Репортаж об убийстве - Макдермид Вэл - Страница 13

– Извини, Кэролайн, но я не имею права говорить об этом. Сама-то я все бы рассказала тебе, но я не имею права нарушить собственное обещание.

– Ах! Понятно. – прошептала Кэролайн. – Сплошная конспирация… Ясно… Взрослые должны любой ценой защитить неокрепшие мозги малолетних, – с улыбкой договорила она.

Линдсей невольно рассмеялась:

– Не совсем. Я просто не имею права передавать то, что мне было сказано по секрету. – Немного лжи во спасение, подумалось ей. Впрочем,Линдсей не на ту напала, ей не удалось обвести Кэролайн вокруг пальца.

– Понятно. – снова повторила девушка. – Так значит, вы спешите к телефону не за тем, чтобы рассказать мировой прессе о чудовищном убийстве? – лукаво спросила она.

К этому моменту они уже успели подойти к кабинету, и Линдсей предпочла не отвечать на этот вопрос. Поблагодарив Кэролайн, она отворила кабинет и, зайдя внутрь, захлопнула за собой дверь. Негодующе пожав плечиками, Кэролайн пошла прочь. Линдсей зажгла свет и уселась за идеально опрятный стол. На нем красовались лишь телефон, книга для записей и пачка бумаги. Пододвинув бумагу к себе, Линдсей написала два вступления к статьям.

«Жестокий убийца проник прошлым вечером в известную школу для девочек. Знаменитая виолончелистка пала жертвой зверского убийства. За несколько минут до смерти жертва репетировала свой последний номер, предназначавшийся для блистательного бомонда, приехавшего на праздник в школу», – говорилось в первом вступлении, предназначенном для бульварных газет.

В другом, для прессы более приличной, Линдсей написала: «Всемирно известная виолончелистка Лорна Смит-Купер была найдена мертвой прошлым вечером в школе для девочек. Тело было обнаружено одной из преподавательниц Дербиширской школы». Потом мисс Гордон записала серию вопросов, начиная с самого главного: «Как нашли тело?», «Когда?», «Почему именно там?» – и добавила, что у нее есть комментарий директрисы по поводу этого чудовищного события, но поканет мнения полиции.

Через несколько минут Линдсей уже звонила в одно из агентств, чтобы продиктовать свою запись одной из самых опытных стенографисток, в обязанности которой входило не только принимать телефонограммы, но и рассылать их по всему свету. Был уже одиннадцатый час, когда она закончила. Решив, что неплохо поработала, Линдсей напомнила себе, что завтра ее ждет тяжелый день. Ей предстоит настрочить кучу новых заметок с куда бульшим количеством подробностей – это для дневных газет. А еще ей придется лавировать между Памелой Овертон, ее подчиненными и всеми этими смышлеными девчонками. И еще надо успеть сегодня обработать пленку со снимками, сделанными накануне. Кто-нибудь наверняка заплатит неплохие деньги за последние фотографии жертвы убийства. Безусловно, придется вытравить со снимков изображение Маргарет Макдональд – кому нужна неизвестная учительница музыки?

Линдсей закурила, сидя за письменным столом Памелы Овертон. В качестве пепельницы она использовала корзину для бумаг. Ей страшно не хотелось возвращаться к месту убийства, что было совершенно непростительно для истинного журналиста. Наверняка полиция уже приехала, и ей бы следовало взять интервью у офицера, который возглавит расследование. Ладно, это было не к спеху. Полицейские сейчас заняты осмотром места и не станут отвлекаться на вопросы приставучей журналистки… Линдсей принялась подробно описывать в блокноте (для себя), что делала утром.

Но тут в комнату постучали. Не успела она ответить, как дверь распахнулась, и вошла Корделия.

– Я надеялась найти тебя здесь, – без обиняков сказала она. – Пэдди так и подумала, что Памела Овертон отправит тебя сюда. Кстати, я не помешала?

– Нет, я как раз только что продиктовала по телефону кое-что стенографистке, правда, вряд ли какой газете ночью понадобится сообщение об убийстве. А вот радио – другое дело. Боюсь, завтра к утру тут будет целая толпа журналистов. По мнению Памелы Овертон, я сумею с ними справиться… но не представляю как. – устало проговорила Линдсей Гордон.

– Пэдди считает, что директриса наверняка попросит тебя задержаться еще на пару дней, – заметила Корделия.

– Боюсь, я смогу остаться не дольше чем до вечера понедельника. – отозвалась журналистка. – Я договорилась поработать во вторник днем в «Скоттиш дейли клэрион», и я не могу нарушить обещание, потому что эта газета – мой главный источник доходов. К тому же самый большой шум поднимется завтра, а к понедельнику все успокоятся, особенно если удастся кого-то быстро арестовать.

Корделия уселась на стул у окна и выглянула наружу.

– Полиция уже здесь, – спокойно вымолвилаона. – Полицейские приступили к выполнению своих обязанностей. У дверей в зал дежурят несколько копов. Они записывают имена и адреса присутствующих, потом отпускают их восвояси. Пэдди, Маргарет Макдональд и Памелу Овертон отвели в сторонку, и внушительного вида инспектор их по очереди допрашивает. Думаю, они еще не скоро освободятся. Несколько его помощничков терзают расспросами девочек, училок и прочих сотрудников. Каждый, кто сообщит хоть что-то интересное, будет отправлен к главному инспектору, ведущему расследование. У Памелы Овертон вид, как всегда, совершенно невозмутимый. Впрочем, думаю, ты примерно так все себе уже и представила.

Линдсей молчала. Подойдя к окну, она протянула Корделии сигарету и заметила, как дрожит рука ее новой приятельницы… Корделия медленно закурила. Когда сигарета сгорела почти наполовину, она с нервным смешком сказала:

– Знаешь, здесь не всегда так. Вообще-то не в наших правилах убивать бывших выпускниц, какими бы стервами они ни были.

– Вообще-то я именно так и думала, – грустно парировала мисс Гордон.

Наступила еще одна долгая пауза. Наконец Корделия произнесла:

– Линдсей, я хотела бы попросить тебя об одной услуге… Точнее, попросить твоего совета.

– Валяй.

– Ты помнишь, как перед самым концертом я ходила в туалет? – Линдсей кивнула. – Знаешь, я была не только в туалете. Думаю, ты заметила, что я отсутствовала довольно долго. Видишь ли, я решила, что Лорной лучше всего заняться прямо перед концертом. Я была уверена, что она уже решила, как поступить в отношении меня, но надеялась что-то изменить. Подумала, что перед выступлением она немножко отмякнет и хоть на время забудет о своих претензиях. Я знаю, – продолжала она, – что такие дела решают судьи да юристы, но, подумала я, чем черт не шутит, поговорим по душам, повспоминаем школьные шалости и прочую дребедень – глядишь, все обойдется. Честное слово, я думала, что мы с Лорной сможем прийти к соглашению, и тогда – никаких судов и нервотрепок. – Корделия нервно затянулась, потом с такой силой раздавила окурок в пепельнице, что остатки табака раз летелись в разные стороны. – Я спустилась вниз по лестнице, – вновь заговорила она более громким голосом, – прошла по первому этажу к черной лестнице – это прямо под этим кабинетом. Я знала, что Лорна во втором музыкальном классе; и я знала, как можно проникнуть туда незаметно.

Так вот… Я подошла к классу и постучала. Никто не ответил, и тогда я нажала на дверную ручку. Дверь оказалась запертой. Мне ничего не остава лось, как уйти оттуда. Клянус. – это все. Я не слышала ни звука… Я не окликала Лорну, не стучала больше…

Внезапно в груди у Линдсей похолодело. С ледяной ясностью она вдруг поняла, что, возможно, только что слышала оправдание убийцы, которое та отрабатывала на ней. Нет, только не Корделия!… А вдруг?…

– Ты должна все рассказать полиции, – помолчав, тихо, но твердо проговорила она. – Впрочем, ты наверняка и сама это знаешь.

– Но меня никто там не видел, – пожала плечами Корделия. – Я в этом уверена.

– Ты ни в чем не можешь быть уверена, – возразила мисс Гордон. – Ты только подумай! Кто-то мог увидеть с галереи, как ты уходила и потом вернулась. Вспомнить, что ты подходила к двери… не исключено даже, что на ручке остались твои отпечатки, хотя с тех пор на нее столько раз нажимали, что это почти невероятно, но все же, все же… И к тому же это весьма существенное обстоятельство. Ты говоришь, что в комнате было тихо, когда ты стучалась. Стало быть, к этому времени она уже была мертва, иначе оттуда раздавалась бы музыка или голос Лорны. А такой важный факт ни в коем случае нельзя утаивать. – Она положила руку на плечо Корделии, и та нервно сжала ее.