Удар молнии - Макбейн Эд - Страница 25

Из расписания тренировок следовало, что тринадцатого октября, в четверг, Нэнси Аннунциато встала в половине восьмого утра. Пульс в это время был пятьдесят восемь ударов в минуту. Лечь накануне она должна была в одиннадцать вечера. Беглый осмотр показал, что это обычное время сна, только в день убийства она в эту пору была где-то в городе. Утреннее взвешивание показало пятьдесят четыре килограмма. Место тренировки было обозначено так: открытая дорожка. С.П.С, покрытие — синтетика. Отмечена была и температура воздуха во время тренировочных занятий — три градуса выше нуля, погода ясная, безветренная, недушная. Началась тренировка в три тридцать.

Состояли занятия из обычной разминки, затем четыре ускорения на дистанции восемьдесят метров с низкого старта с краткими перерывами между каждым и полным кругом обычным шагом после последнего забега; четыре стопятидесятиметровых забега с высокого старта с переходом на шаг после каждого и, наконец, шесть забегов на шестьдесят метров, опять-таки с отдыхом после каждого. Таким образом, всего она пробежала тысячу двести восемьдесят метров, вес перед началом тренировки — пятьдесят четыре килограмма, после окончания — пятьдесят три. Под словами «степень утомленности» была нацарапана цифра пять — ровно середина по десятибалльной шкале. Закончилась тренировка в четверть пятого.

Мать Нэнси уже сказала им, что вернулась девушка с тренировки в шесть. Колледж был всего в пятнадцати минутах езды на метро от дома. Таким образом оставалось полтора часа неучтенного времени. Из записной книжки Нэнси никак нельзя было понять, на что она потратила эти полтора часа. Может, она приняла душ в университете и переоделась. На это ушло полчаса. А дальше? Отправилась в университетскую библиотеку? Остановилась поболтать с друзьями? Или же встретилась с человеком, который потом убил ее?

В записной книжке на этот день значилось: "Французский; Экзамен по биологии! «Спортс ЮЭсЭй».

— А что это такое? — спросил Карелла. — Журнал?

Хейз глянул на запись.

— Ну, да. У нее там целая куча их на столике.

— Может, в этот день его доставляют в киоск?

— И она записала для памяти, чтобы купить?

— Может быть. Посмотри, есть там у нее за прошлую неделю?

Хейз прошагал к столику, на котором валялись в беспорядке разные журналы.

— "Спортс иллюстрейтед", «Раннерз уорлд». Ага, вот он. «Спорт ЮЭсЭй». Номер за семнадцатое октября. Этот, что ли?

— Наверное. Они ведь вроде выходят на неделю раньше?

— Вроде так.

— Что-нибудь там есть особенное?

— Например?

— Ну, я не знаю. Скажем, наставление, как пробежать километр за тридцать восемь секунд.

Хейз принялся листать журнал.

— А они ведь, спортсмены эти, вкалывают на всю катушку, а? — походя обронил он.

— Это уж точно, — Карелла покачал головой.

— У меня бы инфаркт случился.

— Ну так что там? — снова спросил Карелла.

— Да в основном про футбол. — Хейз переворачивал страницу за страницей.

— Глянь-ка, ничего себе девчушка, — он показал Карелле фотографию молодой женщины в костюме для гребли. — Зад немного великоват, а так в полном порядке.

Он принялся листать журнал в обратном порядке.

— Эй, смотри-ка.

— А что такое?

Хейз показал Карелле страницу, на которой остановился.

Здесь был перечень сотрудников — журнала от главного редактора до репортеров и фотографов. Одна из фамилий — Кори Макинтайр — была обведена.

— Как это понять?

— Может, мать знает, — откликнулся Хейз.

Но миссис Аннунциато ничем не смогла им помочь.

— Кори Макинтайр? Нет, впервые слышу.

— И ваша дочь никогда не называла этого имени?

— Нет.

— А название журнала? «Спортс ЮЭсЭй»?

— Его она все время покупает. Да и другие тоже, где про спорт и про бег.

— Но почему имя обведено только в этом номере? — спросил Карелла. — В номере от семнадцатого октября.

— Понятия не имею.

Ей явно было не по себе от того, что она ничем не может помочь детективам. Что девочка убита, мужу она еще не сказала. Ее уже три дня как похоронили, а он все еще не знает, что дочери нет. А тут еще ей нечего сказать этим ребятам, которые нашли в журнале имя, обведенное рукой Нэнси.

— Может, звонил когда-нибудь или заходил? — настаивал Карелла.

— Да нет, не припомню. Нет, точно не было такого.

— Миссис Аннунциато, вы сказали, что в день убийства ваша дочь пришла домой в шесть вечера.

— Да, в шесть. — Она не хотела говорить об этом дне. Она еще ничего не сказала мужу.

— А не напомните ли еще раз, что на ней было?

— Обычная школьная форма. Юбка, блуза. Может, жакет.

— Но когда ее нашли, ничего этого на ней не было.

— Вот как?

— На ней было зеленое платье и зеленые туфли.

— Ясно.

— Она ведь, вернувшись домой, переоделась, так вы нам сказали?

— Да.

— В платье пошикарнее.

— Да.

— Потому что она куда-то собралась, так вы нам сказали?

— Да, она сказала, что уходит.

— Но куда, не сказала?

— Она никогда не говорит. В наши дни молодежь... — миссис Аннунциато покачала головой.

— Ни куда идет не сказала, ни с кем?

— Нет.

— Вы сказали, что она ушла в семь. Чуть позже.

— Да.

— У нее есть машина?

— Нет, она вызвала такси.

— Вызвала такси?

— Да.

— А из какой компании?

— Не знаю. Обычное желтое такси.

— Но куда едет, она вам не сказала?

— Нет. На утро ей надо было рано в университет?

— А вы были дома в тот вечер, когда ее убили?

— Нет, я была в больнице. В этот день у мужа случился инфаркт, и я была с ним в больнице. Его положили в реанимацию. В аварию он попал в девять, когда ехал домой.

— С работы?

— Нет, нет, из клуба. Он состоит в клубе. Вместе с друзьями, тоже каменщиками. У них клуб, они там встречаются раз в месяц.

— А ваш муж каменщик?

— Да. Каменщик. И он член профсоюза строителей, — добавила она, как бы повышая статус мужа.

— Инфаркт у него случился в девять часов вечера?

— В девять мне позвонили из больницы, и я сразу же отправилась туда.

— К тому времени ваша дочь уже ушла из дома.

— Да.

— Стало быть, она не знала, что отец попал в больницу?

— Нет, откуда же.

— Итак, вы поехали в больницу...

— Да.

— А когда вернулись домой?

— Я провела в больнице всю ночь.

— Всю ночь?

— Он ведь был в реанимации, — напомнила миссис Аннунциато.

— Ну хорошо, а утром когда вы вернулись?

— В начале десятого.

— Стало быть, вы не знали, что вашей дочери всю ночь не было дома?

— Нет.

— А ваша мать была дома в ту ночь?

— Да.

— И она ничего не сказала, когда вы вернулись? В том смысле, что Нэнси не было всю ночь?

— Да ведь это не в первый раз.

— То есть как? Вы хотите сказать, что Нэнси, бывало, не возвращалась домой ночью?

— Нынешняя молодежь... — миссис Аннунциато покачала головой. — Когда я была девушкой... да случись такое, отец убил бы меня. Но теперь... — она снова покачала головой.

— Итак, в том, что ваша дочь не вернулась в ту ночь домой, не было ничего необычного?

— Ну, я бы так не сказала. Не то, чтобы это было правилом. Но иногда, верно, случалось. Она говорит... она говорила нам, что останется у подруги. Ну, а там кто знает, подруга или друг? Лучше не спрашивать. В наши времена лучше не спрашивать, не знать. Она была хорошей девочкой, так что лучше не знать.

— И вы точно не знаете этого Кори Макинтайра? Дочь никогда не называла его имени?

— Никогда.

Из звонка в нью-йоркское представительство журнала «Спортс ЮЭсЭй» на Шестой авеню Карелла уяснил, что в редакции действительно есть такой репортер. Но живет Макинтайр в Лос-Анджелесе и обычно ему поручается обозревать спортивные события, происходящие в южной Калифорнии. Он был, по существу, спецкором. Карелла сказал собеседнику, что расследует дело об убийстве и был бы весьма признателен, если ему дадут адрес и телефон Макинтайра. Его попросили не вешать трубку. Через несколько минут ему сказали, что все в порядке, и выдали интересующую его информацию.