Вампирья эскадрилья (СИ) - Патрикова Татьяна "Небо В Глазах Ангела" - Страница 14

      Этьен подумал, что ослышался. Это ведь так глупо, спрашивать о таком. Со стороны Вильяма глупо. Разве не очевидно, что он страстно желает его? Разве Этьен сам ему только что об этом не сказал? Но мальчишка заговорил снова, и это рассеяло все сомнения.

      - Пожалуйста, не прогоняй меня. Мне некуда идти. Не отпускай меня... не...

      - Тсс, - прижав палец к его губам, прошипел вампир и улыбнулся. - У меня и в мыслях не было прогонять. И отпустить я уже не смогу.

      - Правда?

      - Да. Но все же мне интересно, почему ты пришел ко мне тогда?

      - Потому что это был именно ты.

      - Я?

      - Я очень давно тебя знаю.

      - Откуда.

      - Видел в Императорском дворце, на празднике в честь победы над Лапигтом.

      - Постой, это было...

      - Шестнадцать. Мне тогда было шестнадцать лет.

      - И ты с тех пор меня помнишь?

      - Да.

      - Но я... я не видел тебя, я бы запомнил, у тебя весьма экзотическая внешность, - растерянно пробормотал вампир.

      - Я был маленьким. В смысле, по росту, - улыбнувшись, ответил мальчик и потянулся за поцелуем. Вампир почти сразу опрокинул его на постель.

      В этот раз он брал его со спины, подложив под бедра подушку. Но Вильям все равно не смог лежать, ему было неудобно, поэтому, отчаянно извиваясь под ним и хрипло постанывая, приподнялся на коленях, обнял руками вторую подушку, ткнулся в нее грудью, и принялся чувственно выгибаться от каждого глубокого толчка, урча, как сытый зверь от наслаждения и безумной, с трудом поддающейся контролю похоти. Этьен придерживал его за бедра, честно стараясь не выпускать когтей и не ранить, и безумным, диким взглядом наблюдал за тем, как его собственный мощный член исчезает между округлых половинок, погружаясь в тесное нутро мальчика, который стонет все громче и громче. Вампир сам сходит с ума от этих звуков и тоже вторит ему хриплым, утробным рыком. Падает сверху, обнимает попрек груди и живота, трется о спину грудью, хрипит над ухом, целует, кусает в основание шеи, по-звериному, как волк волчицу в лесу под полной луной. И тело плавится, течет как липовый мед по стволу с разоренным пчелиным дуплом, и блестит точно так же, только не от сладости меда, а от соленого, липкого пота, каплями наползающего на ресницы. И все это так хорошо, так правильно, так верно. Что не хочется останавливаться, только продолжать, двигаться, вбиваться, любить, хрипеть и задыхаться. Потому что хорошо, потому что лучше, чем вдвоем, друг с другом, еще никогда не было. И больше ничего не надо. Ни неба, ни звезд, ни солнца, ни луны, только они вдвоем, и больше никого. Такое вот разделенное на двоих одиночество.

      Утром Этьен проснулся рано, а вот утомленный совместной ночью Вильям безбожно проспал свою традиционную пробежку, но вампир не решился его разбудить. Мальчик рядом с ним так сладко спал, причмокивая во сне губами, словно то и дело кого-то целуя. Фон Вилькруа очень надеялся, что его. Больше ведь некого, так? Но, пролежав, глядя на него, почти час, он все же выбрался из постели. Набросил халат и спустился вниз. Там и поймал его Роберт.

      - Машка сказала вчера вас обоих не беспокоить, - входя в комнату, выбранную вампиром под кабинет, заявил механик, - но сегодня я скажу.

      - Что-то случилось? - насторожился вампир, кивая на кресло напротив.

      - Да, - Роберт, хмурый, как туча, опустился в него и сказал. - Вчера, когда вы все трое уехали, приходил Тодеуш.

      - Что ему было нужно? - гневно вопросил вампир.

      - Хотел что-то забрать из комнаты брата. Но мы его не пустили. Он попытался возражать, брызгать слюной и трясти титулами, он это дело любит, но тут вмешались ваши киски.

      - Анфиска и Ириска?

      - У него же вроде на ошейнике "Ирис" написано?

      - Это я так ласково, - пояснил вампир.

      - А! - понимающе воскликнул Роберт. - Ну, в общем, когда этот хлыщ недоделанный на Виктора свой пижонской тросточкой замахнулся, ваши пантеры, которые, кстати, еще с Луи приехали, правда, почему-то так и не показались хозяину, то есть... - он запнулся, осознав, что теперь Вильям номинально уже не является хозяином этого дома, но Этьен отрицательно покачал головой.

      - Нет. Он хозяин. Не стоит это менять.

      - Хорошо. Как скажете. Так что там с кисками?

      - Просто они очень умные.

      - Это мы все уже заметили.

      - Поэтому без моей на то просьбы, решили пока не показываться ему на глаза, пока у нас все не наладится.

      - А оно наладилось?

      - Теперь, думаю, да.

      - Знаете, я вообще не сторонник такого, ну, вы понимаете, - Роберт неопределенно повращал в воздухе рукой. - Но если Вили хорошо с вами, то мы с Машкой только рады за него будем. Трудно ему тут с братом приходилось, как старого лорда не стало.

      - Понимаю. Кстати, о брате, чем все закончилось?

      - Пошумел-пошумел, но Ирис вежливо так спустился с крыльца, встал у его автомобиля и лапкой когтистой невзначай по бамперу чиркнул, - Роберт расплылся в торжествующей улыбке. - Так его буквально как ветром сдуло, знал же, паршивец, что нарушает границы частной собственности, но думал нахрапом взять.

      - А что ему могло понадобиться в комнате младшего брата.

      - Да артефакты, небось, которые Вилу папа-оборотень завещал. Ему как восемнадцать исполнилось, старый лорд ему письмо от матери отдал, а там, вроде как, карта была, где на территории поместья был спрятан тайник с наследством от его настоящего отца. Похоже, крепко тот жену нашего лорда-то любил. Иначе сынка таким крепким бы не родился.

      - То есть вам известно это поверье?

      - Поверье - не поверье, только люди всякое болтают. Но я, например, верю, что полукровки просто так от простого переспали-разбежались не рождаются, - ответил на это Роберт.

      - И много артефактов?

      - Откуда я знаю? - пожал плечами механик. - Я вообще больше по науке, чем по магии специализируюсь.

      - Это-то понятно.

      - Ну, часики у него там песочные какие-то особые, еще всякого по мелочи.

      - То есть Тодеуш приезжал банально под шумок ограбить своего младшего брата и меня заодно, я правильно понимаю?

      - В самую точку. И что будете делать?

      - Решать этот вопрос как можно скорей. Этот мерзавец меня порядком достал.

      - Не вас одного.

      - Вот и прекрасно, - жестко бросил вампир и порывисто поднялся из кресла.

      Роберт встал вслед за ним. Они оба направились в обеденную залу, там-то Этьена и отловил не на шутку взволнованный Лу.

      - Этти! - воскликнул он, распахнув двустворчатые двери.

      - По-моему, ты кому-то обещал, - в шутку начал Этьен, но заткнулся, увидев его глаза. - В чем дело?

      - Командование на ушах, нас поднимают на крыло. Этой ночью был раскрыт вражеский лазутчик, который перерисовал и нанес на карту месторасположение всех наших самых важных объектов, представляешь? Но ему, как назло, удалось скрыться от императорской разведслужбы, в итоге, срочно нужно прочесать по воздуху окрестные леса, может быть, еще отловим. Иначе придется снова передислоцироваться. Ты чего стоишь? Одевайся быстрей, вылетать же нужно! - скороговоркой воскликнул он.

      Этьен, не задумываясь, применил магию. О том, что это может шокировать того же Роберта, он даже не подумал, просто в одно мгновение на нем оказался уже не добротный домашний халат, а летная форма, в ней-то он и выскочил на улицу вслед за своим адъютантом. Машину они не стали даже заводить, с вампирьей скоростью, которую в данной ситуации не было смысла скрывать, они добрались до летного поля в несколько раз быстрее.

      Вильям проснулся от того, что в привычной ему картине мира появился какой-то совсем незначительный, но посторонний запах. Вчера он был слишком поглощен собственными переживаниями, поэтому не обратил на него внимание. Но теперь запах усилился, поэтому, еще толком не проснувшись, оборотень беззвучно соскользнул с постели и пошел, ориентируясь только на нюх, он даже глаз так и не открыл, словно лунатик. В итоге, инстинкт привел его на кухню, где, как ни странно, никого из слуг не оказалось, зато обнаружились две огромные черные пантеры. Что примечательно, с ошейниками. Волчонок замер, с интересом разглядывая новых обитателей поместья. Те же, в свою очередь, смотрели на него. Вильям, помедлив, шагнул в сторону окна, под которым они развалились, грея брюхо под лучами утреннего солнышка. И протянул руку. Та, на ошейнике которой значилась "Анфиса", послушно подставила голову под его ладонь.