Хроники Валькирий (СИ) - Жданова Светлана "Лисавета" - Страница 21

   - Можно попросить кого-то убрать эту падаль? - обернулась она к мужчинам.

   И если Гийом, прекрасно знавший план валькирии, остался спокоен, то Арлан слегка побледнел, смотря на труп зверя, еще совсем недавно выглядевшего как обычный горожанин.

   - Ну и зачем было это делать здесь?

   - А где еще может собраться больше половины города в одном месте? - Валькирия хмыкнула. - Только в этот день люди готовы шептать слова молитвы в затылки друг друга. Набившись в одно помещение, и пройдя по одному и тому же месту. История их ничему не учит.

   Дальше развивать эту тему Нюкта не стала. Судя по тому, о чем Арлан легко рассуждает, образованию в этой сфере он не чужд и вспомнит хотя бы несколько исторических фактов с пожарами в день Пришествия. Да, сейчас на небольшой площади вокруг храма собралось много воинов, оберегающих покой молящихся, но вот суицидников никто не отменял.

   Арлан брезгливо поморщился, словно валькирия его носом в труп десятидневной давности потыкала, и, отвернувшись от них с Гийомом, начал давать распоряжения убрать тело.

   - Спорим, - Нюкта склонила голову к плечу, - он к чертежу близко не подойдет?

   - Даже спорить не буду, - хмыкнул Гийом.

   - Я требую от тебя объяснений!

   С такими словами барон буквально ворвался в комнату, которую ранее выделил валькирии. И в тот момент его не интересовало состояние, степень раздетости и самой готовности принимать гостей, так сильно внутри бушевал гнев. Правда, от вида жующей женщины и стойкого запаха мясного бульона Медок опешил так, что даже и слова вымолвить не смог. Вошедший следом за ним Арлан окинул комнату быстрым взглядом, принюхался и осуждающе покосился в сторону Гийома - вкусить пищу разрешается только после восхода солнца нового дня, а значит всем трем мужчинам еще долго придется подавлять спазмы голодного живота с помощью травяных взваров. Седовласый пожал плечами и кивнул в сторону барона.

   - Сейчас жрец приходил жаловаться. Говорит - гневаешь ты богов, омрачая святой день смертоубийством, пусть даже подлой твари.

   Валькирия даже рта не успела раскрыть, как ожил Медок.

   - Где это видано, чтобы убивали на крыльце храма! Боги хлопа запрещают в эти дни прихлопнуть, а тут... такое, - уже уставшим голосом добавил мужчина, выискивая место, где мог бы усадить свое грузное тело.

   Гийом предложил для этих целей большой сундук, прикрытый ковром, да еще и подушек через Арлана подал. Сразу было видно, что уже немолодому мужчине тяжело дались эти дни поста, так же как и долгое стояние на коленях во время церемонии поклонения.

   - Что, жрец так сильно возмущался? - отложила кусок хлеба валькирия. Чем тут же воспользовался Гийом, быстро убрав еду со стола, а так же открыл окно, давая свежему воздуху разогнать приятные ароматы.

   - Еще как, - подтвердил Арлан, как истинный рыцарь оставшись стоять возле своего сюзерена. - Пришлось даже напомнить, что сквернословие и наветы так же не украсят сей славный день. Правда моего благочестия никто так и не оценил, старик еще больше орать начал, словно я ладан на пол пролил.

   При этих словах светловолосый потер плечо, явно вспомнив о чем-то своем. Нюкта же с долез злорадства думала, как злился бы брюзжащий поганец, знай он гораздо больше своих мантр.

   - Ну ладно, я понимаю, дело это богоугодное - тварей нечистых убивать. Но ты могла бы сделать все подальше от храма или хоть меня предупредить? - снова взял слово барон. Видать когда первые волны гнева, поднятые служителем храма прошли, он осознал, насколько пагубным для его нервов и здоровья оказался разговор, приведший в итоге Медока в эту опочивальню.

   - Не могла. Если бы выдали волнение или что-то подобное - схаал мог сбежать. Да и рисовать ловушку где-то в другом месте не имело смысла.

   - Ловушку... о ней я только от Арлана узнал. Жрец же уверял, что ни один нечистый в храм не войдет. Даже ты.

   - Здесь он прав. По своей воле я никогда в подобное место не войду. Пусть там преклоняют колени те, кто мало помнит. Валькирии же никогда не примут новых богов.

   - Но... не эти боги прокляли вас, а те, ушедшие. И если бы вы не были такими упрямыми... воительницами, - судя по всему, первоначально Медок хотел сказать что-то иное, но вовремя оценил свои способности и приподнимающиеся брови Нюкты. Это на миг заставило его потерять нить монолога, больше похожего на проповедь, но к сожалению, этого мужчину оказалось не так просто сбить с толку, - наши боги могли бы обратить козни своих злобных предшественников во прах, открыв перед вами право выбора во всем его величии! И тем более они бы это сделали, как извечным противницам их врагов, попранных и ушедших из нашего благостного мира.

   Гийом прикрякнул, то ли подавляя смешок, то ли негодование. Нюкта же продолжала удивляться наивности такого умного по ее мнению человека, как барон. Хотя давно уже доказано - вера делает людей слепцами, перед лицом неведомого или нежеланного.

   - Благостного? Вы действительно считаете, что земли Латхоны - светлы и счастливы? Оглянитесь, этот континент похож на лист бумаги, на который сочатся чернила из треснутой склянки. Лассария отделилась от нас пустыней и вполне процветает, ведь именно оттуда привозят этот легкий шелк и чудный тяжелый бархат, и все специи на вашем столе именно из тех земель. А чудный жемчуг, перья для плюмажей рыцарей и платьев дам, что везут с архипелага, вместе с рыбой и другими диковинками. Все, что есть у нас, это примитивные производства, добывание руд и бескрайние поля, обрабатываемые людьми, которых постоянно жрет нечисть.

   - Не сгущай краски, Ночка, - вмешался Гийом. - Зато та самая прекрасная Лассария, которую ты тут описала втрое меньше наших земель за счет Схарии. Я был там, в молодости, когда отец отправил меня налаживать торговые связи. Архипелаг конечно предоставляет в наем великолепные по красоте фрегаты, но народ их живет еще в соломенных лачугах, вынужденные зарабатывать на зерно с Латхоны добычей жемчуга. Поверь мне, будь ты нормальной женщиной тех мест, выглядела бы сейчас старухой с испорченной отслаивающейся кожей и чуть теплящимся дыханием. Соленая вода никого не щадит. Точно так же как и морская нечисть.

   Нюкта заметила как при словах о "нормальных женщинах" любопытно посмотрел на нее Арлан. Ей даже стало любопытно - представляет ли он в данный момент ее таковой или пытается представить степень ее привлекательности в таком случае? У самой же валькирии были реалистичные взгляды на этот счет - фигура и лицо женщины были далеко от канонической, в обыденной жизни представляясь скорее уродливыми, и родись она крестьянкой - могла спокойно коротать век старой девой и даже прослыть ведьмой. И уже тем более никогда бы не удостаивалась таких откровенно похотливых взглядов молодых красивых рыцарей.

   Так что жалеть о своей судьбе она не спешила.

   Меж тем седой потом знатнейшего рода продолжал делиться воспоминаниями:

   - Сама же Лассария земля тяжелая, вздыбленная, вся сплошь из оврагов и гор. Маленькие долинки являются редкостью. Воздух там влажный, тяжелый и дожди иногда льют месяцами. Хотя богатств действительно не занимать - даже самые богатые дворы наших королей не идут ни в какое сравнение с простыми городами того континента. Все же камня у них там много. Вот только крестьяне, как и у нас гнут свои спины, правда на жуткой жаре.

   Резко взмахнув рукой, валькирия прервала речь своего друга и посмотрела ему прямо в глаза.

   - Скажи, там столько же нечисти, как и у нас? Не уверенна. Именно Латхона соседствует с Хадат, рассадником нечистой силы и злотворной магии. А на наших обширных землях тварям и прятаться легче, разве за каждым уголком проследишь?

   - Ох, тебя не переспоришь, вот уж действительно упрямица!

   - И перед богами мы не прогибаемся, - посмотрела на барона Нюкта. И без того узкие губы ее побелели, а кончик носа заострился. - Что вы вообще знаете о своей вере и истории? О том как свергли одних богов и водрузили молитвенники другим.