Удар молнии - Макбейн Эд - Страница 29

Он полез в карман пиджака и протянул ей диктофон.

— Видите кнопку, на которой написано «Перемотка»? Нажмите ее.

— Вот эту?

Она на секунду скосила глаза.

— Именно. Впрочем, подождите, сперва надо включить.

— Включила.

— А теперь перематывайте.

— Ладно.

— Нажмите «Воспроизведение».

Она нажала нужную кнопку, и в машине, прямо на середине фразы, зазвучал ее собственный голос:

— ...даже думать об Олимпиаде сейчас, понимаете? Да я и мечтать об этом боюсь...

— О Боже, ну и голос! — воскликнула Дарси.

— ...Да я никогда всерьез об этом и не думала. Сейчас я думаю только о том, чтобы показать лучшее, на что я способна. Вот если выбегу из двенадцати, тогда, может...

— Прямо детский сад какой-то, — она нажала кнопку «Стоп». — И как у вас только хватило терпения слушать всю эту чушь?

— Почему же, очень поучительно.

— Хотите снова спрятать ее или можно оставить здесь, на сиденье?

— Прокрутите, пожалуйста.

— А как?

— Нажмите кнопки «Вперед». И пусть крутится, пока не начнется чистая пленка.

Она принялась орудовать кнопками и в конце концов дошла до конца записи.

— Ну вот, кажется, все, — сказала она и выключила диктофон. Положить вам в карман?

— Пожалуйста.

— Эй, мы пропустили поворот, — воскликнула Дарси.

— Я хочу кое-что показать вам, — сказал он. — Минутка лишняя есть?

Они проехали под знаком, указывающим поворот на Холлис-авеню и университет Конверс.

— Конечно, — ответила она и тут же как бы поправилась: — Пожалуй, а что это такое?

— Памятник.

— Памятник? — она удивилась. — Что за памятник?

— А вы не знали, что в этом городе есть памятник бегуну?

— Нет. Да вы, должно быть, шутите. Кому это придет в голову ставить памятник бегуну?

— Вот-вот, я так и думал, что удивлю вас.

— Ну, и где этот бегун?

— Здесь, поблизости. Ну так как, есть время посмотреть?

— Ого! Еще как. Разве от такого можно отказаться? — И, поколебавшись, она добавила: — Знаете, вы забавный. Правда-правда, с вами ужасно забавно.

На своей машине у Кареллы не было сирены. Хотя и мчался он на предельной скорости, проскакивая на красный и лишь за тем следя, чтобы не сбить кого-нибудь да не врезаться в машину, все равно добрался до ресторана только через полчаса. К тому времени Хейз уже поговорил с официантом и начал расспрашивать метрдотеля, принявшего у Макинтайра заказ на столик. Увидев входящего Кареллу, Хейз извинился перед собеседником и поспешил к коллеге. Карелла дышал так, будто всю дорогу бежал, а не ехал.

— Ну, что мы имеем? — спросил он.

— Немного. Позвонил парень, назвавшийся Кори Макинтайром.

— ...который в это время был в Лос-Анджелесе, — перебил Карелла.

— Да, и тот же самый парень, который был здесь на прошлой неделе и называл себя Макинтайром. Метрдотель подтвердил это, но в предыдущих заказах этого имени не обнаружил. Никакого Макинтайра до прошлой недели не было.

— Как он выглядит?

— По словам официанта, лет около сорока. Рост порядка ста восьмидесяти, вес около семидесяти килограммов, шатен, карие глаза, усы. Шрамов или татуировки не заметил. На нем были темно-коричневый костюм, коричневый галстук, коричневые башмаки. Гардеробщица сказала, что пальто он не сдавал.

— А за ужин как он расплатился?

— Здесь нам не повезло, Стив. Наличными.

— Как насчет девушки?

— По словам официанта, ей лет восемнадцать-девятнадцать. Стройная... нет, он сказал — жилистая. А я-то думал, только мужчины бывают жилистыми. — Хейз передернул плечами. — Ладно, пусть будет жилистая. Высокая, метр семьдесят или метр семьдесят пять. Черные волосы, голубые глаза.

— Имя официант не расслышал?

— Дарси. Он спросил, что они выпьют, и этот парень повернулся к ней: «Дарси?» Девушка сказала, что, вроде, ей пить не полагается, у нее тренировки.

— Еще одна спортсменка? Только этого нам не хватало.

— Еще одна бегунья, Стив.

— А откуда это известно?

— Официант слышал, что они разговаривали о беге. Мол, на дорожке такое прекрасное ощущение. Он как раз принес напитки. Девушка пила белое вино, а парень виски со льдом.

— А свидетель надежный? — спросил Карелла.

— Более чем. У него слоновья память.

— Что-нибудь еще?

— Этот парень записывал ее. Поставил на стол диктофон, во время еды выключил, но когда принесли кофе, снова включил. Официант сказал, что он все время задавал ей вопросы, что-то вроде интервью.

— А фамилию девушки он не расслышал?

— Ты что, на чудо надеешься?

— Что на ней было?

— Красное платье и красные туфли на высоких каблуках. Красная заколка в волосах. Волосы зачесаны назад. Не хвост, а просто зачесаны назад и схвачены заколкой.

— Нам бы этого официанта на службу, — заметил Карелла. — А как они уходили?

— Привратник спросил их, не нужно ли такси, но наш клиент отказался.

— Так что, они пешком пошли? Или в машину сели?

— Пешком.

— В какую сторону?

— На север. В сторону Джефферсон-авеню.

— Так, может, они еще идут? — спросил Карелла. — Это что за участок? Милтаун Саус, что ли?

— Нет, наверное. Милтаун Норт.

— Ладно, давай свяжемся по радио с обоими. Если они все еще на улице, патруль может их заметить.

— А ты знаешь, сколько здесь в округе гаражей? Что, если они уехали на машине?

— Ну ладно, это наша работа, — отрезал Карелла.

Он свернул с дороги прямо у границы, отделяющей Айсолу от Риверхеда, и двинулся на юг, в сторону реки Даймондбек и парка, окаймляющего ее северный берег. Памятник, о котором он говорил, был в этом парке. Вряд ли кто из жителей города, заметил он, знает про этот памятник. Вообще-то она с любопытством озиралась вокруг, но в то же время было видно, что чувствует она себя в этом районе неуютно. Справа показался рыбный базар. Окна его выбили какие-то варвары, а белые некогда стены были испещрены всякими надписями. Дальше показалось старинное здание, в котором сейчас располагался Восемьдесят четвертый участок, у входа в который по обе стороны ярко горели зеленые фонари. Он нарочно выбрал эту дорогу, надеясь, что вид полицейского участка ее успокоит. Он проехал мимо полицейских машин, припаркованных у самого тротуара. Со ступенек спускался полицейский в форме.

— Несколько утешает, верно?

— Еще бы. Местечко то еще.

В свое время это было вовсе неплохое местечко, но с годами пришло в разорение и теперь вполне напоминало другие районы города в этом же роде — улицы замусорены, дома разваливаются, а во многих вообще никто не живет. Много лет назад, когда полицейское управление решило разместить здесь один из своих участков, Бридж-стрит представляла собой оживленное место с кучей торговых лавок по обеим сторонам, а центром торговли был как раз огромный рыбный рынок неподалеку от реки Харб, чистые в ту пору воды которой ежедневно поставляли свежую рыбу. Теперь река совершенно загрязнилась, а жить в этом районе стало практически невозможно. Непонятно, откуда взялось это название Бридж-стрит — Мостовая улица. Ближайшие мосты были к востоку и западу. Хэмилтон бридж соединял два берега реки Харб и одновременно два штата. Мост поменьше был перекинут через Дьявольский ручей и соединял Риверхед с Айсолой. А на реке Даймонд, что текла вдоль парка, вообще не было никаких мостов, здесь под прямым углом пересекались Бридж-стрит и Таррит-роуд — Башенная дорога. Башен здесь тоже не видно, хотя, может, во времена голландцев и англичан были. Ладно, так или иначе Бридж-стрит, уткнувшись в Таррит-роуд, обрывалась, а по другую сторону был вход в Бридж-стрит Парк.

— Ну, вот и приехали, — сказал он.

Часы на приборной доске показывали десять тридцать семь.

— Тут, видно, привидения водятся, — с нервным смешком сказала Дарси.

— Да нет, здесь достаточно полиции.

Это была ложь. Он приходил сюда трижды и ни разу не обнаружил на дорожках парка ни единого полицейского, при том, что участок был рядом. Больше того, парк считался опасным местом и нечасто можно было увидеть здесь пешеходов после девяти вечера. Во время разведывательных вылазок он видел только двух: матроса и проститутку, которая, похоже, делала минет.