Песни сирен - Макдермид Вэл - Страница 74

Я возненавидел мерзкие хрюкающие совокупления, старался пореже приходить домой и часто ночевал на улице рядом с доками. Я стал находить детей, которые были младше меня, и отбирал у них деньги, чтобы поесть. Школы я менял почти так же часто, как мы меняли квартиры, поэтому успеваемость у меня никогда не была хорошей, хотя я знал, что могу заткнуть за пояс большинство ребят, которые были просто дураками.

Как только мне исполнилось 16, я уехал из Сифорда. Уезжать мне было не жалко: из-за постоянных переездов мне не удалось обзавестись большим количеством друзей. Я повидал достаточно мужчин, чтобы понять: я не хочу вырасти и стать таким же, внутри я чувствовал себя другим. Я решил, что, если перееду в большой город, вроде Брэдфилда, мне будет легче найти работу по душе. Один из родственников матери нашел мне место в электронной фирме, где работал сам.

Примерно тогда же я обнаружил, что, переодеваясь в женское платье, чувствую себя лучше. Я снимал квартиру один, поэтому мог делать все, что захочу, и это меня успокаивало. Я начал изучать компьютерную науку на вечерних курсах и в конце концов приобрел приличную квалификацию. Примерно в то же время мать получила по завещанию своего брата дом в Сифорде.

Я воспользовался возможностью получить работу в Сифорде, в компьютерных системах местной частной телефонной компании. На самом деле мне не хотелось туда возвращаться, но работа была слишком хороша, чтобы отказываться. К матери я и близко не подходил. Вряд ли она знала, что я в Сифорде.

Одним из немногих достоинств этого города было то, что оттуда ходит паром в Голландию, куда я стал ездить на каждый второй уик-энд, потому что в Амстердаме я мог одеваться как женщина и никто не обращал на это внимания. Там я встретил много транссексуалов и трансвеститов, и чем больше я с ними разговаривал, тем яснее понимал, что я – такой же. Я был женщиной, заключенной в мужском теле. Это объясняло, почему девочки никогда не вызывали у меня особого сексуального интереса. И, хотя я находил мужчин привлекательными, я знал, что я не гомик. Гомики вызывали у меня отвращение с их претензией на нормальные отношения, когда все знают, что только мужчина и женщина по-настоящему подходят друг другу.

В Лидсе я пошел к врачам в «Джимии», где делаются все операции по перемене пола, и они мне отказали. Тамошние психологи были так же глупы и ограниченны, как все прочие их собратья. Но мне удалось найти одного частного доктора в Лондоне, который прописал мне необходимое гормональное лечение. Конечно, я не мог продолжать работать, но поговорил с боссом, и он сказал, что даст мне хорошую рекомендацию на другую фирму, когда мне сделают операцию и я стану женщиной.

Для операции нужно было ехать за границу. Выяснилось, что она стоит гораздо дороже, чем я полагал. Я пошел к матери и спросил, не может ли она одолжить мне денег, заложив дом, но она только рассмеялась.

И я занялась тем, чему научилась от нее. Я продавала себя в доках. Просто забавно, сколько матросов готовы заплатить за трансвестита. Они просто из кожи лезли от возбуждения при мысли о человеке, у которого есть груди и хер. На других проституток я тоже не походила, я не тратила все на выпивку, наркоту или сутенера. Я откладывала все деньги, пока не заработала на операцию.

Когда я вернулась в Сифорд, даже родная мать меня сначала не узнала. Я пробыла там всего несколько дней, и тут с ней произошел «несчастный случай» – она приняла сверхдозу выпивки и таблеток. Никто не удивился. Да, доктор, можете добавить это к списку моих деяний.

С моей квалификацией, опытом и рекомендациями я безо всяких затруднений получила должность старшего аналитика систем в телефонной компании в Брэдфилде. Деньги, которые я выручила, продав дом в Сифорде, позволили мне купить дом в Брэдфилде, и я принялась за поиски достойного мужчины, чтобы прожить жизнь вместе с ним.

И доктор Тони Хилл делает вид, что понял меня, ничего этого не зная! Ну что ж, очень скоро я ему расскажу. Как жаль, что у него не будет возможности самому все записать.

18

По правде говоря, я крайне избирателен во всем, что относится к убийству, возможно, моя утонченность заходит слишком далеко.

Дон Меррик вошел в комнату группы ХОЛМЗ, жуя на ходу бургер двухдюймовой толщины с сыром и копченым беконом.

– Как вам это удается? – спросил Дейв Уолкотт. – Как удается заставить этих сонных Алис из буфета готовить вам съедобную еду? Они могут сделать чашку чая, это да, но вам всегда удается обвести их вокруг пальца.

Меррик подмигнул.

– Природное шотландское обаяние, – сказал он. – Я просто выбираю самую страхолюдную и говорю, что она напоминает мне мою матушку в расцвете лет. – Он сел, вытянув длинные ноги. – Я проверил полдюжины «дискавери», которые дал мне ваш сержант. Все чисты. Два владельца – женщины, у двоих есть крепкие, как камень, алиби на по крайней мере две ночи, которые нас интересуют, у одного такой склероз, что он отпадает, а шестой три недели назад продал свой какой-то компании в Мидландах.

– Здорово, – вяло откликнулся Дейв. – Дайте список кому-нибудь из операторов, чтобы мы могли исправить имеющиеся данные.

– Где босс?

– Кевин или Кэрол?

Меррик пожал плечами.

– Я все еще считаю своим боссом инспектора Джордан.

– Ловит журавля в небе, – сказал Дейв.

– Значит, есть результаты? – спросил Меррик.

– Две гиперссылки.

– Дайте посмотреть, – попросил Меррик.

Дейв порылся в бумагах и нашел три скрепленные вместе страницы. На первой были две корреляции. Меррик нахмурился и перевернул ее. На второй находилась распечатка результатов записей криминальных проверок по Филипу Крозьеру. Ничего. Он поспешно перевернул и эту страницу. На третьей были фамилии двоих Кристоферов Торпов. Последний известный адрес одного из них был в Девоншире, он имел несколько судимостей за кражи. Последний известный адрес второго – Сифорд. До совершеннолетия у него было несколько приводов: за избиение футбольного судьи, разбитое окно в школе, за кражи в универсамах. Было с полдюжины взрослых судимостей, все за приставания к мужчинам с целью проституции. Меррик резко втянул в себя воздух и вернулся к первой странице.

– Хреново, – прокомментировал он.

– Что такое? – спросил Дейв, насторожившись.

– Этот вот. Кристофер Торп, из Сифорда.

– А что с ним такое? Кэрол решила, что он – не наш человек. То есть у него были судимости за мужскую проституцию, но этот, который в Брэдфилде, кажется, женат, потому что женщина по тому же адресу носит его фамилию. Кроме того, продажные мальчики из доков не ездят на таких серьезных машинах, как «дискавери».

Меррик покачал головой.

– Вы не поняли. Я знаю этого Кристофера Торпа из Сифорда. Помните, прежде чем перейти сюда, я работал в сифордском Вайсе? И именно я производил задержание в двух из всех случаев приставания к мужчинам. К тому времени Кристофер Торп наполовину сменил пол. У него были груди и все такое, и он пытался заработать деньги на операцию. Знаете, под каким именем он работал? Дейв, Кристофер Торп не женат на Анжелике Торп, он и есть Анжелика Торп.

– Хреново, – произнес Дейв, повторив определение Меррика.

– Дейв, куда, черт побери, подевалась Кэрол?

Анжелика стояла перед ним, подбоченясь, покусывая губу.

– Ты ведь не можешь, да? Не можешь доказать, потому что ничего не знаешь о моей жизни.

– С одной стороны, ты совершенно права, Анжелика. Фактов твой жизни я не знаю, – осторожно сказал Тони. – Но думаю, я кое-что знаю в общих чертах. Твоя мать не очень-то старалась любить тебя. Может, у нее были проблемы с алкоголем или наркотиками, а может, она просто не понимала, что нужно маленькому ребенку. Во всяком случае, она не давала тебе почувствовать, что тебя любят, когда ты была маленькой. Я прав?

Анжелика сердито посмотрела на него.