Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Редкая птица - Катериничев Петр Владимирович - Страница 7


7
Изменить размер шрифта:

Оставаться в такой ситуации только человеком при бумажках, полупридурком, было стыдно, так что пришлось и побегать.

Навыки, полученные в «летних оздоровительных лагерях», пригодились. Мне повезло: к лагерной подготовке я сразу отнесся как с спорту, а не как к неизбежному и ненужному занятию.

Лучше всего пошла «рукопашка». Умения, приобретенные когда-то в спортшколе на отделении бокса, и помогали, и мешали одновременно. То есть поставить удар заново было сложно, бил, как привык, прыгая, двигаясь, с обязательным разворотом корпуса. Ну да инструктор оказался человеком тертым и с пониманием, – у «стажеров», как нас называли, он считал нужным развивать уже имеющиеся качества.

Это не значит, что меня не научили стрелять. Огневая и диверсионная подготовки были профилирующими предметами – огонь навскидку из разных видов оружия, работа со всеми видами взрывчатки, кратковременные огневые контакты между «синими» и «зелеными», навыки обращения с холодным оружием и «спецсредствами» – газы, аэрозоли… Что еще?.. Вождение всех видов транспортных средств, бег по пересеченной местности не только с боекомплектом, но и в бронежилете, и снова – огневые контакты и «рукопашки»..

По правде говоря, время тогда было тихое: милиционеры, и те получали табельный «ПМ» только поособому случаю, правда, без права стрелять и нередко – без патронов. Любой, даже случайный выстрел в черте города) рассматривался как ЧП. Представить, что через несколько лет страна превратится в «единый военный лагерь», причем неизвестно будет, кто с какой стороны…

Короче, лагерь спецподготовки существенно отличался от сборов «партизан».

Группа состояла из двадцати двух человек; работали мы на совесть и полученные знания полагали применять исключительно против «внешнего супостата».

…Стрелять я научился… Не виртуозно, но терпимо. Впрочем, во всех позднейших конфликтах меня берегли как «думного», намеренно ставили «вторым номером», ибо знали, что стреляю густо, но неточно. Зато оценили «рукопашку», – вместе с бронежилетом мой вес был под центнер, ногами не размахаешься, но после удара рукой – редко кто продолжал функционировать в активном режиме…

* * *

И хотя именовалось происходящее «конфликтами и столкновениями в горячих точках», по сути – это была война… А когда удавалось вывезти из-под огня плачущих мужчин, которые не могли защитить свои дома, потому что умели только пахать землю, чинить станки, но не умели воевать, или женщин, дело которых быть любимыми и растить детей, – оставалось чувство хорошо сделанной работы.

Пока меня два года болтало по трещавшей по швам державе, жена обрела покой и отдохновение на выпуклой груди бывшего комсомольского вожака с хорошим бизнесменским будущим.

Карнавальный августовский заговор автоматически решил все мои проблемы:

Отдел не то чтобы признали крайним, но и не шибко нужным; к тому же наш куратор на верхах то ли во что-то вляпался, то ли, наоборот, не вляпался, то ли сказал что-то не то, что ли промолчал не там и не тогда… Короче, нас распустили по отставкам, снабдив хорошим выходным пособием. Играть в войнушку я устал и в звании капитан-лейтенанта ВМС прибыл наконец к морю. В складчину с воркутинским экс-шахтером мы приобрели у отъезжавших на историческую родину крымских татар недвижимость на побережье: ему – домик, мне – сарайчик с садиком, колодцем и морем.

Ну и бархатным сентябрьским вечером пошел я побродить по городку. Желания мои были пусты и сиюминутны, намерения – просты и определенны. Мужчине без женщины порой более одиноко, чем без собаки. Это я без балды. Собака – друг, а женщина?..

Кабачок «Верба» показался в меру уютным и шумным. Озадачив метра денежкой, я получил отдельный столик в углу, где и расположился за шкаликом «Столичной», бутылкой шампанского, закусками, сластями и фруктами. После третьей рюмки я решил, что в целом жизнь моя складывается вполне удачно, но для полного счастья не хватает юного создания лет эдак девятнадцати – двадцати, девушки, с которой мы предались бы сладкой жизни, откупорив мускатное…

За соседними двумя составленными столиками расположилась компания. Отдыхали они шумно и, на мой вкус, несколько развязно, ну да о вкусах не спорят. Потом оттуда поднялась девчушка и направилась ко мне.

– Угостишь? – спросила она, усевшись без приглашения за мой столик.

– Это вряд ли. – Девица была вульгарна, да к тому же малолетка, и становиться удойным чайником для всей компании мне вовсе не хотелось.

– Тогда я сама угощусь! – Девица взяла бутылку.

– Секундочку. – По-моему знаку подбежал официант, щедрые чаевые не остались незамеченными.

– Даму мучит жажда. Стакан молока, пожалуйста.

– Ах ты, гнусняк, – девица покраснела, – сучара позорный. – И отвалила.

Оставалось ждать продолжения.

Из-за соседнего столика поднялись двое: широкоплечий красавец с не опускающимися из-за накачанных мышц руками и мелкий хлыщ из породы подлипал – гундосый. И тоже присели за мой столик. Большой откупорил мою бутылку шампанского и разлил себе и маленькому.

– Слушай, Шура, растолкуй мне одну ситуацию, – начал «подлипала».

– Ну?

– Представь себе, сидят молодые люди, отдыхают, за жизнь говорят, ну и никому решительно не мешают…

– Ну?

– А с ними отдыхают две милые девушки… Твое здоровье, Шура! – Приятели выпивают и наливают еще. – И вот представь, появляется… появляется некий Ху, по обличью пидор, по повадкам – мурло и начинает приставать к одной из девушек…

– Ну?!

– Делает ей грязные предложения, раздевает…

– Ну!

– …Взглядом и требует, чтобы девушка у него… Ты понимаешь7..

– Падла! – Шура положил руки на стол, демонстрируя сбитые костяшки и массивный серебряный перстень в виде оскаленной волчьей головы, – штука, вполне заменяющая кастет.

– Согласен, Шура, не горячись. Выпьем? Они снова сдвигают бокалы, Шура громко рыгает в мою сторону.

– Представь, Шура, в мужском сортире, в присутствии третьего лица, да еще и голая… Шура, это беспредел?

– Беспредел.

– Как реагировать молодым людям, пригласившим девушку в приличное заведение, на домогательства этого пи-дора?

– Надо его вые…

– Это само собой, но сначала он оплатит моральный ущерб, деньгами, естественно, потом пройдет с нами в сортир и отсосет у каждого, а наши дамы понаблюдают, правильно ли он будет это делать, – может, и им есть чему поучиться? А, Шура?

– Пидоры, они баловные, – гоготнул Шура. Пока эти птенцы приморских скал чирикали, меня посетила грусть. Мир несовершенен, потому что несовершенен человек? Но разве это люди? Чем они сейчас заняты? Они ломают человека, превращают его в дерьмо и получают от этого удовольствие.

Не по-людски это. И проделывают, видно, не в первый раз.

Выхода у меня два. Первый: опускаю большому что-то на голову, ударяю слегка подлипалу и к лидеру – это плотный паренек моих лет, внимательно наблюдающий за происходящим. Его – блокировать, но нежно и накатить: «Братан, ты за кого меня держишь, в натуре, уйми бакланов, поговорим…» – и далее по тексту.

Но раз пришла грусть… И в заведении как-то стихло – посетители жуют, уткнувшись в тарелки… И вспомнился Сережка Найденов, убитый далеко от России…

– А я думаю, Шура, что это за фраер…

Окончить фразу мелкий не успел. Беру его за шевелюру и тяну голову назад.

Он, понятно, сопротивляется мышцами шеи, а я резко опускаю его вперед переносицей, на угол стола. Что дальше с ним – смотреть некогда. Со здоровяком нас разделяет стол, и, пока сигнал от зрительных рецепторов достигает его куцего мозга, пока мозг перерабатывает полученную информацию, а его обладатель делает попытку встать, на него обрушивается стул, а следом – бутылка из-под шампанского, – не пропадать же добру. С образовавшейся «розочкой» прыгаю грудью на стол к негостеприимным соседям и, обняв лидера за шею, как нелюбимую девушку, падаю через него. Быстро поднимаюсь, а лидера заставляет поторапливаться «роза», приставленная к горлу. Я не очень учтив: из приличного надреза на шее у мужика течет кровь, моя правая рука шарит у него под пиджаком и находит жесткую рукоятку «Макарова», – так и хочется дать благой совет: хочешь носить «пушку», не скупись на портного.