Репортаж об убийстве - Макдермид Вэл - Страница 18

Линдсей пожала плечами:

– Я должна сесть на поезд не позднее чем в три, чтобы, вернувшись в Глазго, еще успеть напиться вдрызг. И забыть обо всей этой истории.

– Похоже, тебе это и так удается, – сухо заметила Корделия.

– Что ты хочешь этим сказать? – возмущенно спросила Линдсей.

– Знаешь, я бы не смогла целый день сидеть на телефоне и без конца повторять эту жуткую историю. И как тебе удается так спокойно рассказывать об этом?

Мисс Гордон обиженно помотала головой:

– Это же мой бизнес. Меня научили забывать о собственных чувствах, когда я занята делом. И, должна признаться, мне это неплохо удается. Только не думай, что все это так уж приятно.

– Вот в этом я совсем не уверена. Ты явилась сюда с таким видом, словно спустилась с небес на землю. Как будто ты получала истинное удовольствие от своего бизнеса, как ты выражаешься. Честно говоря, мне все это кажется весьма странным.

Линдсей было горько слушать эти слова, такие несправедливые. Глубоко вздохнув, она сердито выпалила:

– Знаешь что, Корделия, мне, между прочим, надо зарабатывать на жизнь! Ну да, смерть грубо говоря, принесла мне деньжат. То, что я должна была написать про их пресловутый фонд, принесло бы мне не больше ста пятидесяти фунтов. Между прочим, мне приходится работать как каторжной, потому что все чаще меня подстерегают всякие неприятности. Например, мне в любой момент могут выключить телефон. И надо отремонтировать мою старую машину. На все это требуются деньги, поэтому мне выбирать не приходится! Я не была знакома с Лорной, так что ее смерть, прямо скажем, для меня не трагедия. Я, конечно, заработала немного денег, позаботилась о себе, любимой. Но я и школе оказала услугу. И даже если бы я не рассылала по газетам свои статьи, они бы все равно опубликовали сенсационные подробности этого убийства. Зато сейчас мы можем, по крайней мере, быть уверенными в том, что они напишут правду с моей подачи. А если кто-то неправильно интерпретируют мою информацию – что ж, Памела Овертон будет знать, кто в этом виноват и как меня разыскать.

Критиковать меня, конечно же, есть за что, вот только мало кому приходится сталкиваться с такими вещами, которые требуют моральной ответственности, – продолжала она возмущенно. – И кто бы что ни думал, этим чистоплюям вряд ли удалось бы выполнить мою работу лучше меня. Между прочим, я бы тоже могла много чего сказать про твои телешоу, где ты воюешь с феминистками. Но я же не стану этого делать, потому что не знаю, что заставляет тебя идти на попятный. Ты сначала узнала бы, как мне приходится крутиться, а потом бы критиковала.

Корделия оторопела, услышав эту гневную отповедь.

– Вот не знала, что ты такая обидчивая, – сухо усмехнулась она.

Наступила тягостная пауза. Обе вперились в экран телевизора, как будто там шло что-то интересное. Ни одна не хотела переступить через свою гордость и заговорить первой. Наконец Линдсей встала и налила себе джину с тоником.

– Я возьму это с собой в постель, – заявила она. – Мне хочется почитать хорошую книгу и забыть сегодняшний день.

– Погоди, Линдсей, – отозвалась Корделия, – завтра у нас, скорее всего, не будет возможности потолковать, потому что я уезжаю около девяти часов. Но я помню, что пообещала устроить тебе банкет. Когда ты в следующий раз будешь в Лондоне?

Мисс Гордон пожала плечами:

– Не знаю, у меня нет точных планов. Мне бывает трудно выбраться куда-то на выходные, потому что в воскресные дни чаще всего удается что-то подзаработать. Но вообще-то мне довольно скоро надо будет наведаться в Лондон: надо обсудить с редакторами кое-каких журналов, что мне делать до конца месяца. Думаю, что приеду в середине недели.

– Приезжай когда хочешь. Я заранее могу выдеделить время, чтобы подготовиться к твоему визиту. У тебя есть где остановиться?

– У меня есть друзья в Кентиш-Тауне, я всегда у них останавливаюсь.

– Что ж, смотри, а то могла бы переночевать и у меня. В моем доме полно места, и я люблю компанию.

– Спасибо, – смущенно кивнула Линдсей. – Думаю, я приму твое предложение. – Наступила неловкая пауза. – Что ж, спокойной ночи, Корделия. – договорила она наконец.

– Спокойной ночи, Линдсей. Желаю тебе хороших снов.

Наутро ей опять предстояло завтракать с Памелой Овертон. Линдсей нервничала перед встречей с директрисой, поэтому, проснувшись очень рано, съездила на «лендровере» Пэдди в Бакстон и купила целую охапку утренних газет. Большинство бульварных газет, жаждавших шокирующих подробностей, использовали ее материалы и отвели «Смерти в Дербишир-Хаусе» самое видное место и солидную часть полосы. Линдсей была на взводе до тех пор, пока Памела не поблагодарила ее за эффективную работу и несвойственную журналистам деликатность.

– Не стану притворяться, что мне понравился тон этих публикаци. – большинства из них. – призналась она. – но я прекрасно понимаю, насколько больше было бы у нас проблем, если бы сюда нагрянула целая армия репортеров. Слава богу, что нам удалось уберечь от них школу благодаря вашему присутствию и полиции, – так что мы смогли хоть как-то проконтролировать исходящую из школы информацию. Сожалею, что вы не можете побыть дольше и что мы вынуждены лишиться вашей защиты, но мисс Кэллеген объяснила, что у вас есть ряд обязательств, которые вы должны безотлагательно выполнить. Хочу еще раз сказать, что мы вам бесконечно признательны, мисс Гордон. Если вам когда-нибудь понадобится моя помощь, милости прошу.

Линдсей осмелилась спросить о дальнейшей судьбе школы и игровых полей. Это был больной вопрос: Памела Овертон на сей раз не смогла скрыть своего огорчения, хотя до сих пор, несмотря ни на что, держалась молодцом.

– Боюсь, что нам теперь не до игровых полей, нам бы саму школу как-нибудь спасти. Семнадцать девочек уже забрали и, думаю, заберут еще больше. Родителей можно понять. Остается надеяться только на то, что полиции удастся быстро найти убийцу, только тогда мы сможем убедить родителей, что их дочерям ничего не угрожает. Меня волнует судьба школы, мисс Гордон, и я очень надеюсь, что вся эта история не приведет к ее закрытию.

Линдсей почувствовала всю силу и твердость этой женщины и машинально взяла этот факт на заметку – как колоритный штрих к какой-нибудь очередной статье. После завтрака она отправилась на вершину уже знакомого ей холма. Глядя на открывавшуюся перед ней панораму, Линдсей вдруг подумала о том, что Памела Овертон заразила ее своей решимостью. Она поняла, что – нравится ей это или не. – судьба школы тоже стала ей небезразлична. Куда-то исчезло ее презрительное отношение к Дербишир-Хаусу – Линдсей Гордон теперь всей душой переживала за школу.

Среди самых нелюбимых Линдсей заданий значилось описание королевских визитов. Везде ходить только с табуном остальных журналистов, плестись позади младшего отпрыска монаршей фамилии, которую она презирала, увешаться разноцветными значками – для охраны, которая смотрит, куда ей разрешен доступ, а куда – нет, – все это было довольно сомнительным удовольствием. Но в отличие от других «жертв» она, внештатница, не могла даже ворчать и ныть, потому что всякое, самое утомительное и трудоемкое задание в ее ситуации было милостью и благом. Только она приехала из Дербишир-Хауса, не успела даже очухаться, как ее вызвали – во вторник. Детская больница, художественная выставка и новый молодежный клуб – этапы следования королевской семьи, со всеми приличествующими случаю ритуалами. Фотографы щелкали затворами аппаратов, репортеры строчили что-то в своих блокнотах, вымучивая умильные фразы, – словом, каждый занимался своим делом. Уже вечером, глядя вслед королевскому авто, влажно сверкавшему под проливным дождем, Линдсей испытала непередаваемое облегчение. День прошел – остался доллар.

Поблагодарив фотографа, Линдсей нашла телефонный аппарат. Когда она продиктовала заметку, было уже около пяти, однако журналистка крайне удивилась, когда секретарша промурлыкала что она может «не беспокоиться» и ей совсем не обязательно возвращаться в офис. Ведь до конца рабочего дня оставалось целых два часа.