Мастера детектива. Выпуск 5 - Кристи Агата - Страница 67

— А вы очень любили лорда Уорбека?

Дворецкий молча кивнул.

— И не особенно его сына?

— Он поступил не по–джентльменски, мистер Роджерс, это факт.

— Может быть, вы предпочли скорее убить сына, чем нанести удар хозяину?

— Да разве вы не поняли, каким ударом для него была смерть мистера Роберта, упокой, Господи, его душу! — воскликнул Бриггс.

Сыщик ничего не ответил. Он подошел к окну и стал смотреть на двор. Дождь стучал по стеклам, огромная глыба снега соскользнула с крыши и с грохотом рухнула на землю.

— Вскорости вам представится удобный случай дать объяснения маркширской полиции, — сказал он. — Ладно, Бриггс, вы можете подписать свои показания и идти. Пожалуй, будет лучше, если я сниму показания и с вашей дочери, чтобы представить дело во всей полноте. — Вид у него был очень усталый и подавленный.

— Хорошо, мистер Роджерс, я сейчас же пошлю миссис Уорбек к вам.

— Кого? Ах да! Совсем позабыл. А теперь скажите мне еще вот что: если дождь скоро перестанет, как вы думаете, когда к нам доберутся?

— Все зависит от Диддера, мистер Роджерс.

— От чего?

— От Диддера — от речки, которая отделяет нас от деревни. Последний раз, когда выпал такой снег — это было еще во времена старого лорда, — так когда начало таять, мы из–за разлива были отрезаны целых три дня. Но в нынешнее время, когда завелись все эти отделы по охране природы, планы осушения и всякое такое, речка мелеет гораздо быстрей, чем бывало. И то сказать, его светлость постоянно жалуется, то бишь жаловался, что в округе загубили рыболовство. Сам–то я рассчитываю, что мы восстановим связь с округой завтра.

— Завтра! — повторил сержант. Он опять отвернулся к окну, так что Бриггс не мог видеть выражения его лица. Но спина выдавала его. Его рослая фигура вся как–то осела, широкие плечи потеряли свои прямые, уверенные очертания. На светлом фоне окна вырисовывался силуэт человека побежденного, приунывшего в ожидании завтрашнего дня, когда он должен будет передать своим коллегам дело, в котором потерпел неудачу.

Начавшийся дождь принес обитателям Уорбек–холла блаженное чувство облегчения. Они собрались у окна в столовой и смотрели, как белый мир за окном менялся у них на глазах. Гладкую пелену, которая покрывала лужайки и куртины, испещрили темные дырочки. Округлые пригорки снега превращались в кусты роз. В каждой ямке образовалась темная лужица, которая становилась все шире и глубже. Воздух был наполнен журчанием воды, каскадами низвергавшейся прямо из водосточных желобов.

— Трубы еще забиты снегом, — заметил сэр Джулиус. — Чердаки зальет. — Но он не пошевельнулся.

— Надеюсь, что в архив вода не попадет, — сказал д–р Ботвинк. — Если бы что–нибудь случилось с рукописями, это было бы большим несчастьем для науки. — Но эта мысль не смогла оторвать его от окна.

— Ну разве не чудесный вид? — прошептала миссис Карстерс. — Нехорошо говорить так после всего, что случилось, но в эту минуту я чувствую себя почти счастливой.

— Довольно парадоксально, — заметил д–р Ботвинк. — Теперь, когда весь видимый мир уходит под воду, я чувствую себя так, как должны были чувствовать себя пассажиры Ноева ковчега, когда вода начала спадать. — Вздохнув, он добавил: — Как жаль, что в отличие от них мы вернемся не в мир, где все живое вымерло, а в мир, густо населенный любопытными особями, которые забросают нас вопросами, на которые мы пока не знаем ответа.

Выражение лица сэра Джулиуса говорило, что более неуместное замечание трудно сделать. Оно вернуло всех к неприятной реальности, и разговор замер.

Некоторое время все еще стояли, восхищенно глядя, как снег рассыпался, словно песочный домик под натиском набегающего прилива. Потом Камилла громко зевнула.

— Боже мой, как я устала, — сказала она. — Пойду к себе в комнату и лягу. Теперь, пожалуй, я смогу заснуть.

Вскоре после ее ухода трое оставшихся наблюдателей заметили, что небо значительно посветлело. Облака поредели, дождь уж не лил, а моросил, и даже проглянуло бледное, унылое солнце.

— Я выйду пройтись, — вдруг объявил сэр Джулиус.

— Пройтись! — воскликнула миссис Карстерс. — Но это невозможно, сэр Джулиус!

— Ерунда! Нельзя же век сидеть здесь взаперти. Я хочу подышать свежим воздухом.

— Вы провалитесь по колено в воду раньше, чем пройдете хоть два шага, — возразила миссис Карстерс.

— А я раздобуду болотные сапоги. Бриггс знает, где их найти. Конечно, я буду держаться подъездной аллеи. Если смогу, пойду по направлению к деревне. Может быть, мне даже удастся перейти через мост, и тогда я смогу послать за помощью. Что ни говори, а попытаться стоит. На худой конец поразомнусь немного.

— Но вы будете осторожны? — сказала с беспокойством миссис Карстерс. — После всего случившегося у нас просто не хватит сил вынести еще… — голос у нее задрожал, — еще одно несчастье. И потом — ваша жизнь нужна родине.

— Я не ребенок, сам знаю, что делать, — сказал сэр Джулиус уверенно. — А, Бриггс, вот и вы!

— Да, сэр Джулиус, я пришел убрать после завтрака. Я очень задержался, но…

— Не беда. Я собираюсь прогуляться — пожалуйста, найдите мне болотные сапоги его светлости. Те, что повыше…

Они вместе вышли из столовой.

— Похоже, что к новому лорду Уорбеку снова вернулись веселье и энергия, — сказал д–р Ботвинк, когда они ушли. — Несомненно, это реакция. Кстати, мадам, я заметил, что вы, обращаясь к нему, по–прежнему называете его «сэр Джулиус». Это правильно?

— Совершенно правильно — до похорон.

— Благодарю. В таких делах есть нюансы, которые иностранцу нелегко понять.

— По–моему, очень жаль, что вы, иностранцы, так много занимаетесь тем, что в нашей стране устарело, — строго сказала миссис Карстерс. — Кажется, я уже раньше в разговоре с вами подчеркивала, что мы живем в передовом, демократическом государстве, гораздо более передовом во всем существенном, нежели какое–либо из ваших так называемых демократических государств. Такие вещи, как титулы и пэрства, всего лишь любопытные пережитки старины, не более, так что было бы гораздо лучше, если б вы занимались изучением, к примеру, нашей непревзойденной системы социального благосостояния, а не ломали себе голову над тем, какое обращение и когда нужно употреблять.

— Благодарю за урок, — сказал д–р Ботвинк смиренно. — Конечно, мне известно, что Англия во многих отношениях приблизилась к равноправию. Интересно, и в данный момент, пожалуй, будет уместно заметить, что совсем недавно вы отменили закон, по которому пэров судят за убийство совершенно иначе, чем простых смертных. Тем не менее человеку постороннему, вроде меня, например, представляется, что в некоторых отношениях вас еще мертвой хваткой держит прошлое. Я наткнулся на крайне интересный пример как раз сегодня утром. Не угодно ли будет… — Д–р Ботвинк вдруг осознал, что обращается к пустой комнате. Он вздохнул и отвернулся. Через несколько минут он опять подымался по крутой лестнице в архив, где его ждало неизменное прошлое со всеми своими сокровищами.

В старой шляпе для рыбной ловли, принадлежавшей его кузену, в слишком длинном и широком для него макинтоше и в болотных сапогах, натянутых на грубые башмаки, Джулиус продвигался по подъездной аллее. Серая слякоть перемежалась с островками мокрого снега, в которые он проваливался по колено. Стоки были забиты снегом, на месте канав образовались огромные желтые лужи. Дорога к ферме, куда он направлялся, вела под гору, так что фактически он почти все время спускался по руслу мелкого, но стремительного потока. С правой стороны дороги тающий снег стекал с откоса множеством ручейков, которые уже вырыли глубокие борозды в гравии, покрывавшем аллею. Слева избыток воды стекал вниз, превращая луг в трясину. Снег таял с поразительной быстротой. Справа на склоне уже виднелось два–три клочка обнаженной земли. Сэра Джулиуса удивило, почему они коричневого, а не зеленого цвета, пока, подойдя ближе, он не увидел, что это не голая земля, а орда изголодавшихся кроликов, набросившихся на первую показавшуюся из–под снега травку.