Карьеристки - Бэгшоу Луиза - Страница 20

Розен наконец поднял глаза и, к ее удивлению, улыбнулся:

— А каким репортером ты хочешь быть?

— Простите? — смутилась она.

— Ладно, Росси, давай объясни, чем хочешь заниматься. Есть какие-нибудь идеи, как увеличить тираж?

— Я могла бы вести колонку, — сказала Топаз первое, что пришло в голову. — О Нью-Йорке. Ну, с точки зрения не коренного жителя, а приезжего. О том, что большинство народа не замечает, заставить читателей посмотреть на Манхэттен свежим взглядом. Я бы назвала колонку «Нью-йоркские сцены».

— Как насчет зарплаты? — все еще улыбаясь, спросил Розен.

— Тридцать пять тысяч долларов, — смело сказала Топаз.

Натан пожал плечами:

— Это на десять тысяч больше, чем получают начинающие репортеры.

— Но я же буду вести колонку. И потом, я уже говорила: я лучше их.

— Не наглей, — одернул Натан. Он протянул руку, и она страстно сжала ее, чувствуя, как слабый электрический ток чувственности пробежал по ней, когда их руки соединились.

— Поздравляю, детка, — сказал он. — Ты выиграла.

— А вы не злитесь, что я продала англичанам?

Натан хихикнул:

— Росси, это первое проявление настоящей инициативы с момента твоего появления в этих степах.

— Ой, тридцать пять тысяч в год… — выдохнула она.

Натан снова улыбнулся:

— С таким материалом, как этот, ты могла бы запросить и пятьдесят. Но ты же не станешь меня обдирать? Правда?

— Сукин сын, — сердито сказала Топаз.

Он рассмеялся:

— Расслабься. Идет нормальное профессиональное обучение. Ты не единственная, способная надуть, детка. Советую запомнить еще одно: я в этом деле опытнее тебя.

Секунду Топаз смотрела на него, потом успокоилась под теплым веселым взглядом Натана, улыбнулась. О черт, он и впрямь очень симпатичный.

— Может, выпьем вместе пива, чтобы отметить это дело? — осторожно спросила она.

Натан Розен посмотрел на Топаз, оглядел торчащие груди, осиную талию, круглую задницу, длинные красивые ноги и почувствовал — ему очень хочется. Ее желание открыто читалось на ярком сияющем лице, на зовущих вздыбившихся сосках под блузкой.

— Нет, мне надо работать, — сказал он. — В отличие от некоторых, должен заметить.

Топаз отвернулась, пытаясь не выказать разочарования.

— Топаз, — сказал Натан, — можешь взять выходной. Пойди и подыщи себе новую квартиру. Ты хорошо потрудилась.

— Спасибо, босс, — сказала она весело и вышла из кабинета, закрыв за собой дверь.

После ее ухода Натан Розен посмотрел на рукопись на столе. Надо повнимательнее следить за девочкой. Инстинкт никогда не обманывал его, эта наглая маленькая итальянка обладает силой, с которой следует считаться.

9

Начало ничего не обещало. Из всех мест, которые Ровена так не любила посещать в поисках музыкантов, рабочие клубы на севере Англии были самыми противными. Минут по сорок приходилось спорить с каким-нибудь гомиком, пускавшим дым тебе прямо в лицо, прежде чем пройти внутрь. Потом стоять, вдавившись в обшарпанную, с облезлой краской стену. Пьяные пятидесятилетние мужики, то и дело наталкиваясь на тебя, отпускали сальности, от которых с души воротило. Единственные женщины, имевшие открытый доступ в такие ямы, — стриптизерши. И Ровена знала это.

Итак, какая-то группа безвестных северян, «Атомик масс», играет в Шеффилде, в мужском рабочем клубе, думала Ровена, припарковывая помятый «мини» у обочины. Великолепно, ничего не скажешь. А «Мьюзика рекордс» должна их проверить.

Она пробилась внутрь, заказала два тройных «Джека Дэниелса», диет-коку и успела уже выпить один напиток, прежде чем группа появилась на сцене. Зал, к счастью, был полупустой, и бармен с удовольствием рассказал, что «Атомик масс» — группа молодых, сошедшихся в колледже, ведущая гитара у них — американец, студент университета, они любители, не профессионалы. К тому времени, когда парни вышли на сцену, Ровена кипела от негодования на Мэтью Стивенсона, заставившего зря убить вечер.

И тут они заиграли.

Барбара Линкольн, в элегантном брючном костюме от Армани из льна кремового цвета, подчеркивающем ее стройность и цвет кожи — светлого шоколада, сидела в задумчивости. Сегодня утром секретарша принесла ей с обычной почтой компании звукозаписи записку. Не то чтобы она никогда не получала записок, просто эта необычная. Ее доставили рано утром, а написала сотрудница отдела, занимающегося артистами и репертуаром, Ровена Гордон, новенькая, незнакомая Барбаре девушка.

Довольно странно.

Она снова посмотрела на записку. Уважаемая мисс Линкольн. Я была бы вам очень благодарна, если бы вы сегодня уделили мне десять минут. Мой добавочный номер 435. С уважением, Ровена Гордон, «Артисты и репертуар».

«Для чего сотруднику Стивенсона встречаться со мной? Почему не с самим Мэтью? Он обычно ведет переговоры по контрактам». Барбаре было двадцать пять лет, она второй человек в юридическом отделе. Она вообще никогда не встречалась с сотрудниками отдела, занимающегося поисками новых дарований, ибо в этом не было никакой нужды.

Заинтригованная, она набрала номер внутреннего телефона Ровены.

— Мне нужен совет, — нервничая, проговорила Ровена, закрывая за собой дверь.

Может, она все придумала зря. Секретарша Барбары Линкольн странно посмотрела на нее, когда она вошла в приемную в своих обычных джинсах. В этом отделе все было гораздо чопорнее и официальнее. Боже мой, сама Линкольн одета так, как Ровена в Оксфорде, в старые дни, когда деньги для нее ничего не значили. Несколько жизней назад…

Барбара осмотрела ее с ног до головы. На вид вполне интеллигентная и речь слишком правильная для девушки, занимающейся такой работой. Вообще в ней было что-то, но что — Барбара не могла уловить.

— Ничего не имею против, — сказала она. — Присядьте и расскажите, в чем дело.

Ровена кивнула.

— Понимаете, — сказала она, — я нашла группу, которой компания, думаю, может заинтересоваться. Но Мэтью вряд ли согласится их послушать, если предложение будет исходить от меня.

— А почему нет? — спокойно поинтересовалась Барбара.

— Потому что меня нанял сам Джошуа Оберман, — сообщила Ровена.

Барбара улыбнулась.

— Вы знаете, как меня наняли? — спросила она.

— Вот поэтому я и пришла, — ответила Ровена. — Вы сумели выжить, и я подумала, может, вы сможете помочь и мне.

Барбара засмеялась:

— Вы очень изобретательны. Кассета с вами? Погодите, надену наушники.

Она молча послушала несколько минут, потом сняла их и посмотрела на Ровену с явным уважением.

— Ну что ж, я-то занимаюсь деловой частью, не музыкальной. Но похоже, вы и впрямь кое-что нашли. На вашем месте я бы пошла прямо к Оберману.

— Но как я добьюсь приема?

Барбара взяла телефонную трубку, нажала кнопки.

— Джош? Привет. Барбара Линкольн. Прекрасно, спасибо. Слушай, Джош, я хотела бы предложить тебе встретиться на днях с Ровеной Гордон.

Ровена с запылавшим лицом потянулась к телефону, но Барбара с улыбкой отвела ее руку.

— Она нашла хорошую группу и хочет, чтобы ты послушал ее. Она думает, Мэтью не даст группе шанса, а непосредственно к тебе она стесняется идти. Да. О’кей. О’кей. Я понимаю. Спасибо, босс.

Она положила трубку и повернулась к до смерти перепуганной Розене.

— Он ждет тебя через пять минут, — сообщила она. — И пожалуйста, не смотри так испуганно. Он не собирается тебя увольнять. Я работаю с Джошем пару лет и могу сказать, этот человек знает, как делаются дела в столь жестоком мире, он начал заниматься этим, когда нас еще не было на свете. Кстати, он доволен, что ты пришла ко мне.

— Вы уверены? — волнуясь, спросила Ровена.

Барбара кивнула:

— Да. Зайди потом и расскажи. Мы пойдем чего-нибудь выпьем.

Ровена улыбнулась.

— С удовольствием, — засияла она.