Дэнни - чемпион мира - Даль Роальд - Страница 18

Я посмотрел, куда он указывал, и увидел ястреба, парящего в темнеющем небе над вспаханным полем через дорогу от нас.

— У него последний шанс поужинать сегодня вечером. Если ему повезёт, он что-нибудь ещё поймает.

Не считая лёгкого покачивания крыльев, ястреб совершенно неподвижно висел в воздухе. Казалось, его держит невидимая нить, как игрушечную птичку, подвешенную к потолку. Вдруг он сложил крылья и на невероятной скорости стрелой ринулся вниз. Великолепное зрелище. Оно всегда меня волновало.

— Пап, как думаешь, что он увидел?

— Возможно, крольчонка или полевую мышь.

Мы подождали: хотелось увидеть, как ястреб снова взмывает ввысь. Но он не взлетал, значит, хищник схватил добычу и ест её на земле.

— Папа, а через сколько времени начинает действовать снотворное?

— Точно не знаю. Может, через полчаса.

— Но на фазанов оно наверняка действует иначе, — сказал я.

— Всё может быть, — согласился отец. — Нам всё равно нужно выждать, пока сторожа не уйдут домой. Они уйдут, как только стемнеет. Я взял для нас по яблоку. — И он нырнул в один из своих карманов. — Держи, съешь пока яблоко.

— «Кокс оранж пипин», — сказал я, улыбаясь. — Спасибо.

Мы сидели, хрумкая яблоками.

— Кстати, об этих яблоках… — сказал отец. — Есть одна занятная деталь. Если семечки начинают трещать, значит, яблоко созрело. Потряси его, и ты услышишь, как они трещат.

Я встряхнул полусъеденное яблоко. Семена потрескивали.

— Ш-ш-ш! — прервал меня отец. — Кто-то идёт.

Человек появился из сгущающихся сумерек неожиданно и совершенно тихо, и, прежде чем отец увидел его, он уже был довольно близко от нас.

— Это другой сторож, — прошептал отец. — Не шевелись и молчи.

Мы видели, как сторож шёл по дороге, направляясь к нам. В руке у него было ружьё, а следом на поводке бежал чёрный Лабрадор. В нескольких шагах от нас он остановился, остановилась и собака, она стояла за своим хозяином, глядя на нас через его раздвинутые ноги.

— Добрый вечер, — дружелюбно и весело поздоровался отец.

Этот сторож был высоким костлявым человеком с тяжёлым взглядом и тяжёлыми большими руками.

— Я знаю вас, — сказал он, подходя ближе. — Вас обоих.

Отец промолчал.

— Вы с заправочной станции, так? — У него были тонкие и сухие губы с коричневатым налётом на них. — А это ваш сын. Вы живёте в том паршивом фургоне, я прав?

— В какую игру мы играем? — спросил отец. — Кто задаст больше вопросов?

Сторож сплюнул. Большой плевок пролетел по воздуху и шлёпнулся рядом с гипсовой ногой отца.

— Уходите отсюда. Давайте! Живей!

Когда он говорил, верхняя губа поднималась, и я видел ряд мелких зубов. Один из них был чёрный, другие желтовато-коричневые, как зёрна граната.

— Вообще-то дорога общественная, — сказал отец. — Оставьте нас в покое, пожалуйста.

Сторож переложил ружьё из левой руки в правую.

— Вы бездельник, — сказал он. — И нарушаете порядок. Я могу посадить вас за это в тюрьму.

— Нет, не можете.

Этот разговор заставил меня нервничать.

— Вижу, вы сломали ногу. Случайно, не в яму ли угодили?

— Дэнни, чудесная у нас прогулка получилась, — сказал отец, положив мне руку на колено. — Но теперь нам пора домой. Как раз к ужину поспеем.

Он встал, я поднялся тоже. Мы не торопясь пошли по дороге в сторону дома, и вскоре фигура сторожа растаяла в сгущавшихся сумерках.

— Это был главный сторож, — сказал отец. — Его зовут Рэббитс.

— Папа, а мы правда идём домой?

— Домой?! — вскричал отец. — Мой дорогой мальчик, всё только-только начинается! Иди сюда.

Справа были ворота, ведущие в поле. Мы перелезли через них и уселись у живой изгороди.

— Мистер Рэббитс тоже скоро отправится ужинать. Так что не думай о нём.

Мы сидели и ждали, когда сторож пройдёт мимо нас, направляясь домой. Показалось несколько звёзд, яркая луна появилась над холмами.

— Нам надо быть поосторожнее с этой собакой, — сказал отец. — Когда они будут проходить мимо, задержи дыхание и не шевелись.

— А что, если собака всё равно учует? — спросил я.

— Не волнуйся. Сегодня безветренная погода, так что никакого запаха она не уловит. Тихо, они идут!

Сторож не торопясь шёл по дороге, собака, мягко переставляя лапы, следовала за ним. Я сделал глубокий вдох и так замер, сдерживая выдох.

Когда они отошли на некоторое расстояние, отец встал и радостно воскликнул:

— Всё в порядке! Сегодня он больше не вернётся.

— Ты уверен?

— Абсолютно.

— А как насчёт второго сторожа, того, что был на поляне? — поинтересовался я.

— Он тоже уйдёт.

— А вдруг кто-то из них будет поджидать нас там, в конце дороги, у дырки в ограде? — спросил я.

— Какой смысл им это делать? Попасть в лес и выйти из него можно разными путями. И мистер Рэббитс знает об этом.

Мы простояли за живой изгородью ещё несколько минут, так, на всякий случай, чтобы убедиться, что сторож ушёл.

— До чего приятно думать, — сказал отец, — что в этот самый момент двести фазанов устроились на деревьях и уже начинают хмелеть. Скоро они дождём начнут падать с веток.

Луна уже вовсю светила над холмами, и многочисленные звёзды сияли на небе, когда мы с отцом снова перелезли через ворота и зашагали к лесу.

Чемпион мира

Я думал, что в это время в лесу будет гораздо темнее. Но бриллиантовая луна заливала всё холодным таинственным светом.

— Я прихватил для нас с тобой по фонарику. Думаю, позже они нам пригодятся, — сказал отец, протягивая мне один из них.

Я включил его. Узкий, длинный, удивительно яркий луч протянулся передо мною, и, когда я двигался, казалось, что очень длинная волшебная палочка касается стволов деревьев. Я выключил фонарь.

Мы подходили к поляне, где ещё недавно кормили фазанов изюмом.

— Это будет первый случай в истории браконьерства, когда кто-то пытается украсть спящих фазанов. И разве не замечательно бродить по лесу, не опасаясь сторожей?

— А ты не думаешь, что мистер Рэббитс может тайком вернуться, чтобы проверить ещё раз?

— Ни за что. Он ушёл домой ужинать. Это святое.

Будь я на месте мистера Рэббитса, то не пошёл бы спокойно домой, приметив двух подозрительных типов, шатающихся возле леса, полного фазанов. Видимо, отец почувствовал мой страх, потому что снова взял меня за руку.

Так, рука в руке, мы пробирались к поляне. Через несколько минут мы были уже на месте.

— Вот здесь мы разбросали изюм, — сказал отец.

Я раздвинул ветви и выглянул. Поляна лежала в бледно-молочном свете луны.

— Что будем делать теперь? — спросил я.

— Останемся здесь и будем ждать, — сказал отец. Губы у него были бледные, щёки пылали, глаза ярко сверкали.

— Папа, сейчас фазаны устраиваются на ночь?

— Да. Они все здесь, вокруг нас. Фазаны далеко не уходят.

— А я могу их увидеть, если посвечу фонариком по ветвям?

— Нет. Они взбираются довольно высоко и прячутся в листве.

Мы стояли и ждали, пока что-нибудь не произойдёт. Но ничего не происходило. В лесу было очень тихо.

— Дэнни, — окликнул меня отец.

— Да, папа?

— Интересно, а как птица ухитряется удержать равновесие во время сна?

— Не знаю, — ответил я. — А почему ты спрашиваешь?

— Это очень интересно.

— Что интересно?

— То, что птица, засыпая, не падает со своего насеста. Ведь если бы мы, сидя на ветке, уснули, то сразу бы упали. Разве не так?

— Папа, но у птиц длинные коготки. Думаю, ими они и держатся.

— Я знаю, Дэнни. Но всё же не понимаю, почему когти продолжают цепляться за ветку, если птица спит. Ведь у всех во сне мышцы расслабляются. Вот я и подумал, что снотворное, возможно, не повлияет на способность птиц сохранять равновесие.