Кубанская конфедерация. Пенталогия (СИ) - Сахаров Василий Иванович - Страница 72

Полковника обслужили, а я, покосившись на выпивку, спросил:

– Не рановато, ведь только середина рабочего дня?

– Мне можно, я теперь работник умственного труда, а коньячок в малых дозах стимулирует мозг. – Полковник одним махом влил в себя янтарную жидкость и, закусив лимончиком, сказал: – Ладно, Саня, понимаю, что не просто так ты повидаться хотел. Говори, что от меня требуется?

– Иваныч, мне в Трабзон надо. Чем скорее, тем лучше. Оформи в вашей конторе бумагу хорошую и красивую, чтоб меня через линию фронта пропустили. Ято и сам пройду, но это потеря времени, и назад не один возвращаться буду, надо, чтобы армейская разведка меня поддержала и возможные хвосты обрубила.

– С Трабзоном сейчас перемирие, Саня. Может быть, подождешь, пока всё утрясётся?

– Нет, – покачал я головой, – и так времени много потерял, больше года ждал, а теперь надо поторопиться.

– Подругу вытянуть хочешь?

– Да, её и ребёнка своего.

– Так куда торопишься, ведь сам же говорил, что не любишь её?

– Верно, но любовь – отдельно, а уважение и глубокая симпатия к этой женщине – тоже отдельно. Не знаю, как это объяснить, Иваныч. Мне с ней рядом хорошо было, спокойно, и это тот редкий случай, когда ты всегда рад человеку, смотришь на него – и сердце радуется, что он с тобой рядом. Тоскую я по этим ощущениям. Опять же ребёнок у нас есть, и, как радио вещает, положение моего тестя Кары в Трабзоне нестабильное. Мэр тамошний с нами мира захотел и может по наёмнику ударить, а в таких делах его семью задеть – как два пальца об асфальт. Да и если рассуждать чисто поделовому, чем быстрей эту тему разгребу, тем быстрей смогу заняться другими своими делами. Выручай, Иваныч.

– А чего к Захарову или Стахову не обратишься?

– Слишком они хитрые, втянут в блудняк свой шпионский, а потом из этой ямы не вылезешь. С тобой надёжней, ты всё же человек без двойного дна, и я тебе верю.

Полковник достал портсигар, не торопясь вынул длинную турецкую папироску, закурил, с полминуты помолчал и наконец изрёк своё решение:

– Сделаем. Через три дня в Трабзон «Цезарь Куников» с «Ладным» идут, посольство повезут, и наше начальство сейчас как раз решает, кого от СБ отправить. Я пробегусь к генералу и сам в посольство набьюсь, а ты со мной как секретарь и порученец отправишься. Считай, что повезло тебе, Саня.

– Благодарю, Иваныч. С меня причитается.

– Забудь, я помню, кто меня из последнего боя на себе вытянул. Завтра в полдень будь с вещами возле моего дома.

– Понял.

Ерёменко затянулся, пыхнул ароматным дымком и поинтересовался:

– Какие планы, во что думаешь свою молодую энергию вкладывать?

Я кивнул на чашку с чаем, стоящую на столе:

– Планов много, командир, но как из Трабзона вернусь и житьё своё налажу, тогда этим и займусь.

– Чай? – удивился полковник.

– Он самый.

– А нука, объясни. Интересно, что ты задумал.

Ухмыльнувшись, я заказал ещё чашку чая и начал излагать Ерёменко свою идею:

– В историю вдаваться не буду, Иваныч, это не очень интересно, а вот реалии сегодняшнего дня затронуть придётся. Чай – это такой товар, который русскими царями в своё время был признан стратегическим ресурсом. На территории нашей Конфедерации единственное место, где он сейчас выращивается, – Новороссийск, и то, что дают тамошние хозяйства, – только пятнадцать процентов людских потребностей, так что пока рынок свободен.

– И что? Ты хочешь войти в долю к комуто из приморских купцов?

– Нет, хочу возродить старые производства в Адлерском и Верхнехостинском совхозах. Наши морпехи местность в районе Сочи в этом году окончательно зачистят и к весне, если с турками будет подписан мир, оттянутся к Адлеру. Пока тамошние земли никому не нужны – всё же пограничье, а я – раз – и вклинился. Затраты на первое время будут небольшими, около девяти тысяч золотых. Но если денег в деле окажется больше, то и результат будет лучше. Со временем, если всё неплохо сложится, конкурентов с рынка вытесню, а чуть позже и под себя подомну. Сейчас оптовая цена на чай – один золотой конф за килограмм, а два совхоза, которые я подниму, уже через три года смогут дать пятьдесят тонн продукции.

– Пятьдесят тысяч монет?! – Ерёменко был искренне удивлён.

– Чуть меньше, но каждый год доход будет составлять от десяти до пятнадцати тысяч золотых конфов. Я думаю, что рынок насытится, и цена несколько упадёт.

– Ты считаешь, что по качеству сможешь сравниться с теми сортами, что есть сейчас?

– Запросто, и знаешь почему?

Полковник вопросительно посмотрел на меня, и я продолжил:

– Потому что мой чай будет краснодарским.

– Не понял.

– Объясняю. Почему люди пьют чай? По той простой причине, что он имеет теин, чайный кофеин, а наш чай, ранее выращиваемый в Краснодарском крае, это самый северный сорт в мире, и не знаю почему, в нём самый высокий процент этого бодрящего вещества. Такой концентрации кофеина даже кофе не содержит. Недаром ещё в советское время именно краснодарский сорт чая среди каторжан, заключённых и работников умственного труда считался самым лучшим, так как был самым крепким, а производился он именно в районе Адлера, Верхней Хосты и Дагомыса. Более нигде и ничего подобного этому сорту вырастить не удалось, и те сорта, что сейчас под Новороссийском выращивают, всего лишь жалкий заменитель настоящего чая.

– А рабочих где возьмёшь? А технологию производства? А семена или саженцы?

– Рабочих найду, не проблема. По лагерям беженцев проедусь, там нормальных и трудолюбивых людей хватает. С технологией тоже всё в норме, там нет ничего сверхъестественного, и высокотехнологического оборудования не требуется. На каждый процесс имеется подробное описание: посадка, выращивание, сбор, завяливание, скручивание, ферментация, сушка и сортировка. Единственная проблема – сами чайные кусты и семена, но и здесь есть несколько хороших вариантов. Пока это только план на весну, ещё предстоит в те края съездить, землю у государства откупить и подобрать себе хорошую команду из серьёзных людей, желательно из отставников нашей бригады. Сам я это дело конечно же не потяну, да и ограничиваться только чаем желания нет.

– В торговле себя попробовать хочешь?

– Точно так, командир. Хочу снарядить конный обоз и пройтись с дальней разведкой в сторону Московской области, на Украину или в Ставрополье. Разумеется, всё это делать при полной поддержке СБ, с которой я, как честный гражданин и патриот, готов сотрудничать. Опять же все эти движения хочу через тебя провернуть. Ты как, Иваныч, окажешь содействие?

– Почему бы и не помочь. – Ерёменко посмотрел на часы. – Если у тебя с проводкой торгового каравана в дальние земли всё выгорит, то и у меня по службе дела лучше пойдут. Баш на баш, как говорится, и это меня устраивает. Тебе – поддержка и зелёный свет на границах, а нам – информация и контакты в других населённых людьми анклавах. Всё почестному.

– Значит, предварительно договорились?

– Договорились. – Полковник встал, оглядел меня и произнёс: – Хорошо с тобой, Саня, оптимизмом от тебя заражаюсь. Но мне пора, дел на сегодня ещё много. У тебя, кстати, одежда гражданская есть, чтоб в посольстве как человек выглядеть, а не как бродяга лесной?

– А чем эта плохая? – Я тоже встал.

– Фасон не тот, – усмехнулся Ерёменко. – Ты ведь за женщиной едешь, а значит, должен выглядеть с иголочки, модно и стильно. Держи, – он сунул мне в руку цветную картонную визитку, – через пару кварталов по улице магазин «Анастасия», самый лучший в столице. Приоденься, и денег не жалей. Бывай, Мечник, до завтра.

Полковник вышел из ресторанчика и направился в Серый Дом, а я, расплатившись за чай и бутерброды, направился по указанному моим бывшим командиром адресу. В самом деле, имидж надо менять, по крайней мере на время своего нахождения в столице. Можно прикупить пальто хорошее, ботинки и костюм, думаю, что для начала этого хватит.

Магазин и по совместительству ателье «Анастасия» располагался в недавно отреставрированном трёхэтажном доме, как и говорил полковник, всего в двух кварталах от штабквартиры СБ. Войдя в это здание, я както растерялся. Всё вокруг было чужим и непривычным, и складывалось впечатление, что я попал в совершенно другой мир. Вокруг зеркала, кажущиеся нескончаемыми ряды одежды, чистота и приятные запахи хорошего парфюма. Да уж, сразу чувствуешь себя неотёсанным деревенским чурбаком, попавшим в цивилизацию. Несколько минут я бродил по залу и хотел уже покинуть сей магазин, найти что попроще, но ко мне бросились два продавцаконсультанта – миловидная девчушка лет семнадцати и пожилой мужчина в какомто странном фраке, насколько я понял, униформе магазина. Они тут же окружили меня заботой и вниманием, и впервые в жизни я понял, что такое хороший и ненавязчивый сервис.