Мастера детектива. Выпуск 6 - Грин Грэм - Страница 103

Он тщательно стер с раковины следы краски, собрал бритвенные принадлежности и вернулся в спальню. На голое тело подле кровати он не обращал внимания.

Когда он закончил сборы, было около восьми и с минуты на минуту должна была появиться Эрнестина с утренним кофе. Баронесса старалась держать их связь в тайне от прислуги — старики души не чаяли в бароне, когда тот был еще мальчиком, а позже — главой дома.

Из окна он видел, как Луизон на велосипеде проехал по широкой дорожке к воротам поместья, и корзина подпрыгивала у него на багажнике. Тут Эрнестина постучалась в дверь спальни. Он замер. Она постучала еще раз.

— Госпожа, ваш кофе, — прокричала она через закрытую дверь. Шакал решился и сонным голосом громко произнес по-французски:

— Оставь снаружи. Мы возьмем, когда встанем.

По ту сторону двери Эрнестина изобразила ртом укоризненное О. Стыд и срам. Подумать только… да еще в спальне хозяина. Она поспешила вниз, чтобы разыскать Луизона, но тот уже укатил, и ей пришлось удовольствоваться кухонной раковиной, перед которой она долго распространялась об испорченности нынешних нравов, совсем, совсем не таких, как во времена старого барона. По этой причине она не услышала, как чемоданы, спущенные из окна на перекрученной простыне, с мягким стуком плюхнулись в клумбу перед фасадом.

Не слышала она и того, как дверь спальни заперли изнутри, как безжизненное тело хозяйки уложили на кровати в естественной позе спящего человека, натянув одеяло до подбородка, как в спальне хлопнула оконная рама, когда седоватый мужчина присел на подоконнике и вслед за тем приземлился на лужайке, легко и осторожно спрыгнув вниз.

Услышала она рев мотора, когда в гараже, бывшей конюшне, у стены замка завели хозяйкин «рено», и из окошка судомойни мельком увидела, как автомобиль свернул на аллею, ведущую к воротам, и укатил прочь.

Вскоре после завтрака Клод Лебель вернулся вертолетом в Париж. Как он позднее сказал Карону, Валантэн проделал работу на «отлично», невзирая на ослиное упрямство этих чертовых крестьян. К восьми утра он проследил путь Шакала вплоть до эглетонского кафе, где тот позавтракал, и теперь разыскивал таксиста, приехавшего по вызову. Тем временем он распорядился перекрыть все дороги вокруг Эглетона в радиусе двадцати километров, и к полудню заставы должны были быть на местах.

Учитывая статус Валантэна, Лебель намекнул ему, насколько важно обнаружить Шакала, и тот пообещал взять Эглетон в кольцо.

Маленький «рено» несся по горной дороге от Верхнего Шалоньера на юг, в сторону Тюля. Шакал рассчитал, что если накануне вечером полиция начала массированные поиски от того места, где нашли «альфу», то к рассвету следы приведут в Эглетон. Бармен в кафе расскажет, таксист расскажет, и к полудню, если не произойдет чуда, полиция будет в замке.

Пусть так, но они будут разыскивать белокурого англичанина, благо он принял все предосторожности, чтобы никто не видел его в облике седеющего пастора. Погоня, однако, все равно будет следовать по пятам. Он гнал автомобильчик кратчайшим путем, по проселкам, пока не выскочил на шоссе в восемнадцати километрах к юго-западу от Эглетона и в двадцати километрах от Тюля. Он взглянул на часы: без двадцати десять.

Когда он исчез за поворотом, со стороны Эглетона показалась небольшая колонна машин. Она состояла из полицейского автомобиля и двух крытых фургонов. Колонна остановилась перед поворотом, и шестеро полицейских принялись устанавливать стальное заграждение.

— Как это нет? — орал Валантэн на плачущую жену эглетонского таксиста. — Куда он поехал?

— Не знаю, не знаю. Каждое утро он встречает на вокзальной площади поезд из Юсселя. Когда нет пассажиров, возвращается домой, в гараж, и чего-то там чинит. А если не возвращается, значит, нашел клиента.

Валантэн похлопал ее по плечу.

— Хорошо. Не надо расстраиваться. Мы его подождем.

Он обратился к одному из сержантов:

— Пошли человека на вокзал и еще одного — на площадь, к кафе. Номер такси ты знаешь. Как только он объявится, немедленно ко мне. Живо.

За шесть миль от Тюля Шакал сбросил в ущелье чемодан со всей английской одеждой и паспортом Александра Дуггана. Он хорошо ему послужил. Чемодан перелетел через парапет моста и с треском врезался в густые заросли на дне провала.

Покружив по Тюлю и выяснив, где вокзал, он поставил машину на тихой улочке за три квартала так, чтобы она не бросалась в глаза, и оставшиеся полмили прошел пешком с двумя чемоданами и саквояжем в руках.

— Будьте добры, один билет до Парижа, второй класс, пожалуйста, — сказал он кассиру. — Сколько я плачу?

Он заглянул поверх очков в уютное гнездышко кассы.

— Девяносто семь новых франков.

— Пожалуйста, в какое время следующий поезд?

— Одиннадцать пятьдесят. Вам придется обождать около часа. На перроне есть ресторан. На Париж с первой платформы.

Шакал взял вещи и направился к контролю. Ему прокомпостировали билет, он еще раз подхватил чемоданы и прошел на перрон. На пути у него выросла фигура в синем.

— Предъявите, пожалуйста, ваши документы.

Жандарм из КРС был молод и пытался выглядеть солиднее, чем позволял возраст. Через плечо у него был переброшен автомат. Шакал снова поставил вещи и вручил ему датский паспорт. Жандарм перелистал его и не понял ни слова.

— Вы датчанин?

— Простите?

— Вы… датчанин? — Он постучал по корочке паспорта.

Шакал расцвел и радостно закивал.

— Датчанин… да, да.

Жандарм вернул паспорт и кивнул в сторону перрона. С равнодушным видом он шагнул вперед, преграждая дорогу другому пассажиру, пропущенному через контроль.

Луизон вернулся с рынка около часа, пропустив по дороге стаканчик-другой вина. Жена, пребывавшая в расстроенных чувствах, поведала ему свою скорбную новость. Луизон взял дело в свои руки.

— Я заберусь, — объявил он, — и загляну в окошко.

Поначалу у него вышли разногласия с лестницей. Она вела себя как заблагорассудится. Однако в конце концов ее удалось прислонить к кирпичной кладке под окном хозяйкиной спальни, и Луизон, пошатываясь, забрался наверх. Через пять минут он спустился.

— Госпожа баронесса почивает, — объявил он.

— Она никогда не спит так поздно, — возразила Эрнестина.

— А вот сегодня почивает, — ответил Луизон, — и не нужно ее беспокоить.

Парижский поезд запаздывал. Он прибыл в Тюль точнехонько в час. Среди севших в Тюле пассажиров был седой протестантский пастор. Он выбрал купе, в котором ехали лишь две женщины средних лет, устроился в уголке, нацепил очки для чтения в золотой оправе, достал из саквояжа толстую книжицу о церквах и соборах и начал читать. В Париж, сказали ему, поезд прибывает этим же вечером в двадцать часов десять минут.

Шарль Бове, стоя у неподвижного такси, посмотрел на часы и выругался. Полвторого, самое время подкрепиться, а он застрял тут между Эглетоном и деревушкой Ламазьер в самом безлюдном месте. Со сломанным валом. Можно, конечно, бросить автомобиль, попытаться дойти пешком до соседней деревеньки, оттуда автобусом доехать до Эглетона и вечером вернуться с аварийной машиной. Но одно это станет ему в недельный заработок. Тем более, что дверцы не запираются, а ветхая колымага — все его достояние. Не бросать же такси на растерзание вороватым деревенским мальчишкам! Лучше уж немного потерпеть и дождаться попутного грузовика, который отведет его на буксире назад в Эглетон. Еды у него не было, в машине лежала бутылка вина. Правда, уже почти пустая: когда копаешься под машиной, здорово сохнет глотка. Он забрался на заднее сиденье и принялся ждать. На обочине было адски жарко, никакой грузовик не тронется с места, пока не станет чуточку прохладней. У крестьян сейчас сиеста. Он устроился поудобнее и крепко заснул.