Сломать стену - Макбейн Эд - Страница 2

Лу Саволди, преподаватель электротехники, тоже улыбнулся и заметил:

– Солли – большой философ.

– Да-да, философ, – улыбнулся Солли. – Знаю одно: я преподаю тут слесарное дело вот уже двенадцать лет и только один раз я нашел нечто ценное в этом дерьме. – Тут он театрально кивнул. – Ведь никто сознательно не выбрасывает ничего ценного в помойку.

Тогда чего мне-то беспокоиться? – размышлял Ричард. – Чему их можно научить? Зачем зарабатывать себе язву желудка?"

– Не подглядывай, Баско, – предупредил он. “Все шпаргальщики – потенциальные воры. Солли прав. Мы не должны допускать их до улицы. Лучше бы они для этого дела наняли полицейских. Вот было бы смешно, – размышлял он, – если бы не было так чертовски серьезно. Как долго можно возиться с мусором, чтобы не впитать в себя его запах? От меня уже воняет”.

– Хорошо, Баско, неси сюда свой тест. Я лишаю тебя пяти баллов, – неожиданно сказал Ричард.

– Почему это? Что я такого сделал?

– Неси сюда контрольную!

Баско нерешительно поплелся вперед и бросил свой листок на учительский стол. Он стоял, засунув большие пальцы рук за пояс своих хлопчатобумажных рабочих штанов, пока Ричард выводил на его контрольной большую пятерку с минусом ярко-красным фломастером.

– Это еще за что? – спросил Баско.

– За подглядывание.

Баско выхватил свой листок и принялся с омерзением его изучать. Он скорчил гримасу и медленно поплелся к своему месту.

Когда он проходил мимо Миллера, тот посмотрел на учительский стол, встретился взглядом с Ричардом и с издевкой произнес:

– Птенчик!

– Что? – спросил Ричард. Миллер сделал изумленное лицо.

– Вы со мной разговариваете, преп?

– Да, Миллер. Что ты только что сказал?

– Я ничего не говорил, преп, – улыбнулся Миллер.

– Принеси мне свою контрольную, Миллер.

– Чего ради?

– Неси сейчас же!

– Я спросил: чего ради?

– Я слышал, что ты сказал, Миллер. А я говорю: неси мне свой листок. И побыстрее. Сию же секунду!

– Не понимаю, почему, – настаивал на своем Миллер, и улыбка стала исчезать с его лица.

– Потому что я так сказал!

Ответ Миллера прозвучал медленно и отчетливо:

– А что, если мне неохота?

И морщинка пересекла его лоб.

Остальные парни, сидящие в классе, вдруг стали проявлять интерес. Головы, склоненные над контрольными, приподнялись. Ричард почувствовал, что все взгляды направлены на него.

"Конечно, они на стороне Миллера. Жаждут его победы. Хотят, чтобы Миллер выказал мне открытое неповиновение”.

Этого позволить он не мог.

Он решительно прошел по проходу и встал рядом с Миллером. Тот бросил на него вызывающий взгляд.

– Встань, – сказал Ричард, стараясь, чтобы его не выдал голос.

"У меня голос дрожит, – сказал он про себя. – Я чувствую, как у меня дрожит голос. Он издевается надо мной, пялится своими угрюмыми глазками. Я должен контролировать свой голос. Это действительно смешно. Подумать только, у меня голос дрожит!"

– Вставай, Миллер!

– Не понимаю, мистер Дэдди, почему я должен это делать, – ответил ему Миллер. Он произнес прозвище нарочито отчетливо.

– Встань, Миллер. Встань и произнеси мою фамилию правильно.

– Вы что, не знаете собственную фамилию, мистер Дэдди? Рука Ричарда сама собой вытянулась и схватила Миллера за воротничок рубашки. Ричард рывком поставил Миллера на ноги, чуть было не оторвав ему воротник. Миллер ростом был лишь на пару дюймов ниже Ричарда. Он стоял, пытаясь высвободиться.

Рука Ричарда еще сильнее вцепилась в воротничок. Он услышал тихий треск разрывающейся материи, пристально посмотрел в полные ненависти глаза и спокойно сказал:

– Произнеси мою фамилию правильно, Миллер. Повисла жуткая тишина. Ни звука. Ричард слышал только свое учащенное дыхание.

"Мне следует его отпустить, – думал он. – Но чем это может закончиться? Как далеко я зашел? Надо от него отвязаться!"

– Вы хотите, чтобы я произнес вашу фамилию, сэр? – переспросил Миллер.

– Ты меня слышал.

– Да пошел ты, мистер Дэдди, в…

Кулак Ричарда выскочил, словно на пружине, и ударил мальчишку прямо по губам. Ричард почувствовал, как костяшки пальцев проскребли по твердым зубам, увидел кровь, выступившую у Миллера на верхней губе тонкой алой полоской, увидел, как глаза того сначала расширились в удивлении, а потом моментально сощурились в бездонной, темной ненависти.

И тут появился наводящий ужас нож, которого никто не ожидал. Длинный и блестящий, нож отражал бледный солнечный свет, косо падающий сквозь высокие школьные окна. Ричард инстинктивно попятился, уважительно взирая на острое лезвие.

"И что теперь? – подумал он. – Теперь выгребная яма превращается в яму для гроба. Мусор переполнил мусорный бак, Теперь я, мертвый и окровавленный, буду лежать на полу в классе, пока этот идиот будет резать меня на ленточки. Теперь…"

– Что ты собираешься делать, Миллер?

"Мой голос совершенно спокоен, – удивился Ричард. – Я наверняка напуган, а мой голос звучит совершенно спокойно. Невероятно!"

– Подойдите чуть поближе и увидите! – буркнул Миллер, и кровь окрасила его зубы в красный цвет.

– Отдай мне нож, Миллер!

"Мне все это снится, – настаивал голос в голове Ричарда. – Наверняка кажется. Это просто веселая, шумная шутка. Утром я умру со смеху. Я умру…"

– Подходите! Получите, что вам причитается, мистер Дэдди! Ричард сделал шаг к Миллеру и увидел, как рука подростка размахнулась, описав угрожающую дугу. Взгляд Миллера был тяжелым и беспощадным.

Тут, совершенно неожиданно, краем глаза Ричард заметил какую-то цветную вспышку. Сзади него кто-то есть! Он инстинктивно повернулся, и его кулак врезался прямо в желудок мальчишке. Когда тот упал на пол, Ричард понял, что это был дружок Миллера – Воута. Воута свернулся в тугой клубок, со стонами катающийся по полу, и Ричард решил, что опасность миновала. Он быстро развернулся к Миллеру с довольной улыбкой на губах.

– Отдай мне нож, Миллер. И сейчас же!

Он посмотрел мальчишке в глаза. Миллер показался ему огромным и опасным. На лбу у него выступил пот. Дыхание – прерывистое и учащенное.

– Отдай мне нож, Миллер, или я наставлю тебе синяков! Он стал медленно подходить к мальчишке.

– Отдавай нож, Миллер! Давай его сюда! Интонация его голоса гипнотизировала, тая угрозу. Казалось, весь класс затаил дыхание. Ни один не двинулся с места, чтобы помочь Воуте, грудой лежащему на полу, схватившись за живот. Время от времени он стонал, корчась от боли.

"Надо следить за Воутой, – решил Ричард. – Возможно, он просто прикидывается. Мне нужно держать ухо востро”.

– Отдай нож, Миллер. Отдай!

Миллер перестал отступать, осознав наконец свое преимущество, поскольку оружие было в его руках. Он опробовал действие кнопки, нажав на нее пару раз, а потом принялся резать воздух перед собой. Согнув спину, низко опустив голову и размахивая ножом, он двинулся в наступление. Ричард замер на месте, выжидая. Миллер осторожно приближался, не сводя глаз с горла Ричарда, его рука с ножом беспрерывно двигалась, угрожающе описывая дугу. Лицо исказила жуткая кровавая ухмылка.

"Стул, – вдруг вспомнил Ричард. – Стул. Я возьму стул и с размаху ударю его. В подбородок. Нет. В грудь. Но только стремительно. Мне нужно действовать быстро, одним броском. Выжидай. Еще не время. Жди. Давай, Миллер! Подходи! Давай!"

Миллер остановился и пристально вгляделся в лицо Ричарда. Он снова ухмыльнулся и начал по мере приближения тихо приговаривать, почти шепотом, словно размышляя вслух:

– Видите нож, мистер Дэдди? Видите это хорошенькое лезвие? Я тебя им тихонечко порежу, мистер Дэдди. Сперва ударю ножичком один разок, потом – второй. Я тебя славно покромсаю. Так, что тебя больше никто на свете не узнает, мистер Дэдди. – Он подходил все ближе, размахивая ножом. – Тебя еще никто никогда не резал, мистер Дэдди? Ты ни разу не резался острым ножом? Этот ножичек очень острый, мистер Дэдди. И я тебя им порежу. Я порежу тебя сейчас, чтобы ты больше никогда нам не надоедал. Никогда больше.