Выкуп - Макбейн Эд - Страница 22

– А никто и не говорит о том, чтобы взять и просто отпустить его, так ведь? – сказал Эдди.

– Вот и хорошо что – никто, – быстро подхватил Сай, – подобную мысль просто нужно гнать от себя. Мы отлично все спланировали, так вот и не будем рушить все из-за одной только бабьей истерики.

– Я пока что только тем и озабочен, как бы все сделать получше, только об этом и думаю, вот и все, – сказал Эдди.

– И очень правильно делаешь, в этом ничего плохого нет, – сказал Сай. – Да только думать нужно как следует! Для выполнения нашего плана нужны два человека.

– Знаю, знаю.

– О’кей. А в этого мальчишку мы вложили надежды на пятьсот тысяч – не забывай этого!

– Ничего вы во все это не вложили, кроме своего времени, да и того было не так-то уж много, – сказала Кэти. – А что вложили в него его родители? Что?..

– Ты совершенно права, детка. А ты знаешь, какой срок нам могут влепить за похищение? И это при том раскладе, что мы вообще не сядем на электрический стул! Все это через кассу не оплатишь!

– Видишь, Кэти, он прав, – сказал Эдди. – Нам придется держать здесь этого парня. По крайней мере, до тех пор...

– Ничего подобного. Мы можем отпустить его сию же секунду!

– Вот-вот, и сию же минуту отправиться себе спокойно в тюрьму! – сказал Сай. Он обернулся в сторону Эдди, продолжая соблазнять его. – Твоя доля здесь составляет двести пятьдесят тысяч, Эдди. Ты хоть можешь представить себе такую кучу денег?

– Кому нужны эти деньги? – воскликнула Кэти. – Нам они не нужны.

– Нет, вы только гляньте – ей они не нужны. Тоже мне – госпожа Рокфеллер в свитере с протертыми локтями. “Нам они не нужны”!

– Мне они не нужны!

– Ладно, мне они нужны, – тихо сказал Эдди. – Это же такая масса денег. Почему бы мне и не заполучить их? – голос его крепчал. – А что мне, оставаться на всю жизнь жалким подонком без гроша в кармане? Почему я должен отказываться от такого куска? Я хочу получить эти деньги. Мне они нужны!

– Тогда не позволяй заморочить себе голову пустой болтовнёй, – быстро вставил Сай.

– Какого черта! Разве я был рожден на Смоук-Райз в таком дворце, как этот мальчишка? Что я получил в наследство, Кэти? Девятнадцатую Южную улицу и Дэвид-Авеню. Отца, который все просаживал, играя в подпольной лотерее, и не совсем нормальную мамашу?

– Но нельзя винить этого мальчика за то...

– Никого я ни в чем не виню. Просто я говорю, что с детства я буквально ничего не имел, и что сейчас у меня по-прежнему ничего нет, даже после всех этих мелких ограблений. Неужто я так до конца дней своих не сумею ничего себе добыть? Когда же мне наконец тоже представится шанс?

– А это и есть твой шанс, Эдди, – вставила умоляюще Кэти, – отпусти этого мальчишку и мы сразу...

– Что – “мы сразу”? Поедем в Мексику? На какие шиши? А чем мы будем там жить – мечтой? Надеждами? Любовью? И что нам там делать, если мы туда и доберемся? Снова заниматься тем, чем я занимаюсь здесь?

– У тебя, парень, будет скоро четверть миллиона долларов, – сказал Сай. – На них ты сможешь накупить себе любого радиооборудования, сможешь поступить на любые курсы. Черт побери, да ты тогда сможешь вообще иметь там собственную радиостанцию!

– Да нет, ничего этого мне не нужно... просто... просто хотел бы подыскать какое-нибудь местечко, где-нибудь на берегу моря для себя и... Чтобы рядом был океан... Может, мы завели бы небольшую лодку... Не знаю, – Эдди обернулся к Кэти и она разглядела в его глазах нечто такое, чего она никогда ранее не замечала, что-то очень близкое к слезам. – Но это будет мое, Кэти. Мое. Мое место под солнцем.

– Заведешь себе “Кадиллак”, – сказал Сай. – Со всеми его бамперами и фарами! Накупишь себе роскошных костюмов, а жене – норковое манто. Ну, что на это скажешь? Представляешь – манто из голубой норки и нитка жемчуга длиной в целую милю!

– Если бы только...

– Все что угодно, Эдди! Все, чего душа пожелает, представляешь! Весь мир в твоих руках! Четверть миллиона долларов!

– Да, Кэти, мы должны довести это до конца. Мы должны, во что бы то ни стало!

– Дело говоришь, – одобрил Сай.

– Но... но это же – не тот мальчик! – сказала Кэти.

– Нет, нет, – сказал Эдди. – Он просто не может быть не тем мальчиком.

– Эдди, ты же и сам прекрасно знаешь, что он не тот мальчик.

– А если перестать ломать голову над этим, – сказал тихо Сай, – то какая нам, собственно, разница?

В комнате воцарилась тишина.

– Что? – вырвалось, наконец, у Эдди.

– Нам ведь безразлично – тот это пацан или не тот.

– Не понимаю.

– Все очень просто. Мы хотели захватить сынка Кинга, верно? О’кей. Мы предприняли попытку. И очень может быть, что попытка эта нам не удалась. А какая, собственно, разница? Нам нужно пятьсот тысяч. Разве может быть такая сумма у какого-то паршивого шофера?

– Нет, откуда...

– Вот и отлично! А у кого есть такие деньги? – Сай выжидающе оглядел своих сообщников, но ответа не последовало. – Эти деньги могут быть только у Кинга, о’кей. Значит, мы снова позвоним Кингу. Мы прямо так ему и скажем, что нам плевать, чей это сынок – его или шофера. Он может даже быть и внуком садовника. Нам нужны деньги и пусть он их поскорее выкладывает!

– Мы потребуем их у Кинга?

– А у кого их нам требовать? У шофера? – Эдди безнадежно покачал головой. – Он не станет платить, Сай. – Выложит денежки как миленький. – Нет, – по-прежнему безнадежно мотая головой, возразил Эдди. – Платить он не станет. Знаешь, может быть Кэти все-таки права. Может нам лучше всего...

– А мы ему объясним, – сказал Сай, – что если он не выложит нужную нам сумму, то у этого сидящего здесь мальчишки будут очень крупные неприятности, черт побери. – Он сделал паузу и ухмыльнулся в сторону Джеффа. – А я не думаю, что мистер Кинг захочет, чтобы все знали, что на руках у него кровь.

Глава 7

Когда лейтенант Питер Бернс покинул дежурную комнату 87-го участка, телефоны звонили там с такой частотой, будто это была не дежурка полицейского участка, а контора подпольного букмекера, принимающего ставки перед Кентукки Дерби. Пройдя через коридор и примыкающий к нему холл, он спустился на первый этаж по лестнице к канцелярии. Он кивнул по дороге сержанту Дэйву Мерчисону, который сидел там за высокой конторкой и вышел затем на улицу, где его дожидался патрульный автомобиль с полицейским за рулем. На улице стоял пронизывающий холод. Бернс обмотал поплотнее шарф вокруг шеи и поглубже натянул шапку на голову, как будто это могло предохранить его от порывов ледяного ветра, налетающих со стороны Гроувер-Парка и как бы разбивающихся о мрачный фасад здания участка.

Сидевший за рулем полицейский, заметив шефа, выскочил из машины, обежал вокруг нее и предупредительно открыл дверцу. Бернс кивнул ему, плюхнулся на сидение и тут же поглубже засунул руки в карманы пальто. Он был человеком, устроенным наподобие очень удобного приспособления – утюга. Бернс был твердым как сталь и одновременно способным раскаляться под давлением обстоятельств, кроме того, никто, как он, не умел так сглаживать любые препятствия, которые могли возникать на его жизненном пути или же в делах управляемого им полицейского участка.

– Куда, сэр? – спросил полицейский, снова усаживаясь за руль.

– Смоук-Райз, – сказал Бернс. – Похищение ребенка.

Похищение ребенка. Слова эти не переставали терзать Бернса. Он сам был отцом уже взрослого теперь сына, а значит, прекрасно был знаком со всеми тревогами и заботами, с которыми не раз столкнешься, пока поставишь на ноги ребенка. В силу этого Бернс не был поклонником той части статьи уголовного кодекса, в которой говорилось следующее: “учитывая, однако, что если состав присяжных, признавая вину лица в совершении преступления, караемого смертной казнью, выступит с ходатайством заменить смертную казнь тюремным заключением виновного, суд может пойти на такую замену”. Не был он сторонником и того дополнения к статье 1250-й, в котором сказано: “Учитывая также, что, несмотря на все сказанное выше в данной статье относительно применения смертной казни, в случае, если лицо, ставшее объектом похищения, будет отпущено на свободу живым до того, как будет возбуждено уголовное дело, смертная казнь не применяется и смертный приговор не выносится...”