Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Мастера детектива. Выпуск 5 - Кристи Агата - Страница 15


15
Изменить размер шрифта:

И он, положив браслет на его место в витрине, опустил крышку.

Глава 10

Контора «Эгертон, Форбс и Уилборо» находилась в Блумсбери, в одном из тех горделивых и импозантных кварталов, которых еще не коснулся ветер перемен. Даже медная доска на двери истерлась до того, что едва можно было разобрать буквы. Фирма существовала свыше ста лет, и множество дворян–землевладельцев Англии числились ее клиентами. В конторе уже не было никого из Форбсов и никого из Уилборо. Вместо них работали Аткинсоны, отец и сын, Ллойд из Уэльса, и шотландец Мак–Алистер. Однако все еще оставался Эгертон, потомок самого первого Эгертона. Этот Эгертон, пятидесяти двух лет, был юрисконсультом нескольких семейств, которым в свое время оказывали услуги его дед, отец и дядя.

Сейчас он сидел за своим большим письменным столом красного дерева в красиво обставленном кабинете на первом этаже и доброжелательно, но твердо разговаривал с клиентом, явно чем–то угнетенным. Ричард Эгертон считался красивым мужчиной, и справедливо: высокий, темноволосый, со слегка посеребрившимися висками и проницательным взглядом серых глаз. Его советы всегда были умны, но и высказывал он их без обиняков.

— Будем откровенны, Фредди, зацепиться вам не за что, — говорил он, — особенно если вспомнить письма, которые вы написали…

— А вы не думаете?.. — удрученно пробормотал Фредди.

— Нет, не думаю, — отрезал Эгертон. — Единственная возможность — не доводить дело до суда. Иначе, чего доброго, уголовное дело заведут против вас самого.

— Послушайте, Ричард, это уж чересчур!

Тут раздался тихий скромный звоночек; Эгертон взял трубку и нахмурился.

— Кажется, я просил меня не беспокоить!

На другом конце провода что–то пробормотали. Эгертон сказал:

— А.., да–да. Понимаю. Попросите ее подождать.

Он положил трубку и вновь повернулся к своему приунывшему клиенту:

— Послушайте, Фредди. Я знаю закон, а вы — нет. Вы попали в неприятнейшую историю. Я сделаю все возможное, чтобы вас вытащить, но это вам обойдется недешево. Сомневаюсь, чтобы они пошли на мировую меньше чем за двенадцать тысяч.

— Двенадцать тысяч! — застонал бедняга Фредди. — О Боже мой! Да у меня нет таких денег, Ричард!

— Что ж, придется достать. Изыщите возможности. И считайте, что вам повезло, если мне удастся все устроить за двенадцать тысяч. А если дело дойдет до суда, это будет стоить вам гораздо дороже.

— Адвокаты, — пробормотал Фредди. — Все вы настоящие акулы! — Он встал. — Ладно уж, постарайтесь для меня, старина Ричард.

Он пошел к двери, печально покачивая головой. Ричард Эгертон тут же выбросил из головы Фредди и его дело и переключился на следующего клиента: «Мисс Эльвира Блейк. Интересно, какая она?» Он поднял трубку:

— Лорд Фредерик ушел. Пусть войдет мисс Блейк. Поджидая ее, Эгертон подвинул блокнот и стал что–то подсчитывать. Сколько же лет прошло с тех пор?.. Ей должно быть лет семнадцать. Пожалуй, даже больше. Как быстро бежит время! «Дочь Конистона, — думал он, — и дочь Бесс. Интересно, в кого из них она пошла?»

Открылась дверь, клерк доложил о мисс Эльвире Блейк, и девушка вошла в комнату. Эгертон встал и шагнул ей навстречу. Внешне, думал он, не похожа ни на отца, ни на мать. Высокая худенькая блондинка, как Бесс, но без материнского жизнелюбия и блеска. И что–то такое старообразное в ней, хотя, может быть, все дело в том, что снова начали носить рюши, оборки и высокие корсажи.

— Так–так, — сказал он, пожимая ей руку, — какая приятная неожиданность! Когда я вас видел в последний раз, вам было одиннадцать лет. Садитесь–ка сюда. — Он подвинул девушке стул.

— Вероятно, мне следовало бы сначала вам написать, — неуверенно проговорила Эльвира, — написать, чтобы вы назначили мне время. Словом, предупредить, что ли, о себе, но вдруг мне захотелось вас видеть, тем более что я все равно уже в Лондоне…

— А что вы делаете в Лондоне?

— Лечу зубы.

— Мерзкая штука — зубы, — сказал Эгертон. — Мучают нас от колыбели до могилы. Но в данном случае я благословляю зубную боль, ведь она дала мне возможность вас увидеть. Итак, насколько мне известно, вы были в Италии, заканчивали там свое образование в одном из тех заведений, куда нынче посылают молодых девушек.

— У графини Мартинелли, — сказала Эльвира. — Но я туда больше не вернусь. Буду жить у Мелфордов в Кенте, пока не решу, что мне делать дальше.

— Надеюсь, вы найдете что–нибудь интересное. Вы не собираетесь поступить в университет, например?

— Нет, — возразила Эльвира. — Не думаю, что я достаточно умна для университета. — Она сделала паузу. — Полагаю, что бы я ни решила, вы не будете возражать?

Проницательные глаза Эгертона пристально посмотрели на нее.

— Я один из ваших опекунов и доверенное лицо согласно завещанию вашего отца, — сказал он, — таким образом, вы имеете полное право обращаться ко мне в любое время.

— Спасибо, — вежливо произнесла Эльвира.

— Вас что–нибудь тревожит? — спросил Эгертон.

— Нет. Ничего серьезного. Но, понимаете, я ничего толком не знаю. Никто никогда мне ничего не сообщает. А задавать вопросы самой не так уж приятно.

Он внимательно посмотрел на нее.

— Вы имеете в виду вопросы, касающиеся вас лично?

— Да. Спасибо, что вы меня поняли. Дядя Дерек…

— Вы говорите о Дереке Ласкоме?

— Да. Я всегда называла его дядей. Он очень добрый, но он не из тех, кто захочет вам что–нибудь сообщить. Он старается все устроить как можно лучше и огорчается, если ему кажется, что мне что–то не по душе. Он прислушивается к мнению других, в основном — женщин, а они обожают давать советы. Например, насчет графини Мартинелли… Дядя выбирал для меня все школы, где я училась.

— А вам там не нравилось?

— Нет, я не то имела в виду. Я о другом хочу сказать. Я ровно ничего не знаю о себе. Сколько, скажем, у меня денег и как я смогу ими распорядиться, если захочу…

— Короче говоря, — Эгертон улыбнулся своей обворожительной улыбкой, — вы хотите обсудить ваши дела. Так? Что ж, думаю, вы совершенно правы. Посмотрим. Сколько вам лет? Шестнадцать? Семнадцать?

— Почти двадцать.

— Бог мой, вот не думал!

— Вы поймите меня, — проговорила Эльвира, — я все время чувствую, что меня от чего–то ограждают, от чего–то защищают. Возможно, это даже мило, но раздражает.

— Да это в характере Дерека Ласкома, — сказал Эгертон, — но что делать, такова уж старомодная манера.

— Он ужасно милый, — признала Эльвира, — но с ним трудно говорить серьезно.

— Да, понимаю, так оно и есть. Но что вы хотите узнать о себе, Эльвира? О семейных обстоятельствах?

— Я знаю только, что мой отец умер, когда мне было пять лет, и что моя мать с кем–то от него сбежала, когда мне не исполнилось и двух. Я ее совершенно не помню.

Да и отца припоминаю с трудом. Он был старый и сидел, положа одну ногу на стул. И часто ругался. В общем я его боялась. После его смерти я жила не то с его теткой, не то с кузиной, пока и она не умерла, а потом у дяди Дерека и его сестры. Когда она тоже скончалась, я уехала в Италию. Сейчас дядя Дерек устроил меня жить к Мелфордам, своим родственникам, они очень приятные, добрые люди, и у них две дочери примерно моего возраста.

— Значит, вы довольны?

— Сама еще не знаю. Я до сих пор не успела до них добраться! Они ужасно скучные. Но на самом деле я хочу узнать, сколько у меня денег.

— Значит, именно эти сведения вам нужны?

— Да, — подтвердила Эльвира. — Я знаю, у меня есть деньги. А их много?

Эгертон стал серьезен.

— Да, — сказал он, — много. Ваш отец был очень богат. Вы его единственный ребенок. Когда он умер, его титул и имение перешли к двоюродному брату. Но он не любил брата, поэтому все свое личное состояние, весьма крупное, он оставил дочери, другими словами — вам, Эльвира. Вы очень богаты или будете богаты, когда вам исполнится двадцать один год.

— Вы хотите сказать, что сейчас я небогата?