Сроку давности не подлежит - Кузьмин Сергей Трофимович - Страница 8

На материалы комиссии опиралось обвинение на процессах в Харькове и Краснодаре в 1943 году, а также в Киеве, Минске, Риге, Ленинграде, Смоленске, Брянске и других городах в 1945–1946 годах.

Нельзя не отметить ценности документов Чрезвычайной государственной комиссии как агитационного материала, усиливавшего ненависть к врагам нашей Родины, повышавшего трудовой энтузиазм советских людей в тылу, способствовавшего наступательному порыву советских войск. Работники Чрезвычайной государственной комиссии руководствовались в своей работе Декларацией об ответственности гитлеровцев за совершаемые зверства.

Эта декларация, подписанная главами правительств СССР, США и Великобритании И. Сталиным, Ф. Рузвельтом и У. Черчиллем, была принята во время конференции министров иностранных дел СССР, Великобритании и США, происходившей в Москве в октябре 1943 года.

В декларации, в частности, говорилось: «Пусть те, кто еще не обагрил своих рук невинной кровью, учтут это, чтобы не оказаться в числе виновных, ибо три союзных державы наверняка найдут их даже на краю света и передадут их в руки их обвинителей, с тем чтобы смогло совершиться правосудие» (Советский Союз на международных конференциях периода Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. Сборник документов. М., 1984, т. 1, с. 337.).

Почти одновременно с созданием Чрезвычайной государственной комиссии по расследованию фашистских злодеяний Советское правительство в заявлении от 14 октября 1942 года «Об ответственности гитлеровских захватчиков и их сообщников за злодеяния, совершаемые ими в оккупированных странах Европы» требовало создать Международный военный трибунал для суда над преступными руководителями нацистского режима. Советское правительство заявило тогда, что оно «обязано рассматривать суровое наказание этих уже изобличенных главарей преступной гитлеровской шайки как неотложный долг перед бесчисленными вдовами и сиротами, родными и близкими тех невинных людей, которые зверски замучены и убиты по указаниям названных преступников. Советское правительство считает необходимым безотлагательное предание суду специального Международного трибунала и наказание по всей строгости уголовного закона любого из главарей фашистской Германии, оказавшихся уже в процессе войны в руках властей государств, борющихся против гитлеровской Германии» (Нюрнбергский процесс. В 7-ми т. М., 1957, т. 1, с. 18).

Особая важность материалов Чрезвычайной государственной комиссии отмечена в стенограмме Нюрнбергского процесса: «Задача советского обвинения в области подготовки доказательств обвинения в значительной мере облегчалась наличием обширных материалов, собранных в ходе самой войны Чрезвычайной государственной комиссией… К моменту процесса над главными немецкими военными преступниками располагала огромным количеством документальных доказательств, показаний свидетелей и потерпевших. К работе Чрезвычайной государственной комиссии были привлечены широчайшие массы советской общественности. Семь миллионов советских граждан предъявили свои личные счета гитлеровским бандитам. Тридцать две тысячи врачей, инженеров, педагогов, общественных деятелей приняли активное участие в установлении зверств и разрушений, совершенных немецко-фашистскими захватчиками. Уничтожение миллионов ни в чем не повинных советских людей, в том числе детей, женщин и стариков, бесчеловечное обращение с военнопленными, умиравшими от истощения и погибавшими от рук фашистских злодеев, разрушение городов, сел, культурных учреждений, памятников старины и искусства, угон в немецкое рабство миллионов наших людей — все это было убедительно отражено в сообщениях Чрезвычайной государственной комиссии».

Когда мы начали работать в комиссии, нам была ясна цель. Но мы еще не могли представить себе в деталях, чем завершится эта работа и что спустя два с небольшим года в Нюрнберге она получит столь высокую оценку.

Замечательный наш писатель Всеволод Иванов, присутствовавший на Нюрнбергском процессе, в репортаже «Во имя будущего» 5 декабря 1945 года в газете «Известия» писал: «Обвинение поддерживается и опирается, главным образом, на документы. Эти документы подобраны тщательнейше и заботливейше. Видно, что это был долгий и неутомимый труд, и нужно быть признательным тем, кто обнаружил эти документы, рассортировал их и представил их на суд всего человечества, ибо это поистине суд, которого никогда не было еще в истории и в котором заинтересовано все человечество».

Советское обвинение представило Международному военному трибуналу многие сообщения и акты Чрезвычайной государственной комиссии. Среди них были материалы о зверствах гитлеровцев в разных городах и населенных пунктах, о материальном ущербе, причиненном ими государственным предприятиям и учреждениям, колхозам, общественным организациям и гражданам СССР, о разрушениях и злодеяниях, совершенных немецко-фашистскими варварами в культурных и исторических центрах: в Пушкинском заповеднике, в Петродворце, Пушкине, Павловске, Новгороде, Киеве и т. д., об издевательствах и расстреле детей Домачевского детского дома Брестской области, об истреблении советских людей путем заражения сыпным тифом, о злодеяниях, совершенных в лагерях уничтожения в Майданеке и Освенциме, о расстреле, сожжении и умерщвлении мирных граждан в окрестностях городов Севастополь и Керчь и на курорте Теберда Ставропольского края и многие другие.

Здесь уместно сказать о том, что мне и Е. И. Смирнову, как представителям Чрезвычайной государственной комиссии на Нюрнбергском процессе, неоценимую помощь оказали работники аппарата Главкома советских оккупационных войск и Главноначальствующего в советской зоне оккупации в Берлине.

Обширный материал Чрезвычайной государственной комиссии, представленный Международному военному трибуналу, должен был быть в очень ограниченные сроки размножен, частично переведен па немецкий язык. Необходимо было отпечатать большое количество фотодокументов о злодеяниях и разрушениях, совершенных гитлеровцами, и создать фотоальбомы.

Член Военного Совета советских оккупационных войск в Германии генерал-лейтенант Ф. Е. Боков сделал все необходимое, чтобы организовать эту ответственную работу в лейпцигской типографии и представить необходимую документацию в трибунал в срок. Было временно задержано печатание всех находившихся в типографии других документов.

Следует особо отметить, что сотрудники прокуратуры СССР в ходе проведения Нюрнбергского процесса проделали большую работу по изучению и обработке обвинительного материала, оказавшегося в распоряжении американского обвинения. Отступая под сокрушительными ударами Советской Армии, гитлеровцы эвакуировали часть своих архивов на запад Германии, где они были захвачены американскими войсками. Большинство главных немецких военных преступников также бежали на Запад, где их и арестовали.

Под руководством помощника Главного обвинителя от СССР Г. Н. Александрова была создана следственная группа для допроса обвиняемых, а также ряда генералов, плененных американцами и содержавшихся в Нюрнбергской тюрьме.

Я присутствовал как представитель Чрезвычайной государственной комиссии по расследованию фашистских злодеяний, когда возглавлявший следственную часть советской делегации в Нюрнберге Г. Н. Александров в одной из комнат Дворца юстиции допрашивал генерала артиллерии Варлимонта, фельдмаршала Мильха, генерал-полковника фон Фалькенхорста, воевавшего на подступах к Ленинграду, и, наконец, генерал-полковника Гудериана, рвавшегося со своей танковой армией к столице нашей Родины Москве.

Советским обвинением было использовано обширное количество трофейных документальных материалов, относящихся к агрессии против СССР, в том числе оперативный план «Барбаросса», дневники генерал-губернатора Польши Франка и сотни других документов.

Генеральный прокурор СССР Константин Петрович Горшенин в течение лета и осени 1945 года проводил в своем кабинете совещания по подготовке Нюрнбергского процесса. Как правило, в них принимали участие председатель Верховного Суда СССР И. Т. Голяков, главный прокурор Советской Армии Афанасьев, следователь по особо важным делам, начальник следственного отдела прокуратуры СССР Л. Р. Шейнин и автор этой книги как представитель Чрезвычайной государственной комиссии. К. П. Горшенип координировал работу советской делегации на Нюрнбергском процессе.