Переиграть войну! Пенталогия (СИ) - Рыбаков Артем Олегович - Страница 15

– Как думаешь, сколько там народу может быть?

– От пяти до двадцати. В «Круппа» человек шесть влезает, а в «Блиц» и двадцать поместится, но хабар-то они должны куда-то грузить.

– Тогда ты с автоматом отсечешь их с тыла. Гранату возьми.

– На фиг, машины жалко.

– Нашел о чем жалеть.

– Ты только Тотена с поста не снимай, мало ли что.

– Не учи отца…

– Понял, командир. Разрешите идти?

– Давай, Тоха. Ты – наша главная огневая мощь.

Метнувшись в кусты, я выбрал позицию с тем расчетом, чтобы оказаться сзади от остановившихся машин. Краем глаза заметил Бродягу, который с двумя пистолетами в руках скрылся за сараем, что стоял ближе всего ко въезду на смолокурню. Фермер, невзирая на его почти двухметровый рост, бесследно растворился в зарослях.

Потянулись минуты ожидания. Наконец я услышал негромкий рокот моторов. Тотен не ошибся – впереди действительно ехал «передок «Круппа» – многофункциональный армейский автомобиль L2 с очень необычным покатым капотом. В машине, не считая водителя, сидело еще пятеро. «Ну, Бродяге это – секунд на пять работы с двух-то рук», – подумал я.

«А вот сколько гадов в «Блице»?» – На наше несчастье, легкий грузовик был тентованным.

Головная машина въехала на территорию смолокурни и остановилась почти точно напротив «штабного» сарая. Радостно переговариваясь, немцы вылезли и стали оглядываться. «Блиц» как раз затормозил, останавливаясь позади «Круппа». К сожалению, он закрыл от меня двух немцев. «Ну и фиг с ними, у меня другие заботы», – подумал я, поднимая к плечу «эмпэху», поскольку именно в этот момент из-под тента высунулись две пары рук и стали возиться с замками заднего борта. Нажав большим пальцем левой руки тангенту, я сказал в рацию:

– Здесь Арт. Я начинаю! – И двумя короткими очередями снял немцев, возившихся с замками. Практически в этот же момент за машинами часто захлопал «ТТ». Я перенес огонь в глубь кузова, целясь по верхнему краю борта. На смолокурне три раза выстрелили из винтовки. Тремя короткими очередями добив магазин, я поменял позицию, перекатившись через дорогу… В пару секунд поменяв магазин и взяв на прицел кузов «Опеля», я замер. Метрах в пяти от меня зашевелились кусты, и я, скосив глаза, увидел командира. Жестами он показал мне, что собирается «прогуляться» до грузовика. Ответным жестом я показал, что понял, и приготовился страховать его.

Согнувшись, Саня шустро преодолел несколько метров. И «крюком» забросил внутрь дымящуюся гранату, сопроводив это действие криком: «Гранатен!». Я вжал голову в плечи, ожидая взрыва. В кузове кто-то панически закричал, и практически одновременно с громким хлопком нашей страйкбольной гранаты в облаке шариков через борт выпрыгнул немецкий солдат. Быстрый шаг, и от удара прикладом немец рухнул на землю.

Сноровисто связав немца куском шнура, командир повернулся ко мне:

– Ну что, посмотрим, что нам бог послал?

– А то! – ответил я.

Кроме трупов пяти немецких солдат, подстреленных мной, в кузове бог послал нам несколько комплектов шанцевого инструмента, немного взрывчатки и – самое ценное – подрывное оборудование. Свалив тела на землю, мы с Сашей собрали стволы покойных и пошли посмотреть, что есть «вкусненького» в «Круппе».

Когда мы обошли грузовик, то застали следующую сценку: Бродяга деловито и, скажем так, не очень гуманно шмонал немцев, а ошалелые окруженцы стояли в сторонке, судорожно сжимая в побелевших от напряжения кулаках свои короткие карабины. На лобовом стекле грузовика, прямо напротив места водителя, белела аккуратная дырочка – явно Люк свою снайперку опробовал. Заметив среди окруженцев экс-майора, я кивнул ему:

– Боец Трошин, возьмите еще двоих и разгрузите грузовик! И поаккуратнее: там взрывчатка! – скомандовал я.

Похоже, что Трошин, невзирая на долгую службу, никогда не видел, как за примерно минуту три человека уничтожают отделение противника, и тем более не видел, как один человек за пять секунд убивает шесть человек, стреляя из пистолетов с обеих рук. Поэтому солдат-майор беспрекословно бросился выполнять мое распоряжение, поминутно уважительно косясь на нас.

– Так, Шура, – обратился Фермер к Бродяге, – давай на пару с Казачиной оприходуйте вражеское имущество, а мы пока машины в тенек отгоним.

Технический уровень доставшегося мне «Круппа» значительно превосходил таковой у полуторки. По крайней мере, электростартер у него был. Помучившись немного с тугим сцеплением, я с грехом пополам отогнал вездеход за сарай, где и принялся внимательно обыскивать трофей. Особенно меня порадовали офицерский планшет с крупномасштабной картой, найденный между сиденьями, и три круга домашней колбасы, которые я нашел в одном из ранцев, притороченных к борту машины. Сграбастав все сколько-нибудь ценное, я распихал добычу по ранцам и поволок в «штабной сарай».

В «предбаннике», где мы так удачно повязали окруженцев, я обнаружил пленного немца. Похоже, наш командир решил особенно не церемониться, поэтому фриц был подвешен на крюке, вбитом в стену. О нет, никакого анимэшного садизма! Просто наши зацепили веревку, связывавшую руки пленного, за крюк, так чтобы тот едва касался пола мысками своих сапог. Выражение лица, насколько я смог разглядеть под повязкой, удерживающей кляп, было далеко не радужное. Печаль, недоумение и тоска светились в глазах ефрейтора. Я его где-то понимал: резковат переход от героя-победителя к тушке, подвешенной на крюке. Так и катарсис словить можно.

Вежливо постучавшись в перегородку, я заглянул в «командный отсек». Командир и Бродяга сидели с одной стороны стола, удивленно-испуганный Сотников – с другой. Между ними высилась груда разнообразной взрывоопасной фигни, извлеченной из кузова грузовика…

– О, товарищ старлей к нам пожаловал, – радостно сказал Шура-Два, – сейчас с переводом нам поможет.

– Нашел чего? – поинтересовался командир.

Я поставил все три ранца рядом со столом и протянул ему карту:

– Вот, я быстренько глянул. Хотя бы понятно, в чьей полосе мы «танцевать» будем.

– А не все ли вам равно, кого резать и взрывать? – поинтересовался артиллерист.

– Конечно, нет. Есть цели стратегические, оперативные и тактические, – лекторским тоном начал Бродяга…

– Но о первых двух типах вам, товарищ лейтенант, – голосом выделил звание Сотникова Фермер, – знать не положено!

Лейтенант обиженно замолчал, но, видимо вспомнив, что все остальные в комнате, кроме него, старшие командиры, выдохнул и огрызаться не стал.

Бродяга протянул мне несколько коробок и, показав жестом, что, «мол, посмотри, что там», вместе с командиром углубился в изучение карты. Спустя пару минут оба начальника оторвались от этого увлекательного занятия:

– Да, говорила мне мама: «Учи иностранные языки, сынок. В жизни пригодится!» – сокрушенно проговорил Саша-Раз. – А тут, блин, сплошные немецкие сокращения.

– Давай я посмотрю, – предложил я.

– А ты с коробками разобрался? – поинтересовался Бродяга.

– Да, в этой – обычные детонаторы, – сказал я, протягивая ему две коробки. – Видишь, так и написано: Sprengkapsel № 8[13]. Если мне мой маразм не изменяет, они и «аммиачку» «завести» могут. Плавленый тол – точно раскочегарят. А это – электровоспламенители, но у нас своих вроде хватает.

Взяв карту, я попытался разобраться с непривычными немецкими обозначениями.

– О, мужики, а тут смолокурня наша отмечена. Карандашом. И сноска на полях – «Teerbrennerei»[14].

– Это что такое? – спросил Фермер.

– А Аллах его знает! О, а в скобочках пометка – «Terpentin». Уже яснее – это – «скипидар» по-немецки.

– Извините, товарищ старший лейтенант, а почему вы сейчас Аллаха упомянули? – влез в разговор Сотников.

– А мы с товарищем майором еще со Средней Азии вместе, вот и привыкли – там это быстро прилипает, – нашелся я. Все-таки тренированность в интеллигентских диспутах – великая вещь!