Военный талант - Макдевит Джек - Страница 12

Чейз взглянула на бумагу с расчетами, которую явно подготовила для меня.

– Предвидятся споры по поводу денег?

– Нет, – ответил я.

– Ладно. – Она лукаво улыбнулась. – Я уже договорилась о корабле. Я спрашивала, куда мы отправляемся, но он ответил, что скажет, когда сам доберется до места. То есть, на Сараглию.

– Он рассчитывал улететь с Сараглии сразу по прибытии?

– Да, – кивнула Чейз, – думаю, так. У меня были инструкции держать корабль в полной готовности. Это старый патрульный катер, между прочим. Тот еще корабль. – Она печально покачала головой. – Он еще сказал, что нас не будет месяцев пять-семь.

– Как далеко это отодвигает цель перелета?

– Трудно сказать. Если он хотел придерживаться правил, меньшая часть этого времени ушла бы на межзвездный перелет. Скажем, три месяца в оба конца. Тогда цель находится на расстоянии примерно восьми световых лет. Но если он собирался пренебречь правилами (а их и в самом деле можно там не применять) и выйти из скачка как можно ближе к цели, тогда, если отвести пять месяцев на гиперпространство, речь идет о максимальном расстоянии в тысячу пятьсот световых лет.

– Что вам удалось узнать о «Тенандроме»?

– Не много. По-видимому, дело отдает вмешательством потусторонних сил.

– Что вы имеете в виду?

– Большие корабли Разведки обычно отправляются в полет на четыре-пять лет. «Тенандром» вернулся через полтора года. И никто из него не вышел.

– Сараглия была их первой остановкой на обратном пути?

– В том секторе – да. По традиции суда останавливаются на ней, и капитан посылает личный доклад директору порта. Они обсуждают вопросы снабжения, проходят контроль безопасности, а потом на несколько дней всех отпускают с корабля. Царит атмосфера праздника. Но когда прилетел «Тенандром», все было иначе. По словам служащих порта, которые согласились побеседовать со мной, официальный отчет передали по лучу. Никто не вышел из корабля, никто не поднялся на борт. Как всегда, возле трапа собралась толпа. Не знаю, известно ли вам что-либо о Сараглии, но корабли приземляются непосредственно в городском порту. Стены дока прозрачны, поэтому все, кто повел своих детишек на прогулку, могли стоять на улице и смотреть на удерживаемый тросами «Тенандром». Внутри корабля горели огни, и можно было разглядеть членов экипажа, но ни один из них так и не вышел из шлюзов. Такого раньше не случалось. Все расстроились, особенно коммерсанты. Они почувствовали себя униженными. Прилеты кораблей всегда приносили значительную часть прибыли.

– Но не в этот раз, – сказал я.

– Не в этот раз. – Чейз слегка вздрогнула. – В конце концов поползли слухи.

– Какие?

– Что на корабле чума. Однако им бы не позволили тогда сойти на Аквариуме, где они сделали следующую остановку.

– А они действительно высаживались на Аквариуме?

– Так говорил Гейб. Он сказал, что они покинули корабль, как обычно.

– Это была их конечная станция?

– У Разведки там региональный штаб. Туда они возвращаются для общего переоснащения, представления отчетов и снаряжения новых экспедиций.

– Сколько человек было на борту?

– Экипаж из шести человек и восемнадцать членов исследовательской команды. – Лицо Чейз стало задумчивым. – Когда я находилась на Сараглии, прибыл «Вестовер», и экипаж очень приятно проводил время. Они оставались, там больше недели, что, как я поняла, является обычным сроком. Много женщин, спиртное лилось рекой. Удивительно, что они после этого все-таки возвращаются на корабль. А «Тенандром» улетел через день.

– Разведка не объяснила, почему был прерван их полет?

– Сказали, что в двигателях Армстронга появилась неисправность, которую нельзя устранить на Сараглии. Вполне возможно. Тогда, между прочим, нет ничего странного и в том, что никто не вышел из корабля, им нужно было спешить.

– Вероятно, они говорили правду.

– Вероятно. Корабль ремонтировали на Аквариуме, и Гейб говорил, что, судя по записям, привод, действительно, нуждался в серьезном ремонте.

– Тогда в чем же проблема?

– Гейбу не удалось найти людей, занимавшихся ремонтом двигателей Армстронга. Узнав о расспросах Гейба, Разведка очень обеспокоилась. Ему официально запретили доступ на станции обслуживания.

– Как, черт возьми, им удалось?

– Очень просто. Они заявили, что Гейб представляет угрозу их безопасности. Хотелось бы мне на это посмотреть. – Чейз улыбнулась. – В это время я была на Сараглии. Судя по его сообщениям, Гейба чуть кондрашка не хватила. Но потом он сказал, что Мачесны раскололся, поэтому он отправляется на встречу со мной, и чтобы я доставала корабль.

– Мачесны?

– Так он сказал.

– Кто такой, черт возьми, этот Мачесны?

– Не знаю. По-моему, это как-то связано с Кристофером Симом. Может, он имел в виду Рэшима Мачесны.

Я покачал головой.

– Есть ли в этом деле хоть кто-нибудь, кто не умер бы сотню лет назад?

Рэшим Мачесны – великий старик из Сопротивления. Жизнерадостный толстяк, умница, эксперт по волновой теории гравитации. Вместе с Тариеном Симом он посещал законодательные органы различных планет и использовал свое огромное влияние на благо Конфедерации. Как он мог «расколоться»?

– Другой Мачесны мне неизвестен, – сказала Чейз. – Кстати, после окончания ремонта Разведка немедленно отправила «Тенандром» в следующий полет. У них уже было готово задание. Таким образом капитан и большая часть прежнего экипажа находятся в экспедиции.

– Они полетели обратно?

– Нет, – ответила Чейз, – не думаю. Местом их назначения стала область, уделенная на тысячу восемьсот световых лет. Слишком далеко. Если придерживаться предположения, что Гейб знал, куда они летят, и что именно туда он и собирался...

– А как насчет бортового журнала? Разве они не становятся достоянием общественности? Мне попадались такие публикации.

– В данном случае вряд ли. Все было засекречено.

– На каком основании?

– Не знаю. Они не обязаны давать объяснения. По крайней мере, Гейб не смог получить доступ к документам.

– Джейкоб? Ты здесь?

– Да, – откликнулся робот.

– Прокомментируй пожалуйста.

– Не такое уж необычное дело. Информация засекречивается, если кто-то считает, что ее публикация нанесет ущерб интересам общества. Например, если кого-то съели, то подробности не станут достоянием общественности. Последним примером сокрытия информации явился полет «Борланджета», во время которого один символист был схвачен и унесен какой-то разновидностью летающего плотоядного. Но даже в этом случае засекретили только ту часть информации, которая связана с данным конкретным инцидентом. В случае же «Тенандрома» все выглядит так, будто сам полет никогда не имел места.

– У вас есть предположения о том, что они могли там обнаружить? – спросил я у Чейз.

Она пожала плечами.

– Думаю, Гейб знал. Но мне не сказал. И если кому-либо на Сараглии что-нибудь известно, то они молчат.

– Возможно, это биологическая проблема, – предположил я, – которая беспокоила их, но уладилась к тому времени, когда они добрались до Аквариума.

– Возможно. Однако, если они успокоились, почему скрывают информацию?

– Вы говорили о каких-то слухах.

Чейз кивнула.

– Да, о чуме. Самым интересным слухом было предположение о контакте. Вариантов на эту тему около двух десятков, но наиболее распространенным является такой: им с трудом удалось уйти, центральное правительство опасается, что за «Тенандромом» проследили до самого дома, и пришлось вызвать Военный флот. Некоторые утверждают, что домой вернулся не тот корабль, который отправился в полет.

От такого предположения мороз пробирал по коже.

– Другой вариант: произошло временное смещение, прошло более сорока лет корабельного времени, и члены экипажа сильно постарели. – Усмешка Чейз говорила, что она думает о людской легковерности. – Но Гейбу удалось побеседовать с членом исследовательский группы, и с ним было все в порядке.