- Селезнева Анна - Страница 14

  Рольд со смятением наблюдал за ответом Кветки и не заметил на её лице ни страха, ни отвращения, ни возмущения. Она медленно отошла и распахнула тяжелые ставни, впустив ветерок и звуки торжища. Румянец сбежал с её щек. Скрестив на груди запястья с серебряными тонкими браслетами, она задумчиво смотрела куда-то вдаль.

  - Я догадывалась, Рольд. Ренхильд намекнула мне об истинных причинах нашего союза.

  - Я знаю, что произошло после свадебного пира, и о тех словах, что вам пришлось услышать от Гермара. Кветка, это позор для всего рода Гермара, а вместе с ним и для Гримнира. Это неслыханное дотоле дело! Главы благородных родов возмущены его проступком!

  Кветка обернулась на разгневанного Рольда: взгляд советника был полон сочувствия и гнева одновременно. Кветка вспыхнула от стыда, поняв, что весь Гримнир знает о том, что Гермар отказался от неё.

  - Великие боги! Кто вам рассказал об этом?! Ренхильд? - Кветка прижала ладони к пылающим щекам и отвернулась. Ей хотелось убежать из дома советника, из Сванберга, куда угодно - лишь бы подальше отсюда. Она боролась с душившими её слезами гнева.

  - Кветка, не вы должны стыдиться, а Гермар... - мягко начал Рольд, пытаясь успокоить её. - Нет, Ренхильд мне ничего не говорила. Я узнал это от стражника Вара, которого приставил охранять вас, - Рольд немного помедлил. - Знаю, это тяжкое оскорбление для вас, но и по нашим законам оно является не меньшим проступком. А для меня гораздо важнее сейчас уберечь вас от происков Гермара. Боги не были щедры, одаривая умом Гермара, но вот Хьёрдис способна на многое. Вы в опасности.

  Рольд по-отечески коснулся плеча Кветки. Она смотрела на него и не могла поверить своим ушам. Рольд называл её родным именем и говорил о богах, вспоминать которых считалось грехом, как она уже успела узнать. Она тепло улыбнулась ему.

  - Шпильман Ульрих поведал мне, что я могу доверять вам и Хельготу. Я полагаюсь теперь лишь на вашу помощь и волю богов.

  Советник облегченно вздохнул и радостно улыбнулся ей.

  - Завтра вы будете на охоте, и я прошу вас всегда быть подле меня или Хельгота. Надеюсь, боги помогут нам защитить вас, - в голосе советника сквозила отеческая забота и беспокойство. - Если вы пожелаете, то можете остаться сегодня в моем доме, а ночью своими глазами увидеть, как у нас празднуют свадьбу кёнига.

  Рольд благодушно отвесил юной госпоже поклон.

  - Благодарю за гостеприимство, - искренне обрадовалась Кветка. - Я бы хотела поехать на охоту утром с вами и Ренхильд, и я останусь в вашем доме, чтобы посмотреть на праздник.

  - Мой дом, моё имя и меч служат вам, госпожа, - с жаром изрек Рольд, и, опустившись на одно колено, взял её руку и коснулся лбом в подтверждение своих слов.

  ***

  Едва солнце стало медленно гаснуть на западе, как торговцы начали убирать товары и закрывать лавки. Прислуга из ближайших домов принялась мести камни, которыми была вымощена площадь. Со всех улиц к древнему колодцу стали стекаться толпы людей. Жители города были одеты празднично: юноши и мужчины в нарядных кафтанах и кожаных штанах, заправленных в мягкие высокие сапоги; женщины и девушки в цветастых платьях и расшитых передниках. На головах девушек были венки из белых весенних цветов, названия которых Кветка не помнила. Как только стало смеркаться, повсюду запылали яркие костры, выкатывались бочки с пивом, а кое-где уже слышались веселые звуки свирелей и гуслей.

  Они стояли с Ренхильд у раскрытого окна, ожидая, когда стемнеет и начнется празднество.

  - Вон там стоит благородный Анунд со своим семейством. Он богач и известный скряга, а его дочь столь глупа и некрасива, что, несмотря на все деньги её отца, жених так и не сыскался. А вон там в зеленом плаще с собольим подбоем казначей кёнига Норлиф. Он был вчера на свадебном пиру и во время танцев отдавил всем благородным девицам ноги.

  Ренхильд болтала без умолку, рассказывая Кветке о знати и самых известных горожанах Сванберга. Обе девушки были в самом добром расположении духа. Кветка на время позабыла обо всех своих бедах, словно их никогда и не было, а она была всё той же юной девушкой, беззаботно веселящейся с подругами. Они с Ренхильд условились надеть самые простые платья, чтобы вместе со всеми выйти на праздничные улицы и слиться с толпой горожан. Ивея принесла корзину цветов, и они все вместе сплели венки из белых фрёлей.

  Когда они вышли за ворота дома, было совсем темно, но площадь и улицы были ярко освещены факелами и кострами. Вокруг гулял и веселился люд, празднуя свадьбу правителя. Кветка, в простом платье и венке, ничем не отличаясь от остальных девушек, пробиралась сквозь толпу и держась за руку Ренхильд.

   На кострах жарились бараньи туши, источая дым и сочный запах, вокруг лилось пиво и хмельной мед, а ночной воздух был полон смеха, песен, звуков волынок и свирелей. От этого веселья и толчеи у Кветки кружилась голова, словно от хмеля. Ей было легко и весело, потому она задорно и звонко смеялась с Ренхильд над разухабистыми песнями шпильманов, полными метких словечек и шуток о кёниге Гермаре, и над балаганом, где двое шпильманов в шутовских нарядах изображали свадьбу Гермара и Кветки. Ренхильд потянула было прочь Кветку, но та отказалась.

  - Я хочу посмотреть, ведь никто не узнает.

  Вокруг дощатого помоста толпился разгоряченный люд, и на потеху толпе на нем плясал шпильман в разукрашенной личине и охапкой сена под рубашкой, которая изображала большой живот. На голове шпильмана была пакля, а подобие венца съехало на левое ухо. Шпильман плясал нарочито неуклюже и лениво, подражая кёнигу, что сопровождалось все новыми взрывами хохота в толпе. Громко и разудало играли свирели и волынки, а глашатай кричал:

  - И решил кёниг жениться на достойнейшей девице!

  На помост вышел другой шпильман, который должен был изображать невесту Гермара. На его голове торчала длинная золотистая кудель, щеки намазаны свеклой, а под женским платьем вздымалась пышная грудь. По толпе пронесся вздох одобрения, а шпильман-Эмбла принялся приплясывать, нарочито стыдливо пряча лицо за рукавом.

  - Из далеких из земель прибыла к нему девица! Но на ком кёниг женился? На девице?

  Шпильман-Гермар вытащил на помост сундук, в котором звенели монеты, и, крепко обняв его, закрыл глаза и громко захрапел.

  По толпе пронесся оглушительный хохот. Пока на помосте плясали и играли, от одного зеваки к другому ходила девица в пестрых одеяниях и с распущенными волосами, собирая монеты, которые дождем сыпались в её подол.

  - На приданое позарился наш кёниг.

  - Ай да Ульрих!

  - Кёниг и впрямь сейчас сидит да подсчитывает, не прогадал ли!

  - Хоть бы сыновей наших вернул из Грёвлана! Продал, словно рабов, кайзеру!

  - Чего только не сделает ради звонкой золотой монеты!

  Кветка смеялась вместе со всеми над балаганом шпильманов. Ренхильд удивленно смотрела на неё - ей было неловко от того, что кёнигин видит шутовство шпильманов.

  - Кветка, - смущенная Ренхильд в очередной раз потянула девушку за рукав. - Уйдем отсюда, не слушай их.

  - Почему? Они говорят правду, - беззаботно пожала плечами Кветка.

  Под личиной Гермара она узнала Ульриха, и была рада тому, что целый и невредимый весельчак по-прежнему в Сванберге. Когда на помосте шпильманов сменили двое дюжих парней, которые закликали желающих попробовать молодецкую удаль в кулачном состязании, Ульрих, скинув личину и соломенный тюфяк, ловко спрыгнул с помоста на землю и шагнул сквозь толпу к кёнигин. Кветка не ждала, что он заметит её, потому от неожиданности чуть было не оступилась, но вовремя подоспевший шпильман удержал её от падения.

  - Добрый вечер, госпожа, - поспешно поклонился Ульрих, задорно подмигнув Ренхильд, чем заставил её зардеться.

  - Доброго здравия, благородный Ульрих, - приветливо кивнула Кветка.

  - Смею надеяться, что также нахожу вас в здравии и добром расположении духа, - добродушно усмехнулся шпильман. - Кёниг отпускает свою юную пригожую супругу гулять по городским темным улицам одну? - он понизил голос, чтобы стоящие вокруг зеваки не слышали его слов.