Репортаж об убийстве - Макдермид Вэл - Страница 22

– Я рано встала, – проговорила она. – Я вообще всегда рано встаю. Поэтому я устроилась на твоей кухне и немного поработала. А потом подумала, что ты, возможно, захочешь кофейку.

Линдсей сразу поняла, что между ними все будет замечательно. Они не стеснялись друг друга, ни о чем не сожалели. «Как хорошо все получилось», – с облегчением подумала она. Приподнявшись, она взяла у Корделии чашку. Та присела к ней на край кровати с таким видом, словно проделывала это всю жизнь.

– В газетах есть что-нибудь о Пэдди? – спросила Линдсей.

– Только сообщение о том, что ее арестовали и что утром она предстанет перед судом. Как бы я хотела оказаться там, чтобы хоть морально поддержать ее! Надеюсь, она понимает, где я и зачем.

Линдсей криво улыбнулась:

– Она вряд ли удивится, узнав о наших отношениях. Да… конечно же мне следовало бы испытывать чувство вины за то, что мы тут с тобой радуемся жизни в то время, как она сидит за решеткой.

– Пэдди пришла бы в ярость, услыхав, что ты тут сейчас сказала, – усмехнулась Корделия, вставая с кровати. Вытащив из своей сумки спортивный костюм и кроссовки, она надела их, добавив. – Она знает, что мы предпримем все возможное – и настолько быстро, насколько позволяют обстоятельства. Так что если, занимаясь ее делами, мы смогли выкроить немного времени друг для друга, в этом нет ничего зазорного. А сейчас мне надо сделать пробежку. Нет способа лучше осмотреть окрестности. – Она снова усмехнулась.

– Пересеки дорогу и беги к Ботаническому саду, – посоветовала Линдсей, – а оттуда спустись по лестнице к реке. По обе стороны от лестницы есть прекрасные пешеходные дорожки, тянущиеся вдоль берега Келвина.

– Отлично! Надо же, каким высокомерным тоном все южане говорят о Глазго. – заметила она. – Ну да ладно… Когда у тебя заканчивается рабочий день?

– Я должна торчать на работе до без четверьти семь, – ответила журналистка. – Встретимся прямо у офиса, чтобы не тратить время? Адрес известен всем таксистам, просто попроси довезти тебя до черной двери в здании «Клэрион». А я загляну в библиотеку, чтобы выяснить кое-какие подробности о жизни Лорны. – Она помолчала, а потом спросила: – А ты чем займешься?

Корделия сделала несколько прыжков и изобразила бег на месте.

– Я позвоню нескольким знакомым выпускницам школы, друзьям, связанным с музыкальным миром, может, еще кому-нибудь, чтобы выяснить хоть что-нибудь. У тебя найдутся запасные ключи? Ведь наверняка ты уже уйдешь на работу к тому времени, когда я вернусь. Линдсей зевнула и потянулась: – К сожалению, да. Ключи висят на крючке у телефона. У меня есть время только на то, чтобы принять душ, а потом я сразу уйду. Ешь, пей, звони – словом, чувствуй себя как дома. В холодильнике есть яйца, сыр, бекон и пиво.

Корделия поежилась:

– Господи, какая отвратительно нездоровая пища. А как же клетчатка с витаминами? – Она перестала подпрыгивать и склонилась над Линдсей. – Желаю хорошо провести день. Я буду по тебе скучать. – Женщины страстно поцеловались, а потом Корделия выпрямилась, намереваясь уйти.

– Кстати. – заметила Линдсей. – у меня есть парочка фотографий, которые могут тебя заинтересовать. Несколько из них я продала в газеты. Оставлю снимки на кухонном столе. Посмотрим, понравятся ли они тебе, – промолвила она с загадочным видом. – Желаю хорошо побегать.

Откинувшись на подушку, Линдсей стала вспоминать минуты их близости; в это время хлопнула входная дверь – Корделия ушла. Встряхнувшись, Линдсей встала и пошлепала босиком в ванную комнату.

Уже через час ее машина затормозила у здания «Дейли клэрион». Линдсей направилась прямо в библиотеку, сообщив на ходу секретарше, где ее искать. Хранящихся в библиотеке заметок о Лорне было не так уж много, но кое-какая информация в них имелась. Критические же статьи и парочка биографических очерков почти ничего не добавили к тому, что уже было известно мисс Гордон. Она выписала несколько имен, упоминавшихся в заметках, не особо, впрочем, надеясь, что сможет узнать у этих людей что-нибудь интересное, а потом ей под руку попалось кое-что стоящее. В «Дейли нэйшн» Сэм Пепи в своей ежедневной колонке целых два абзаца посвятил связи Лорны с неким Энтони Баррингтоном из крупной пивоваренной компании («настоящей империи» как он назвал ее) «Баррингтон бир». Другая заметка была подлиннее. В ней сообщалось, что Лорну несколько месяцев назад вызывали в качестве свидетеля в суд на развод Баррингтона. «Кэролайн!» – только и смогла выдохнуть Линдсей. Подойдя к библиотекарю, она спросила, есть ли у них что-нибудь на Энтони Баррингтона. Библиотекарь исчез за высокими металлическими конструкциями компьютеризированной системы поиска, которая все же не смогла заменить собою толстых конвертов с пожелтевшими газетными вырезками. Вскоре он вернулся с тонкой папкой и последним изданием справочника «Кто есть кто?» в руках. Линдсей начала со справочника:

– Интересно, – задумчиво прошептала Линдсей. В папке с вырезками были две, которые она только что видела, и вырезка с историей о том, как он водил группу альпинистов на вершину Айгер по новому маршруту. Без сомнения, это был жизнерадостный и деловой человек. Линдсей понимала, почему Кэролайн могла ненавидеть Лорну, если та стала причиной распада ее семьи. Впрочем, как следует подумать обо всем этом Линдсей не успела, потому что по радиосвязи объявили, что она нужна в отделе новостей.

Дункан Моррисон, редактор отдела новостей газеты «Клэрион», был типичным для Глазго жестким журналистом. Несмотря на то, что он то и дело поносил статьи Линдсей на чем свет стоит, она понимала, что он считает ее ценным работником. Моррисон даже снисходил до споров с ней, чего не удостаивалась ни одна из ее штатных коллег в «Клэрионе». Едва Линдсей подошла к его столу, он бросил ей какой-то листок:

– Вот, займись-ка этим. Душераздирающая история. Как раз для тебя работенка. И тут необходима женская рука.

Линдсей быстро пробежала глазами текст. Какой-то местный репортер прочитал эту историю в провинциальной газете и выписал оттуда основные факты, надеясь, что кто-нибудь раскрутит из них целую историю. Это был рассказ о женщине, родившей после хирургической операции близнецов, несмотря на то, что врачи сказали ей, что у нее никогда не будет детей.

– Погоди минутку, Дункан, – простонала Линдсей. – Я пришла сюда не для того, чтобы заниматься слюнявыми историями. Женская рука,черт побери! Для этого дела нужны сентиментальные рассуждения, а ты же знаешь, что это вовсе не мое!

– Не стоит перечить мне, детка, – отозвался Моррисон. – Это по-настоящему интересная история, которая вызовет большой читательский интерес. Я думал, что ты быстро распишешь ее. Подумай только, женщина рискует жизнью, несмотря на мрачные предсказания. Здесь все есть! Спайки в фаллопиевых трубах, тринадцать неудачных попыток, доктора категорически против и заверяют ее, что она умрет, если попробует родить… Господи, да эта женщина – настоящая героиня!

– Тупая она, эта женщина, – заметила Линдсей. – Вот и все.

– Тупая?! Линдсей, у тебя в груди камень вместо сердца! Разве ты не видишь, как эта женщина добилась триумфа, несмотря на все препятствия?

– Тем, что рисковала жизнью? Можно подумать, что после тринадцатой попытки она ничего не поняла! Разве нельзя иметь ребенка, не рожая его? Тебе же прекрасно известно, что на свете полно детишек без родителей, которым нужна любовь и забота!

– Это интересная история, Линдсей, – упрямо повторил редактор.

По его тону было понятно, что он больше не желает обсуждать ее.