Хроники Валькирий (СИ) - Жданова Светлана "Лисавета" - Страница 23

   Хотя с другой стороны, Арлан вообще излишне личностно воспринимает каждую смерть или ранение. И как он сам иногда ей напоминает - Нюкта хоть и воин, но женщина, а значит повышенное внимание к ней вполне закономерно.

   Во всяком случае, после всего, что произошло полценсы назад, он не стал шарахаться от нее, как от чумной и если изменил отношение, то старался это не слишком показывать.

   - Нормально. Через пару дней затянется совсем.

   - Тогда хоть сегодня будь осторожней. Гийом и так обещал мне голову открутить, если тебя эти твари сожрут. И я даже боюсь представить, что он мне открутит, если тебя более-менее серьезно ранят.

   - Не беспокойся, - хмыкнула она, - ему не чужда мужская солидарность. Он скорее займется побудкой совести.

   - С этой обстановкой у меня даже нет времени посмотреть как восстановить твою кольчугу. - Наконец Арлан закончил надевать латы, и сделал несколько пробных движений. Видно не почувствовав никаких помех, он кивнул самому себе и уже на ходу занялся ножнами.

   Обычно Нюкта предпочитала одеваться в своих комнатах, с помощью Гийома, затягивающего самые труднодоступные ремни, но с этим осадным положением валькирии, как и всем в замке, приходилось рано вставать и на всё просто не хватало времени. Так что какие-то детали приходилось одевать едва ли не на Вороне. А иногда просто пользоваться неторопливостью и обстоятельностью Арлана, знавшего, что без него ворота точно не откроют, поэтому не боявшегося опоздать.

   Сейчас же валькирия просто ждала, когда этот мужчина наконец соберется.

   - Переживу. Гийом позволяет мне возить с собой достаточно брони. Тем более, кольчуга не лучшая защита против клыков схаалов. Они вполне способны ее прокусить.

   - Тогда почему ты не носишь ничего тяжелее? - кивнул он на ее бахтеpец, кольчужную рубаху, с вплетенными в полотно небольшими металлическими пластинами.

   - И потерять в свободе движений? Тем более с такими быстрыми тварями.

   В Хрониках были приведены зарисовки брони, способной подойти валькирии в таком случае, но ничего подобного у нее с собой не было. Так что приходилось несколько пренебрегать личной безопасностью.

   - Ты опять что-то просчитывала? - с интересом посмотрел на нее Арлан, когда они выходили во внутренний двор, где для них давно подготовили лошадей. Хорошо хоть Ворон на время решил унять свои повадки и разрешал конюхам подготавливать себя с утра. - У тебя зрачок расширился, - пояснил светловолосый.

   - Да. Не думала, что когда-то скажу такое, но мне, кажется, нечего надеть.

   Арлан довольно громко рассмеялся, чем привлек к себе и валькирии ненужное внимание.

   - Нюкта, прекращай меня соблазнять, - не сбавляя громкость голоса, продолжил он. - Это же просто вызов мне как кузнецу. А у меня сейчас совсем нет времени стучать молотом. Хотя это действительно заманчивая идея, - чуть тише произнес он, рассматривая валькирию. - Нужно что-то достаточно гибкое, и в то же время плотное, с более широкими полосами железа, чем эти.

   Легкое раздражение Нюкты сменилось интересом. Он действительно всерьез рассуждает об этом, или слова только для отвода глаз? Которые, кстати, зажглись особым одержимым блеском, подтверждающим ее догадку - данная тема действительно заинтересовала мужчину.

   Поняв, что Арлан их нагло надул компрометирующим началом своих речей, воины, воины, также собиравшиеся в путь, вздохнули, кто-то плюнул, а кто-то помянул светловолосого командира нелестным словцом. Но, в общем, они без того понимали, что между ним и валькирией ничего нет, да и знали насколько любит он поиграть с огнем.

   Столь бурное утро вылилось в не менее бурный день. Потрепали их сегодня знатно. Воины едва успевали отбивать атаки схаалов, нападавших большими группами с разных сторон одновременно. Иногда твари отвлекали воинов, перетягивая их на какую-то точку полей, а сами нападали с другого края. Организованность им была явна не чужда.

   К полудню Арлан принял решение уводить людей с полей. Ждать когда же оборотни наиграются не было ни сил, ни выдержки. Похоже, сегодня их решили просто извести. Тем более, что светловолосого рыцаря мучили подозрения и он просто не мог подавить в себе ожидание какой-то пакости со стороны вожака схаалов. Ну уж очень настойчивы были твари, не зря они устроили такое побоище.

   Еще одна причина его волнений объявилась, только когда они двинулись в сторону замковых стен. Большой черный жеребец вынырнул из весьма пощипанных зарослей и едва ли не танцующе прогарцевал к ним.

   В первый момент Арлану хотелось потребовать ответа - где же она всё это время пропадала, ведь он даже краем глаза не замечал ее высокую, черную фигуру, но вовремя прикусил язык. Она не обязана отчитываться перед ним в своих действиях, да и... с его стороны это будет слишком откровенным проявлением беспокойства. А его Нюкта принимает только в малых дозах, воспринимая всё остальное, как навязывание.

   Слабость. Отчего-то она любит отсекать от себя нормальные человеческие чувства, как слабость. Наверное, сейчас он мог предугадать, когда еще она скажет это набившее оскомину слово. Интересно, валькирия сама-то понимает, сколько боли подчас скрывает за этим? Нюкта словно эти земли, выжженные солнцем и ветрами, лишенные влаги и заботы... пустые. Вот только стоит присмотреться и сразу видно, что жизнь-то тут была. Жизнь, которую вырвали и смяли.

   Вот только свои чувства валькирия убивает сама, своими руками.

   Арлану вообще не следовало бы этого знать и интересоваться. Он изучал Нюкту совсем по другой причине, но чем дольше общался с этой странной женщиной, тем больше замечал глубоко скрытых черт. И тем сильней валькирия ему нравилась. С ней было интересно разговаривать и слушать глубокий, чуть хрипловатый голос, нравилось то как она смотрит на окружающих ее людей и то что она о них думает, нравилось... Да ему даже ее упрямство нравилось! Это уже не говоря о том, как крепко и умело она держит оружие. В этом Нюкта тоже была просто великолепна.

   А еще, она была женщиной. И это ему тоже пришлось по вкусу. Во всяком случае, за этим можно было прятать совсем другой интерес. Никто и не удивлялся тому, сколько времени он проводит рядом с Нюктой, особо не веря в его отговорки, что было Арлану только на руку. Сама же валькирия... это интересная и рисковая игра. Им обоим было выгодно держать друг друга поближе, контролируя каждый шаг. Они прятались за этим, создавая для окружающих впечатление безмятежности. Ну или хотя бы чего-то более понятного, чем то, что происходило на самом деле.

   И при этом, от секса с ней он бы не отказался. Вот только ему больше не предложат такого. А жаль. Если отбросить некоторые детали, например ее жестокость и пару принципов, то Нюкта очень привлекательная женщина. Даже слишком...

   - Сильно потрепали?

   - Много раненых, двое мертвы. Сколько потерь среди мирных - еще не подсчитывали. Нехорошо, да?

   Брови валькирии нахмурились, сгоняя с лица последние отблески азарта.

   Хотя очень напряженной она и не выглядела. Немного растрепанная и раскрасневшаяся, Нюкта расслаблено сидела в седле и напоминала кошку после удачной охоты. Вот только повода в левой руке держит, заметно оберегая правую.

   - Для такого агрессивного нападения - слишком мало.

   - И я не знаю - радоваться этому или пугаться. На, держи, - протянул он ей платок.

   - Зачем? - тряхнула головой валькирия, словно незрелого яблочка отведала.

   - Лицо вытри, а то твоего вида не только люди, но и схаалы наверняка пугаются.

   Взяв платок двумя пальцами, валькирия придирчиво осмотрела его.

   - Он чистый.

   - Я поняла, просто думаю, кто из дам будет предъявлять мне претензии за испорченную вещь.

   Обнаружив его личную монограмму АТ, женщина усмехнулась и, смочив ткань водой из фляги, стерла кровавые разводы со щек и лба, красноречиво показывающие, что всё это время она отнюдь не праздной прогулке предавалась. Обычно Нюкта была куда аккуратней. Арлан даже позволял себе подсмеиваться над этим, уточняя где именно валькирия прячет зеркальце. Правда она тоже не осталась в долгу, предложив ему самому поискать. Это конечно было очень заманчиво, но Арлан предпочел удержать своё любопытство и плотские желания в узде, не нарываясь на новые неприятности.