Мастера детектива. Выпуск 5 - Кристи Агата - Страница 30

— Невинность? Чья? Опекуна или девушки?

— Я имею в виду опекуна. Насчет девушки — не знаю. Но, по–моему, она в опасности. Я случайно встретила ее в парке Бэттерси. Она была в кафе с молодым человеком…

— Ax вот в чем дело! — сказал Дед. — Неподходящий молодой человек? Битник или?..

— Очень красивый, — сказала мисс Марпл, — не слишком молодой. Не меньше тридцати, и это тот мужской тип, который чрезвычайно привлекает женщин. Но лицо его — плохое лицо. Жестокое, ястребиное, хищное.

— Ну, быть может, он не так плох, как кажется, — предположил Дед.

— Думаю, что он еще хуже, чем кажется. Убеждена в этом. Он водит большой гоночный автомобиль. Дед глянул на нее.

— Гоночный автомобиль? А на номер вы не обратили внимание?

— Обратила. FAN—2266. Я запомнила потому, что у меня была кузина, которая заикалась…

Дед был озадачен.

— Вы знаете, кто он? — спросила мисс Марпл.

— Представьте себе, знаю, — сказал Дед. — Наполовину француз, наполовину поляк. Известный гонщик. Был чемпионом мира. Зовут его Ладислав Малиновский. Кое в чем насчет него вы совершенно правы. У него очень скверная репутация в отношении женщин. Он, конечно, в приятели к молодым девушкам не годится. Но тут трудно что–либо предпринять. Ведь видится она с ним тайно?

— Несомненно, — сказала мисс Марпл — Вы не пробовали говорить с ее опекуном?

— Я его не знаю. Встречалась с ним всего раз у наших общих друзей. Не хотелось бы выступать перед ним в роли сплетницы. Я подумала: а быть может, вы могли бы что–то сделать?

— Попробовать можно, — сказал Дед. — Между прочим, вам будет приятно узнать, что ваш друг каноник Пеннифазер нашелся.

— Что вы говорите! — оживилась мисс Марпл. — Где?

— В местечке, которое называется Милтон–Сент–Джонс.

— Странно! Что ему там делать? Сам–то он это как объясняет?

— По–видимому, — с ударением произнес Дед, — произошел несчастный случай. Его сбил автомобиль. Сотрясение мозга.

— Ах вот как! Он что–нибудь помнит?!

— Он утверждает, — старший инспектор выделил голосом и это слово, — что не помнит ничего.

— Поразительно!

— Он помнит лишь, как ехал в такси в Кенсингтонский аэропорт.

— Что ж, такое случается при сотрясении мозга… Но хоть что–то он сказал?

— Пробормотал что–то насчет стен иерихонских…

— Вот как! Позвольте! Помнится, была такая пьеса…

— А всю эту неделю в кинотеатре «Гомон» шел фильм «Иерихонские стены»[44] с Ольгой Рэдбурн и Бартом Левинном, — сказал Дед.

Мисс Марпл как–то странно поглядела на него.

— И значит, он мог пойти в этот кинотеатр на Кромвель–роуд, — продолжал старший инспектор, — а оттуда направился в отель, — сеанс кончается где–то около одиннадцати, но если так, значит, он явился сюда до полуночи и кто–то должен был его видеть.

— Сел не в тот автобус, — предположила мисс Марпл.

— Допустим, он явился сюда после полуночи. Тогда он мог подняться в свой номер никем не замеченным. Но если так, что же произошло потом и почему ему вздумалось вновь выйти в три часа утра?

Мисс Марпл старалась найти подходящие слова.

— Пожалуй, единственное, что мне приходит в голову… Ой!

Она вздрогнула: с улицы раздался звук, похожий на выстрел.

— Выхлопная труба, — успокоил ее Дед.

— Простите, старший инспектор… Я сегодня весь день почему–то ужасно нервничаю… Бывает такое чувство, что…

— …Что–то должно случиться? Не думаю, что вам стоит беспокоиться.

— Никогда не любила туман!

— Я хотел вам сказать, что вы мне очень помогли. Те мелочи, на которые вы обратили внимание, когда все вместе, на самом деле не такие уж и мелочи…

— Значит, в отеле что–то неладно?

— Здесь все неладно.

Мисс Марпл вздохнула:

— Поначалу мне здесь пришлось по душе, будто ничего не переменилось и я перенеслась в прошлое, в ту часть прошлого, где было так прекрасно… — Она умолкла. — Но это, конечно, совсем не так. Я уже знаю, да и всегда знала, что пути назад нет, никто не должен и пытаться идти назад, суть жизни — в движении вперед. Жизнь — это словно улица с односторонним движением, правда?

— Что–то в этом духе, — согласился Дед.

— Помнится, — мисс Марпл пришлось несколько отклониться от непосредственного предмета разговора, — я была в Париже с матерью и бабушкой, и мы пошли на чай в «Отель Элизе». И бабушка оглянулась вокруг и говорит:

«Клара, по–моему, я тут единственная в капоре[45]». Так оно и было. Когда она вернулась домой, то собрала все капоры и мантильи[46], отделанные стеклярусом[47], и отправила…

— На благотворительную распродажу? — участливо подсказал Дед.

— О, что вы! Там они уже были никому не нужны. Она отправила их в театр, и там все им страшно обрадовались. Но позвольте… — Мисс Марпл решила вернуться к основной теме. — О чем я говорила?

— Об этом месте.

— Да. И вот этот отель… Казалось, все как должно, но это не так. Тут перемешаны люди настоящие и ненастоящие. И не всегда возможно их различить…

— Кого вы имеете в виду под ненастоящими?

— Есть тут военные в отставке, но есть и такие, которые кажутся военными, но в армии никогда не служили. И духовные лица, которые никогда не совершали требы[48]. И адмиралы, никогда не служившие на флоте. Моя приятельница Селина Хейзи… Поначалу меня забавляло ее стремление отыскивать среди постояльцев отеля знакомых и часто попадать впросак. Слишком часто. И это навело меня на размышления. Вот даже Роуз, горничная, такая славная, но и она, по–моему, ненастоящая.

— Бывшая актриса, если вас это интересует. Хорошая актриса. Но здесь ей платят куда больше того, что она смогла бы заработать на сцене.

— Нужна как деталь мизансцены. А быть может, за этим стоит и что–то посерьезнее.

— Но что?

— Я так рада, что уезжаю! Пока еще ничего не случилось…

— А что, по–вашему, может случится?

— Какое–то зло, — ответила мисс Марпл.

— Ну, зло — это слишком сильно сказано.

— Думаете, я драматизирую? Но у меня есть опыт! Мне случалось — и часто — иметь дело с убийством!

— Убийством? — Старший инспектор Дэви покачал головой. — Нет, это вряд ли. Просто будет аккуратненькая облава на очень неглупых преступников…

— Это разные вещи. Убийство — стремление убить — это совсем иное. Это — как бы получше выразиться — вызов Богу.

Он посмотрел на нее и покачал головой:

— Никакого убийства не будет.

Звук выстрела, куда более громкий, чем предыдущий, донесся с улицы. За ним последовал женский крик и новый выстрел.

Старший инспектор Дэви вскочил на ноги с быстротой, удивительной для его телосложения. В считанные секунды он миновал вращающуюся дверь и очутился на улице.

В криках, пронзавших туман, слышался ужас. Дэви видел смутные очертания женской фигуры, прислонившейся к ограде. В несколько прыжков он оказался рядом. На женщине было длинное меховое манто, ее светлые волосы спадали на плечи. На секунду ему показалось, что он знает, кто это, но нет, перед ним была юная хрупкая девушка. На тротуаре у ее ног лежало распростертое тело человека в форме. Главный инспектор Дэви узнал его. Это был Майкл Горман.

Когда Дэви приблизился к девушке, та прижалась к нему, вся дрожа и бессвязно лепеча:

— Кто–то хотел убить меня… Кто–то… Если б не он. — Она указала на неподвижное тело у своих ног. — Он оттолкнул меня и заслонил, и тогда второй выстрел.., и он упал… Он спас мне жизнь… Он ранен, кажется, он тяжело ранен…

Старший инспектор Дэви встал на одно колено. Засветил фонарь. Рослый ирландец погиб, как солдат. На левой стороне его рубашки темнело пятно, расплывающееся по мере того, как кровь просачивалась сквозь материю. Дэви приподнял ему веко, пощупал пульс. Затем встал на ноги.