Сэр Евгений. Дилогия - Тюрин Виктор Иванович - Страница 172

После того, как получил неоднократный отказ, он решил пойти ва‑банк и запросил помощь в Ферраре. Николо д"Эсте прекрасно понял выгодность подобной ситуации и пошел ему на встречу. Только одного я сейчас не мог понять, на что Чезаре Гонзага рассчитывает. Тот должен прекрасно понимать, что стал марионеткой в руках д"Эсте.

Ведь стоит ему лишиться покровительства правителя Феррары, как через неделю под стены Реджио явится армия герцога Мантуи за его головой. Да и Беатрис прекрасно должна была это понимать. Так почему, черт побери, она полезла во все это?! Месть за своего поэта? Но насколько я сумел ее узнать, она была умной и трезвомыслящей женщиной, обладающей твердостью духа и умеющей держать свои эмоции в узде. Не ей ли понимать, что для того чтобы удержать за собой город мало иметь богатую родословную, деньги и быть хорошим политиком. Здесь надо быть хорошим воином и опытным полководцем. А еще иметь влиятельных друзей.

"Так какого дьявола она полезла в эту круговерть?! Есть же богатые владения! Сила в полторы тысячи солдат! Три укрепленных замка! Один Роккалеоне чего стоит! Что тебе еще нужно?! Власти, почета и уважения захотелось?! Вот получи теперь, девчонка!".

Чтобы унять не вовремя разбушевавшиеся эмоции, я стал смотреть по сторонам. Как я мог уже убедиться, дороги Италии мало чем отличались от дорог Франции и Англии. Та же дорожная пыль, правда, грязи не в пример меньше, так как солнечных дней здесь намного больше, чем в Англии. С другой стороны, когда жарко, то это плохо для тех, кому приходиться изо дня в день носить на себе железо.

Я уже неплохо разбирался в сложных взаимоотношениях, сложившихся между городами ‑ государствами, но если представить Италию, как единое государство, то это была страна монастырей, купеческих гильдий и банкирских компаний. Что подтверждалось путешественниками, бредущими и скачущими по дороге. Среди них, не менее пятидесяти процентов, представляли собой монахи различных орденов и купеческие обозы. Правда, банкиров на дорогах днем с огнем не найдешь. Эти сидят в больших городах и считают деньги. Правда, на исходе второго дня нашего путешествия мне пришлось изменить свое мнение, а заодно познакомиться с типами местных грабителей.

Тучи затянули небо, где‑то вдалеке ударил гром. Затем громыхнуло во второй раз, и едва раскат смолк, как ударила молния, после чего на землю упали первые капли дождя. Съехав с дороги и соскочив с коней, мы только успели спрятаться под деревьями, как дождь полил, словно из ведра. Прижавшись спиной к стволу дерева, я думал переждать, но не прошло и пяти минут, как первая капля упала мне за шиворот.

"Ну, все! Быть мне мокрым".

Гроза бушевала еще минут двадцать, качая кроны деревьев и поливая дождем, потом ушла куда‑то на восток. Из‑за туч робко проглянуло солнце, затем спряталось за очередную черную тучу. Снова резко потемнело. Похоже, шла новая гроза.

"Придется ночевать в мокром лесу. Что ж, нам не привыкать".

‑ Устраиваемся на ночлег здесь. Похоже, небо затянуло надолго.

Быстро сделав два шалаша, мы собирались взяться за ужин, как я вдруг неожиданно что‑то почувствовал. Это не было интуицией, а своего рода звоночек, дававший знать об опасности, когда та появлялась на грани человеческого восприятия. Вот и сейчас прозвучал сигнал тревоги в моем сознании. Я поднял руку, и все замерли. Даже сын коменданта тюрьмы, хотя и не понял, что происходит. Но когда спустя с десяток секунд явственно послышались звуки, стало ясно, что через лес к дороге двигается небольшой отряд, причем скрытно.

"Разбойники! ‑ сразу мелькнула у меня мысль.

Впрочем, не у меня одного. Руки моих телохранителей уже легли на рукояти мечей, а тела напряглись, готовые к схватке. Я осторожно приподнялся и замер. Остальные тут же последовали моему примеру, за исключением сына тюремщика. Тот, наоборот, втянул голову в плечи и приник к земле.

С негромким шумом, почти неслышным из‑за редкого, мелкого дождика, тихонько барабанящего по листьям, вооруженные люди прошли от нас в ярдах десяти.

Дав им возможность отойти подальше, я осторожно двинулся им вслед. Пройдя еще ярдов тридцать, они остановились, и, судя по весьма характерным звукам, знакомым каждому воину, принялись готовиться к нападению. Выждав десять минут, я уже был готов дать приказ: напасть на них, как вдруг послышался неспешный стук копыт и скрип несмазанных колес. Еще спустя несколько минут ветер донес обрывки разговора. К этому моменту я уже принял решение. Разбойники отвлекутся на грабеж и не будут так насторожены, а в этот момент мы нападем на них. Меня не волновало, что при нападении будут жертвы, зато шансы на победу возрастали в разы.

Вот раздался громкий крик: ‑ Бей их!! ‑ подхваченный остальными нападающими. На короткое время он был заглушен испуганными криками путников, а затем, судя по звукам, в ход пошло оружие.

"Теперь и наш выход!".

Выхватив меч, я выбежал на дорогу. Картина была отчетливой и понятной. У легкого возка, запряженного мулом, двое охранников отбивали нападение шести разбойников, тело третьего солдата уже лежало в луже крови.

Несколько быстрых шагов и я оказался за спиной одного из бандитов, в потертом коричневом камзоле, на который сверху была одета кольчуга ‑ безрукавка, вся в дырах и пятнах ржавчины. Он услышал звуки за спиной в самый последний момент. Я рубанул его по голове, когда он только начал поворачиваться ко мне. Тот даже не понял, что смертельно ранен. Он еще разворачивался, как его колени подогнулись, и он боком упал на дорогу, разбрызгивая грязь. Другие разбойники на нас среагировали, но недостаточно быстро, так как меньше всего ожидали удара в спину. За это они поплатились еще двумя трупами. Одного зарубил я, а второму рассек шею, чуть ли не до грудины, меч русского богатыря. Джеффри, не стал влезать в схватку, правильно рассудив, что с его хромотой он только будет мешать, и поэтому остался сзади с заряженным арбалетом в руках. Впрочем, не принять участия в схватке ему не позволила его воинственная натура. Когда бандиты стали разбегаться, он всадил арбалетный болт под лопатку дюжего головореза, одетого в потрепанную кожаную куртку с нашитыми на груди металлическими бляшками.

Я быстро оглядел место схватки. Тела четверых бандитов валялись на дороге, и только двоим из них удалось спастись бегством, и теперь было слышно, как они ломятся через лес. Один из бандитов был еще жив. Раненый в грудь солдатом ‑ охранником, он сейчас хрипел, царапая ногтями дорожную грязь, а в двух шагах от него лежал труп солдата. Чуть дальше лежал второй солдат с разрубленной головой. Вокруг разрубленной кожаной шапки уже натекла лужа крови. У возка стоял на коленях последний солдат ‑ наемник, зажимая рану в боку. Его, белое как мел, лицо было стянуто гримасой боли.

Пока я тщательно вытирал меч об одежду ближайшего разбойника, Джеффри перерезал глотку раненому, а затем принялся вырезать арбалетный болт из человеческой плоти. Игнат, к тому времени вытер меч и сейчас пытался помочь остановить кровь раненому солдату. Я уже собрался идти к возку, как у меня за спиной раздались утробные звуки, издаваемые человеком, которого выворачивает наизнанку. Я бросил взгляд через плечо. Это был Винценто Перре, стоявший на коленях. Качнув осуждающе головой, я продолжил путь к возку. Только теперь я разглядел изящную резьбу и лакировку его стенок, а так же отметил хорошо выделанную упряжь и вышитую узорную попону на муле.