Кубанская конфедерация. Пенталогия (СИ) - Сахаров Василий Иванович - Страница 78

Блины закончились быстро, друзья откинулись на спинки стульев, и я попросил:

– Рассказывайте, как жизнь гражданская.

За всех ответил Калуга, вожак в этой дружной тройке:

– Хреново, Мечник! Как за ворота базы вышли, так и понеслась несуразица. Поначалу деньги были, а в голове – немало хороших планов, но мы загуляли чуток. Оттягивались так, как никогда раньше, три месяца подряд, а когда в норму пришли, то в карманах уже ветер свистел. Начали работу искать, да чтото всё не клеилось. На завод идти неинтересно, в хозяйство сельское – тем более, а всё, что мы умеем, – это воевать, в других людей стрелять. Так промыкались какоето время и в Тимашевске у меня на родине осели. Думали, надо опять на контракт уходить, а тут как раз твоё письмо пришло. Вот и решили сначала тебя навестить, а уже потом и определяться.

– Так и что, совсем ничего себе по душе не нашли? Мы с вами, помнится, разговор вели, и у каждого какаято хорошая специальность была, чтобы в гражданской жизни пристроиться.

– Нет, Мечник, ничего хорошего так и не приметили: или когото одного из нас берут, или платят сущие гроши. На госпредприятиях оплата труда не более одного золотого в месяц, а частники как увидят в документах штамп гвардейской бригады, так и разговаривать не хотят. Сам понимаешь, гвардию, которая за Симакова горой стоит, они не шибко жалуют. – Калуга огляделся и спросил: – А у тебя как так получилось, что в собственном особняке живёшь?

– Женился удачно. – Этой темы я касаться не хотел.

Какими бы мы с ними близкими камрадами ни были, а знать про клад, что под Ростовом из подвала извлекли, им не надо.

– Хм! – Калуга мне не поверил, но на другом объяснении настаивать не стал и задал основной вопрос, ради которого, собственно, вся троица и прибыла в Краснодар: – Так что насчёт работы, Мечник? Есть что предложить боевым товарищам?

– Есть, – подтвердил я. – У меня теперь своя торговая компания, хочу сам приподняться и наших, кто на чужого дядю за еду работать не желает, подтянуть. Разговор этот у нас и раньше был, а теперь он из пустого базара в дело превращается. Вы готовы ко мне в помощники пойти?

– Смотря что делать, – протянул Калуга и посмотрел на своих друзей. – Объясни сначала, а там и решим.

– Компания будет заточена на два направления. Первое – это выращивание чая в районе Сочи и Адлера, а второе – торговля с дальними землями. Поэтому вас с самого начала и вызвал. Ветер будет заниматься работой на плантациях, руководить производством, набирать рабочих и следить за порядком. Разлука остаётся со мной, и мы вместе начнём караван снаряжать, а на тебе, Калуга, – обеспечение всех нас связью и бухгалтерия.

– Что по оплате?

– Для начала по пять золотых в месяц, а там – как дела пойдут. – Друзья переглянулись, и я добавил: – Вы не торопитесь, подумайте. Сейчас вы с дороги, вас в гостевой комнате поселят, отдыхайте, а вечером уже дадите ответ.

– Хорошо, мы подумаем, – кивнул мой будущий финансист, – только хочется узнать: ты понимаешь, сколько должен потратить денег на обустройство плантаций и на караван?

– Понимаю, и деньги есть. Правда, не только мои.

– Акционерное общество?

– Пока нет, частный вкладчик, который даёт мне беспроцентный кредит на два года.

– И кто же этот добрый гражданин?

– Наш бывший комбат, – улыбнулся я, – полковник Ерёменко.

– Он здесь, в столице?

– И не просто в столице, он мой сосед, и вечером будет у меня в гостях, так что, парни, поле боя новое, а бойцы с нашей стороны те же самые.

– Раз такое дело, то мы и думать не станем. Принимаем твоё предложение, Мечник.

– Значит, договорились, а письменно всё завтра с утра оформим.

– Что так официально?

– А это, камрад, чтобы сомнений не было и всяких недоразумений. Вам так спокойней будет, да и мне для порядка и отчётности бумаги пригодятся. Ещё вопросы есть?

Я ожидал, что разговор продолжит Калуга. Но, на моё удивление, первый вопрос по существу задал молчаливый Ветер, потомственный крестьянин из хозяйства купца Марьина, где производилось наибольшее количество кубанского чая, который поставлялся на рынки Конфедерации.

– Вот ты говоришь – чай, Мечник, и это тема неплохая. Ладно, рабочих мы найдём, это понятно. Но нужно оформить на себя землю, и необходимо оборудование для работы, тут мешком, секатором и лопатой не обойтись. Кроме того, нужны помещения, где чай сушить, жилые бараки для людей и хоть какаято дорога, чтобы вывезти продукцию и завезти на плантацию чтото необходимое. Как со всем этим дело обстоит?

– С этим всё нормально, Ветер, не беспокойся. Про задумку с плантациями, кроме нас четверых и Ерёменко, пока никто не в курсе, и землю, которая была под тамошними совхозами, я уже под себя подмял. Мне её в аренду на тридцать лет без всякой оплаты отдали, так как это пограничье, и оно всё равно пустует. Оборудование, какое потребуется, на заводе «Нефтемаш» закажешь, но я прикидывал, что кроме ручных роллеров, измельчающих листья при ферментации, и прессов, больше ничего серьёзного и не нужно. Что касаемо помещений, то при наличии денег, стройматериалов и рабочей силы это не проблема. Самая главная загвоздка – дороги. Но правительство хочет реанимировать старые транспортные магистрали, и то, что мы делаем, – задел на будущее. Что касается припасов, то их можно баржами из Новороссийска доставлять. А после этими же баржами на большую землю продукцию отправлять. Предварительный расчёт сделан, и производство должно быть вполне рентабельным.

Подумав, Ветер кивнул:

– Согласен, попробовать стоит.

Следующим вопрос задал Разлука:

– Когда караван собираешься в путь отправлять?

– В начале лета.

– Как далеко пойдём?

– Это не я определяю, а Ерёменко. Он основные расходы несёт, он же и музыку заказывает. Сейчас есть три направления: на Воронеж, на Волгоград и на Украину. Наша задача дойти конным обозом туда, куда ещё ни один наш купец не добирался, и открыть новый торговый маршрут. От тебя, как человека понимающего, что значит дальний переход с гружёными бричками, – в первую очередь лошади и сами повозки. Это то, что нужно готовить уже сейчас, а с остальным разберёмся чуть позже. Повторяю, это главное. Наш обоз с грузом должен пройти тысячу километров по бездорожью и вернуться обратно в Конфедерацию. Ты как, Разлука, потянешь?

– Да. Будущий караванбаши был уверен в том, что дело ему по плечу.

А если судить по тому, как заблестели его глаза, можно было сказать, что он предстоящей работой ещё и доволен.

– Отлично. – Я посмотрел на лидера тройки и спросил: – У тебя как, ещё вопросы есть?

– Нет, – покачал тот головой, – всё предельно ясно и понятно. На Сочи телефонную линию восстанавливают, там всё просто, а в караван единственное, что можно придумать, на заводе «Прибой» новенькую радиостанцию Р147 «Багульник» купить.

– А по финансам?

– Мечник, это разговор отдельный и только между нами двумя.

Нормально, таким подходом к делу я был доволен, а потому понимающе кивнул и встал.

– Ну что, парни, я рад, что вы со мной. До вечера отдыхайте, а после ужина, как я и говорил, посидим и более подробно всё обсудим.

Дружная тройка отставников отправилась в гостевую комнату, а я, навестив своего малыша, который, увидев меня, весело загукал, и предупредив жену о людях, временно остановившихся в нашем доме, переоделся и направился в город.

Мой путь лежал в Серый дом, где меня ожидал мой патрон и покровитель полковник Ерёменко. Пока на извозчике добирался до центра, размышлял о местных политических раскладах, которые оказались гораздо сложней, чем я себе представлял ещё несколько месяцев назад. Вроде бы всё ясно, есть правительство, и все ему подчиняются. Однако и в самом правительстве, несмотря на диктатуру, нет единства, и всех тех, кто правит нашей Конфедерацией, можно разделить на несколько условных групп. Первая конечно же это клан Симаковых, который стоит у руля и принимает основные политические и экономические решения. Все остальные группки, как я их сам для себя обозначил, партии, его поддерживают, но при этом стараются и своего не упустить. Всего таких партий я насчитал шесть: экономистыгосударственники, технологи, купцы, демократынародники, военные и госбезопасность. Во главе каждой партии стоял негласный лидер, которого выдвинула его среда, и он, вольно или нет, направлял всё движение тех, кто его поддерживал.