Операция "Немыслимое" (СИ) - Бондарь Дмитрий Владимирович - Страница 42

— Не понимаю, — сказал я. — В этом обществе должны состоять все особы королевских кровей? Или что?

— Зак, вы так много ездите по миру, — соболезнующее произнесла Долли, сложив руки лодочкой на тощей груди, — что совершенно упускаете из виду происходящее дома. Посмотрите, кто подписал это приглашение.

Кривой автограф подписавшего был продублирован машинописной строчкой: сэр Хью Бидвелл, директор Riggs AP Bank Ltd, директор Allied Lyons Eastern ltd. Я не знал ни таких банков, ни фирм, ни людей с похожими фамилиями. Поэтому немножко вспылил, раздосадованный неузнаванием:

— Долли, если вы решили поиграть сегодня в день загадок, то выбрали не лучшее для этого время! Кто такой этот Бидвелл? И почему я должен радоваться этому приглашению? Я даже о банке таком никогда не слышал!

Секретарша поджала свои и без того тонкие губы, приняла вид статуи Георга IV, не его самого, а, скорее, его лошади, но все-таки разродилась:

— Сэр Хью Бидвелл, добрый католик и семьянин, избран в этом году на должность лорда-мэра Сити. И если он присылает свое…

— Можете не продолжать, Долли. Простите меня. В самом деле, я слишком редко бываю в Лондоне, чтобы знать всех персонально. Я встречался с сэром Гревиллом Спраттом в прошлом году и мне казалось, его срок еще не истек?

Отходчивая англичанка всплеснула руками:

— Что вы, Зак! Вы встречались с сэром Гревиллом на самом закате его пребывания в должности. После него уже избирался сэр Кристофер Коллет, а теперь в должность вступил сэр Хью. Я его хорошо знаю, мы вместе росли в Биллингсгейте, неподалеку от рыбного рынка, который лет пять тому назад перенесли через реку, на Собачий остров. И даже в церкви святого Джеймса часто сидели на одной скамейке.

Вспомнив о том, что я не местный уроженец, добавила:

— В Тауэр Хамлетс, там, где тоннель под Темзой соединяет Верхнюю и Нижнюю Tемз-стрит.

— Это в Canary Wharf?

— Да, где были эти ужасные доки.

В районе Canary Whаrf властями города планировалось устроить второе сердце Лондона — дублера и конкурента основного лондонского Сити. Столице мира отчаянно не хватало современных видов и офисных площадей и в чью-то светлую голову пришла здравая мысль — устроить финансовый центр на месте закрытых доков Вест-Индской компании. Докеров должны были сменить банкиры и маклеры. Сейчас там был большой пустырь, где потихоньку копошились строители. Несколько больших банков, в основном американских и европейских, уже занялись финансированием подходящих проектов и первые небоскребы должны были вонзиться в лондонское небо уже через пару лет. Сезар Пелли разрабатывал постройку высочайшего здания в Великобритании в пятьдесят этажей, и иногда сообщения об этом проекте мелькали в газетах. Известное бюро Скидмора, Оуингса и Меррила, отметившееся небоскребами по всему миру — в Канаде, Южной Африке, США, Австралии — тоже что-то робко пыталось воткнуть в предоставленном месте. Еще что-то конструировала контора Джона МакАслана. И я — пока еще несерьезно — подумывал о постройке там пары-тройки приличных зданий в чикагском стиле.

Неподалеку от предполагаемых новостроек, буквально в шаговой доступности, имеется городской аэропорт Лондона. Не Хитроу, не те масштабы, но для бизнес-джетов очень подходящая площадка. Идеальное место для бизнеса. Со временем райончик должен был стать настоящей жемчужиной. И наверняка сэр Хью знает о новостройках побольше меня.

— Старая любовь, да? — спросил я вслух.

Долли смущенно хихикнула в кулак.

— Я бы не назвала это любовью. Но мы определенно знакомы. Сейчас…

Она ушла в приемную и вскоре вернулась, сжимая в руках номер Catholic Herald от шестого октября:

— Вот, посмотрите, здесь о нем статья.

Я пробежал глазами по газетным столбцам: Папа римский желает вещать по радио для русских, вдова Маркоса перевезет тело мужа на родину, Горбачев собирается посетить Иоанна-Павла Второго во время римского вояжа в ноябре, обсуждение в Парламенте билля о запрете исследований человеческих эмбрионов, анонс шоу "Бернадет" и коротенькая заметка о новом лорде-мэре, известном своей набожностью, добросердечием и тщательностью в ведомых делах.

— Ладно, Долли. Спасибо вам. Я обязательно съезжу приобщиться к трудностям гребли на байдарках. Тем более, что и мне эта встреча представляется полезной. Когда там?

— В субботу. В два часа пополудни. Я вставлю в ваше расписание?

— Да, Долли, и если на это время назначено еще что-то — перезвоните, извинитесь и назначьте новое время. Ну вы знаете.

— Конечно, сэр, — она послушно склонила голову и вышла.

В назначенное время я стоял на набережной в Уортинге, прямо напротив знаменитого "Мистера Тритона", позеленевшего от времени еще лет сто назад.

Том возился с картой, трепыхавшейся на свежем ветру, надувавшем на берег приличных размеров волны из Канала и тучи от Франции. Казалось, ветер задался целью заставить нас опоздать на встречу байдарочников и мешал как мог. Карта, во всем с ним согласная, не желала сдаваться и все норовила улететь куда-нибудь в сторону Финдона, который мы проехали совсем недавно.

— Ну и погодка, — бурчал Том. — И это всего лишь середина осени. Если так пойдет и дальше, то к Рождеству нас засыплет снегом выше головы. Не в добрый час мы поехали в этот чертов Уортинг.

Мне место нравилось: в меру пустынное, ухоженное, с большим количеством аккуратных домиков в английском стиле. Не хватало только леса мачт, каковые всегда грезятся при упоминании английских прибрежных городков, но это не здесь. Это западнее, в Портсмуте и еще дальше в Плимуте. А здесь курортные места. Тихо и покойно. Волны то плещут, то гремят. Простор бескрайний. Конечно летом здесь должно быть полно отдыхающих, на что указывал тщательно размеченный, но какой-то угрюмый и грязный — по случаю окончания сезона — пляж, тянущийся по всему побережью насколько хватало взгляда.

— Есть, сэр, — Том все-таки справился с диким норовом продукции английских топографов. — Нашел я эту чертову Сэндвич Роуд, можем ехать дальше.

Вообще-то я полагал, что всяким телохранителям важных персон положено заранее узнавать все предстоящие маршруты передвижения. Так оно в основном раньше и происходило, но в этот раз человек, которому было поручено это важное дело, сам уроженец близлежащего Стайнинга, отравился какой-то китайской дрянью и был не то что неработоспособен, а полностью нетранспортабелен. Том сказал, что его зеленое лицо могло бы послужить прекрасной натурой для скульптора, изваявшего "Мистера Тритона", но жаль, что тот не дождался и умер лет сто назад. Замечательный образчик английского юмора вроде того, что сказала королева Елизавета о своей единственной дочери, принцессе Анне, заядлой лошаднице и известной всему миру чемпионке по выездке, по случаю ее свадьбы с отставным кавалерийским капитаном: "Надо же, она смогла меня удивить. Я думала, она выйдет замуж за коня".

Его отсутствие Том решил компенсировать двумя машинами, в каждой из которых сидели подготовленные ко всякому люди, к сожалению, не знающие местности, но мне казалось, что его опасения беспочвенны: не стали бы устраивать засад на человека, едущего по приглашению сэра Хью — это хуже оставленного паспорта на месте преступления.

Мы еще немножко поплутали по этому прибрежному городку, проехали мимо дюжины церквей, построенных в самых разных стилях — от модерна до барокко, неоготики и черт знает чего еще и, в конце концов, с десятиминутным опозданием остановились у здания с нужным адресом.

Пока ехали — пошел дождь. Мелкая, с виду противная морось, создававшая ощущение, что воды Ла-Манша вдруг поднялись в небо и так и повисли: протяни руку и воду можно щупать. За все время, прожитое на Острове, я встречался с таким дождем всего пару раз, сейчас — третий. Англичан такой дождь раздражал и загонял в пабы, заставлял напиваться до состояния вешалок для пальто, но меня он приводил в восторг своей необычностью и если бы был чуть теплее, я бы сам специально искал с ним встречи, чтобы окунуться лицом в стоящую воду. Но он всегда был холодным и долго находиться под ним можно было только рискуя получить какую-нибудь затяжную простуду.