Найди меня в поднебесье (СИ) - Малявина Эльвира - Страница 26

– Сабсер рухнул именно из-за потери связи!

– Это мы так считаем. Что произошло в действительности, никому не известно. Если Гора потеряла свою энергию, значит, так суждено.

– Лжешь. Я чувствую, что лжешь. Но не могу понять, в чем.

– Ты тоже лжешь, Гирмэн. Послушай себя со стороны: "соберите силы, пошлите медиумов…" – бред бредом, извини. Нару был прав насчет игральной кости в рукаве. Ты собирался вытянуть ее в последний момент. Встать на ступень выше других народов. Сравняться с Демиургами, создающими миры. Встать над всеми.

– Нам не нужна власть над народами! – скривился Гирмэн. – Мы презираем ее!

– А заодно презираете и сами народы!

– Не могу опровергнуть, такими уж нас создали!

– Я не желаю бросать вызов Демиургам.

– Я тоже не желаю. В одиночку. Поэтому и поднял этот вопрос на Совете. Нужна поддержка, нужна давно забытая всеми магия стихий. Демоны скальные, нас на Земле называют богами и духами, всемогущими силами, а мы боимся сделать лишний шаг!

– Потому что над нами есть еще более могущественные силы!

– А что произойдет, если Елена не даст согласия Лагдиану? Ты станешь ее удерживать?

– Нет, не стану, – пожала Эмун плечами. – Я доверю этот вопрос судьбе.

Гирмэн долго разглядывал королеву лучников. Потом коротко кивнул и вышел в рассвет. Эмун спокойно поправила на голове повязку с изумрудами, разгладила складки на платье и задумалась.

Глава 6.

Вечером снова ярко запылали праздничные костры. Жуны засыпали в котел душистую траву, похожую на дикую ромашку, которая заменяла им чай. Несколько нагов и людей неподалеку ломали друг об друга мечи. Елена вытащила пару базальтовых сколов, выбрала круглый камень и занялась любимым делом.

Сгущались сумерки. Примчались Арэнкин и Шахига, разгоряченные после боя, упали в траву, Шахига содрал зубами пробку с ближайшей бутыли. Тут появился король Рауда с двумя подданными, предложил сыграть в азартную игру на речных ракушках…

Меж деревьями блеснула чешуйчатая маска. Поймала и отразила несколько костровых бликов, исчезла. Елена заметила это краем глаза. Вождь нагов вызывал у нее стойкое и неприятное желание держаться от него подальше.

– Я смотрю, ваш вождь совершенно не отличается общительным нравом! – сказала она, отворачиваясь.

– Возможно, – отвечал Арэнкин. – Но мы, наги, на самом деле не любим огня. Наша стихия – вода и лед. Эти корни прорастают в глубокую древность.

– Но ведь на вашем гербе изображен огонь.

– Меч, возникающий из огня, – поправил Арэнкин. – Он символизирует когда-то одержанную победу

– Ты обрати внимание, как наги относятся к огню… – посоветовал король Рауда, подбрасывая ракушки.

– Да никак! То есть, как все… хотя…

Елена задумалась. За все время праздника наги редко появлялись на жарких плясках у костров. Даже сейчас Шахига и Арэнкин сидели поодаль от огня. Между нагами и муспельхами то и дело проскальзывало легкое напряжение.

– Вы сторонитесь огня, это заметно.

– Да, – тихо подтвердил Арэнкин. – А Гирмэн и не подходит к огню без необходимости. Он ненавидит пламя больше, чем все мы. Много тысяч лет назад произошла великая трагедия, о которой Вождь помнит.

– Ему так много лет?

– Нет. Не совсем. Сказание об этой трагедии хранится у нас. Думаю, Шахига может достойно рассказать.

– Почему, как что-то рассказывать, так сразу Шахига?! – возмутился молодой наг.

– А я с удовольствием послушаю эту легенду, – поддержал король Рауда, сгребая выигранные кусочки халцедона. – Шахига, все знают о твоем таланте рассказчика, так что, не упирайся. Только сперва закончим игру!

Наконец, ракушки убрали, Рауда и Арэнкин раскурили свои трубки. Елена грела руки о глиняную чашку с травяным настоем.

– Это случилось во времена, когда еще не было Ондерхиммелена, – начал Шахига. – С тех пор разве что сказки остались. Муспельхами тогда правил молодой царь Дженем, благородный и почитающий предков. Его отцу была предсказана гибель от укуса змеи – так и вышло. Однажды отец Дженема ранил оленя и стал преследовать животное. Во время погони он увидел человеческого мудреца, погруженного в размышления. Уставший царь обращался к нему несколько раз, но тот не проронил ни слова. Человек соблюдал обет молчания, и был недвижен, как дерево. Царь муспельхов пришел в ярость, решив, что отшельник издевается над ним, и нанес мудрецу оскорбление. Он поднял мертвую змею, что лежала рядом на земле, и бросил ее на голову мудреца. Тот молчал, не высказав ни гнева, ни укора. Озлобленный царь возвратился в свой город.

Шахига перевел дух. Елена не шевелилась, спрятав руки в рукава. Еще несколько человек заинтересованно навострили уши, придвинулись ближе к рассказчику.

– У мудреца был сын по имени Хринги, – продолжал Шахига. – Он пришел в ярость, когда узнал, как царь оскорбил его отца, пожилого, не знающего мелочных желаний и зависти, почтенного отшельника. Разъяренный Хринги отправился к правителю нагов, с которым был дружен, поведал об оскорблении мудреца и попросил помощи. Хринги проклял царя муспельхов, сказав: 'Правитель нагов Такшака укусит тебя через семь дней, и мой отец будет отомщен!' Когда мудрец узнал о планах вспыльчивого сына, то проявил мудрость – он предупредил царя муспельхов, и тот, зная о пророчестве своей смерти, решил достойно ее встретить, стал готовиться к приходу повелителя нагов Такшаки. В назначенный день один хитрый муспельх отправился к царю, но в пути его встретил Такшака, и спросил: 'Куда ты так торопишься?'. Муспельх ответил: 'Наг Такшака сегодня укусит царя, и я спешу туда. Как только змей ужалит царя, я немедленно вылечу его и получу награду!'.

Такшака отвечал: 'Скажи, какой награды ты хочешь, и получишь ее немедленно! А сам возвращайся домой, не мешая исполнению пророчества!' Продажный муспельх пожелал богатства, взял его у Такшаки, сколько захотел, и отправился домой. Правитель нагов пошел к царю муспельхов, который покорно и мирно ожидал своей участи. Огненным ядом наг убил царя, после чего на престол взошел Дженем.

Узнав эту историю, Дженем сказал: 'Наг Такшака жестоко обошелся с моим отцом и должен поплатиться. Он мог просто исполнить проклятие Хринги и ужалить моего отца. Тогда, милостью хитрого муспельха, царь остался бы жив! Такшака – злодей, он посмел предложить дары, чтобы добиться смерти моего отца. Я отплачу за это убийство!'. Советники одобрили его решение. Дженем поклялся свершить великое жертвоприношение змей.

Шахига заговорил совсем тихо. Налетел порыв ветра, прибил к земле языки костра. Елена закрыла глаза, огненные картины прошлого проносились перед ней.

Призвав жрецов, сведущих в обрядах, Дженем сказал: 'Приготовьте все необходимое, я намерен осуществить жертвоприношение, какого еще не видело небо'.

Жрецы выложили драгоценными камнями прекрасную жертвенную площадку и дали царю благословение на свершение жертвоприношения змей. Затем, при строгом соблюдении правил, начался обряд.

Облаченные в черные одеяния жрецы подливали в священный огонь очищенное масло, распевали гибельные заклинания. Затем они принялись ввергать змей в жадную пасть жертвенника. Низвергаясь в ревущее пламя, змеи в невыносимых муках корчились и предсмертными воплями взывали к народу, покровительствующему им. В этом страшном и жгучем пламени змеи задыхались, дрожали, шипели, в агонии обвивали друг друга. Черные змеи, красные змеи, белые змеи, все, с громким свистом ужаса, падали и падали в пылающую бездну. Они гибли сотнями тысяч, миллионами – как сильные, так и немощные, молодые и старые, с пестрой кожей, с губительным ядом. Они рушились в жестокое пламя и гибли от проклятия Дженема.

Едва прознав о начале жертвоприношения, Такшака собрал войско нагов и вышел к городу муспельхов. И тогда состоялась Великая битва, о которой почти не осталось легенд. Мы знаем только, что оба народа понесли огромные потери, и долго потом не было мира между нагами и муспельхами.