Репортаж об убийстве - Макдермид Вэл - Страница 9

– Да, но на этой стадии встречаешься практически с готовым продуктом, – возразила Линдсей. – Не забывай, Корделия, что прежде я ни когда не зналась с такими людьми, как ты. Я хотела выяснить, в каком возрасте вы отлавливаете детей, чтобы повлиять на их души. Я хочу понять, что человек получает от школы, а чт. – от того класса, представителями которого являются его родители; какую мораль он, в конце концов, впитывает с молоком матери?

– А что ты думаешь о себе? – вопросом на вопрос ответила Корделия. – Чего в тебе больше – полученного дома или в учебных заведениях?

Вообще-то я думаю, что поровну, – ответила Линдсей. – Поэтому я и представляю собой этакое месиво из всевозможных противоречий. – Они уже шли по лесу, и Линдсей почувствовала себя уверенней, сев на любимого конька. – Чувственное во мне путается с рациональным, цинизм с идеализмом и так далее. Единственное, что я твердо усвоила и дома, и в школе, так это необходимость вкалывать до седьмого пота, чтобы получить то, что хочешь.

– Ты так и поступаешь?

– Иногда – да, иногда – нет.

Войдя в главное здание, они замолчал. – ни одна из них не решалась подвести разговор к более интимным вещам. По коридорам бродили толпы людей, не желающих обращать внимания на стрелки, указывающие, где находится зал собраний. Пробираясь туда сквозь толпу, Линдсей и Корделия то и дело кивали попадавшимся им навстречу девочкам.

В зале царила суматоха. Прилавки уже были готовы, стоявшие за ними девочки суетливо раскладывали товары. Оглядевшись по сторонам, Линдсей увидела на прилавках вышивки, вязаные вещички, террариумы из витражного стекла, выпиленные лобзиком полочки и керамику, обожженную в школьной печи для обжига. Линдсей с Корделией в восхищении рассматривали лоскутное одеяло, когда старшая преподавательница, стоявшая у дверей, громко объявила:

– Осталось две минуты, девочки. Приготовьтесь.

Линдсей отошла в сторону, чтобы рассмотреть получше деревянные игрушки, и тут увидела лавирующую между прилавков Крис Джексон. Крис подошла прямо к ней и тихо спросила:

– Вы не знаете, где Пэдди?

– Проводит репетицию в спортивном зале, – ответила Линдсей.

– Нет, у них получасовой перерыв. Я подумала, что вы могли видеть ее. Ох, она мне так нужна! – с досадой воскликнула Крис.

– Привет, Крис, давно не виделись! – поздоровалась Корделия, приближаясь к ним. – Что случилось?

– За сценой одна из шестиклассниц прямоутопает в слезах. – объяснила учительница. – Она только что поссорилась с двумя другими шестиклассницами. Девочка в полной истерике, и, думаю, только Пэдди сможет успокоить ее. Такое начнется, если мы не разберемся в этом деле, ужас… Причем очень скоро.

Корделия быстро взяла дело в свои руки. Остановив двух проходивших мимо учениц, она сказала им:

– Пожалуйста, найдите мисс Кэллеген, мне очень нужно ее увидеть. Поищите в Лонгноре, в ее классе или в учительской. Попросите ее как можно скорее прийти в зал, за кулисы. – Девочки побежали на поиски Пэдди. – Не зря же я какое-то время была руководителем школы. – добавила она, обращаясь к Крис и Линдсей. – Удивительно, как они реагируют на властный тон. Ох, Крис, извините, надеюсь, вы не подумали, что я превысила свои полномочия?

– Нет, что вы, я, наоборот, благодарна. Я просто голову потеряла из-за того, что не смогла найти Пэдди, – призналась учительница физкультуры.

– Но что же случилось? – Корделия, задала вопрос, который так и вертелся на языке Линдсей.

– Отец Сары Картрайт – тот самый застройщик, который пытается купить игровые поля, объяснила Крис. – Наверняка она при девчонках сказала что-то вроде того, что все эти праздники – дикая скука, а остальные набросились на нее со словами, что если бы не ее дурацкий папаша, то ничего бы этого не было. Постепенно они договорились до того, что Сару презирает вся школа. Вот теперь она и рыдает. Только Пэдди может помочь, потому что, кроме нее, Сара никого к себе не подпускает. Хоть я с ней часами занимаюсь в спортивном зале, она меня все равно сторонится. Между прочим, она с ума сходит по гимнастике. – добавила Крис. – Хочет стать учительницей физкультуры, но для этого, кроме хороших физических данных, нужен еще и темперамент. Кстати, я впервые вижу, чтобы она изменила своей обычной выдержке. Пойду к ней, пока Пэдди ищут, а то она совсем расстроится. Ко всему прочему, мне еще пришлось оставить ее на попечение Джоан Райан, от которой в трудные минуты никакой пользы.

– Может, нам пойти к ней. – предложила Корделия. – Думаете, не стоит. – добавила она, когда Крис энергично замотала головой. – Ну ладно, мы дождемся Пэдди и скажем ей, куда идти.

В это мгновение двери отворились, и в зал ввалилась толпа, сразу разъединив Линдсей с Корделией. Она видела, как пришла и тут же побежала за кулисы Пэдди. Бродя среди прилавков, Линдсей подумала, что в пьесе Корделии нет никакой необходимости, потому что в школе и так происходили мелкие драмы. Честно говоря, их было даже чересчур много для одних загородных выходных.

Часть II

Экспозиция

Пьеса имела ошеломляющий успех. Нехватку актеров и места Корделия умудрилась компенсировать остроумным и даже забавным содержанием: в течение сорока пяти минут ученики с азартом играли бандитов, которые ограбили банк для того, чтобы собрать деньги на ясли при колледже. Когда зал разразился громкими аплодисментами, Корделия тихо проговорила, обращаясь к Линдсей:

– Аплодисменты в благодарность за мою работу всегда кажутся мне чем-то фальшивым, и я успокаиваю себя лишь тем, что это хороший способ наградить актеров. – Больше она ничего сказать не успела.

Линдсей не смогла вставить даже словечка, потому что к Корделии подлетел молодой местный репортер.

– У вас есть еще какие-то планы на эту пьесу, Корделия? – стал забрасывать он писательницу вопросами. – Мы увидим ее еще раз?

– Ну разумеется, – тут же ответила Корделия, обрушивая на репортера всю силу своего обаяния. – «Простые женщины» начинают ее репетировать в ближайшие две недели. А через месяц они уже покажут ее в Дрилл-Холле. Впрочем, вряд ли пьеса где-то еще вызовет столько смеха. А замечательное было представление, вы не находите. – С этими словами Корделия отошла с репортером в сторону, не дав Линдсей возможности высказать свои критические замечания о пьесе, которые она обдумывала уже в течение пяти минут.

Не смогла она поговорить и с Пэдд. – та со своими юными артистами стояла в окружении восторженных родителей и друзей из ближайшего городка. Поэтому, пробравшись в уголок и поглядывая на расходившихся зрителей, Линдсей стала наспех стенографировать свои впечатления. Пока она еще не знала, в какой форме все это будет подано, главное зафиксировать некоторые мысли и факты, чтобы не упустить потом ничего важного. Предварительные заметки всегда помогали ей справиться со вступительной частью статьи, а когда вступление готово, все остальное словно само собой вставало на свои места. Кстати, не менее важно выбрать верный тон, напомнила себе Линдсей, глядя в окно на солнечный день. Прямо под окном вытянулась плоская крыша кухонного блока, огороженная толстыми металлическими перилами. В окружении перил стояли кадки с разнообразными карликовыми хвойными деревьями. Линдсей отметила про себя, что кто-то придумал весьма остроумный способ украсить серую мрачную крышу. За крышей виднелись пышные кроны лесных деревьев, и при порывах ветра, когда они наклонялись, Линдсей могла разглядеть другие постройки.

От размышлений ее оторвал голос Корделии, братавшейся к собравшимся в микрофон:

– Леди и джентльмены, прошу вас занять свои места. Начинаем книжный аукцион, так не упустите свой шанс.

Зал стал снова наполняться. Пэдди вошла одной из первых и быстро приблизилась к Линдсей.

– Пока что все идет прекрасно. – сообщила она. – Я тут приметила, по крайней мере, двоих известных книготорговцев, так что, возможно, мы получим неплохие деньги за некоторые экземпляры. Между прочим, у нас имеется парочка-другая настоящих раритетов. Поищем себе места? – предложила она.