Клич Айсмарка - Хилл Стюарт - Страница 4

Глава 2

На вечер был назначен очередной пир. Все бароны и баронессы по меньшей мере трижды в год получали приглашение отужинать с королем во Фростмаррисе. Для Редрота это был не столько повод для праздника, сколько прекрасный способ присматривать за вассалами, чтобы кто-нибудь из них не отбился от рук и не возжелал лишнего. Эта бдительность в отношении дворянства ничуть не вредила королю в глазах подданных. Он не был чересчур властолюбив и, что более важно, обладал талантом полководца. Он не только победил венценосных вампиров — правителей Призрачных земель, но и успешно отражал постоянные набеги пиратов на берега Айсмарка.

Кстати, пир в ту ночь был устроен в честь годовщины победы над одним из самых злейших врагов королевства, война с которым длилась целое десятилетие. Ровно год назад Редрот привел свои войска на поле у Морской гавани, чтобы сразиться с объединенной армией южных корсаров и островных пиратов. У них было две с лишним сотни кораблей, и они высадили двадцать тысяч солдат. Но после кровопролитной схватки, длившейся почти весь день, дружина Айсмарка оттеснила врагов к морю и подожгла пиратскую флотилию.

И вот теперь главная зала дворца полнилась праздничным шумом. За «низкими» столами выпивали и закусывали простые дружинники, вспоминая, как храбро они бились на поле у Морской гавани. На галерее лучшие музыканты города играли застольные песни вперемешку с бравурными маршами. Между рядами столов кувыркались акробаты, выкидывая забавные коленца и демонстрируя чудеса ловкости.

Фиррина наблюдала за всем этим действом со своего места за «высоким» (то есть королевским) столом, стоявшим на возвышении. Главная зала колыхалась внизу, словно разбушевавшееся море, но толком рассмотреть ее праздничную круговерть девочке мешала плотная стена дыма, поднимавшегося от очага в центре залы. Даже огромные знамена дружинных полков, свисавшие с потолочных балок, едва проступали сквозь сизые клубы, поднимавшиеся к окнам наверху. Среди гостей танцевал дрессированный медведь, но из-за дыма он казался Фиррине всего лишь неуклюжей горой меха. Да еще из сизого моря то и дело, словно дельфины, выпрыгивали акробаты.

Поскольку вокруг все равно было ничего не видно, Фиррина вновь обратила свое внимание на «высокий» стол. Ее отец как раз кричал — добродушно, конечно, — на какого-то барона. Девочка всегда сидела рядом с королем на таких сборищах: аристократия Айсмарка должна знать будущую наследницу престола. Фиррина хорошо понимала, как важно ее присутствие, и старалась соответствовать случаю, то есть побороть присущую ей робость, скрыв ее за маской очаровательной и умной принцессы. Она смеялась, когда нужно было смеяться, и говорила только тогда, когда предмет беседы был ей хорошо знаком, и все-таки не была уверена, что справляется со своей ролью.

Баронесса Этельфлед, пожилая дама с длинными, заплетенными в косы волосами и маленькими слезящимися глазками, видимо, решила дать Фиррине возможность присоединиться к беседе.

— Я слышала, принцесса недавно сразилась с вервольфом? — спросила баронесса, наклонившись к девочке.

— Да, только сегодня утром. Я ранила его в плечо, и он, хоть и не сразу, убежал.

Баронесса обратилась к королю:

— По-моему, за Призрачными землями нужен глаз да глаз, Редрот.

Король пожал плечами и согласно кивнул, хотя сам не считал, что это так уж важно.

— Да, пожалуй. Но наблюдатели у границ пока не докладывали об опасности.

Погрузившись в раздумья, король рассеянно накручивал на палец одну из своих кос, специально заплетенных для праздника.

— Я отправлю на границы больше солдат и вышлю разведчиков, — сказал он наконец. — Пока этого будет достаточно.

— Если только это не ослабит наши южные рубежи, — заметила баронесса. — Я доверяю Полипонтийской империи не больше, чем вампирам. Подозреваю, Сципион Беллорум не прочь прибрать Айсмарк к рукам.

Редрот рассмеялся.

— Не стоит так волноваться, Этельфлед! Беллорум весь мир не прочь прибрать к рукам. Но пока у него хватает забот на юге. Так что давай не будем нагонять страх и выпьем чего-нибудь.

— Думаю, баронесса права, — тихо отозвалась Фиррина, которую уже давно занимал один вопрос. — Если мы отправим все силы на северную границу, то подвергнем опасности остальные. Нам нужны союзники.

Король кивнул.

— Совершенно верно. Но у нас почти нет соседей. На юге — империя Полипонт, а на севере — Призрачные земли. Выбор невелик, правда?

— Нет, но иногда друзей можно найти в самых неожиданных местах, — возразила Фиррина.

Она почему-то никак не могла забыть вервольфа и то, как он посмотрел на нее, прежде чем отпустить.

Король подмигнул дочери и улыбнулся.

— Ты права. Возможно, нам стоит начать поиски, не откладывая.

Он откинулся на спинку кресла, сладко потянулся и водрузил ноги на стол. Фиррина изумленно наблюдала, как его большущие мохнатые шлепанцы осторожно распихивают тарелки и кубки, пока наконец король не освободил достаточно места, чтобы удобно скрестить ноги. Когда перед началом торжества церемониймейстер попытался возразить, что, мол, королю не пристало являться в такой обуви на люди, Редрот отрезал, что с его мозолями пушистые желтые тапочки гораздо удобнее всяких там начищенных сапог. При этом его величество так воинственно выпятил челюсть, что церемониймейстер счел за лучшее смириться.

Итак, устроившись поудобнее, король полез за жесткий вышитый ворот парадного одеяния, осторожно вынул Фибулу и усадил придворного котенка на свой героически выдающийся живот.

— Гримсвальд! — завопил Редрот. — Гримсвальд, ты где?

Ключник тут же возник подле монаршего локтя, да так быстро, что Фиррина поневоле задумалась: а не прятался ли он под столом?

— Да, государь? — пискнул старикашка.

— Раздобудь-ка Фибуле молочка. Она пить хочет. Да, дорогуша? — И король, нежно почесав котенка за ушком, сообщил всем, что малышка урчит.

Должно быть, так оно и было, но в таком гвалте не разобрать было бы и рыка саблезубого тигра.

Когда котенок принялся играть с заплетенной в косы бородой Редрота, Фиррина поняла, что теперь от отца до конца вечера слова путного не добьешься, и решила присоединиться к дружинникам, пировавшим за «низкими» столами.

Принцесса соскочила с королевского помоста и отправилась сквозь дымовую завесу на свист метательных топоров. Когда она подошла, один из соревнующихся как раз попал в яблоко, помещенное в центр мишени. Зрители разразились такими громоподобными криками, что принцессу едва не сдуло порывом ветра. Протолкавшись сквозь стену разгоряченных и потных мужчин и женщин, Фиррина потребовала, чтобы ей тоже дали метнуть топор. Может, она и робела, когда нужно вести высокопарную беседу, но никогда не тушевалась перед товарищами по оружию. Здесь не нужно было следить за своими манерами и тщательно подбирать каждое слово. Наоборот, первые несколько минут дружинники сами извинялись перед ней за недостаток воспитания, а потом вовсе забывали о чинах и обращались с Фирриной почти так же, как с любой другой юной воительницей, хотя и не забывали об уважении к наследнице престола.

— Принцесса будет бросать! — восторженно закричали вокруг.

Один из воинов почтительно вручил ей небольшой метательный топорик.

— Мне нужен нормальный топор, а не игрушка! — возмутилась Фиррина и кивнула, когда ей протянули настоящий боевой топор.

К тому времени мишень уже сменили. Девочка, поднатужившись, занесла топор, прицелилась, отклонилась назад и швырнула его изо всех сил. По инерции Фиррину качнуло вперед, и она упала на колени. Когда же она осмелилась поднять глаза на мишень, то, к собственному изумлению, увидела аккуратно разрубленное пополам яблоко. Она рассмеялась от облегчения, а дружинники принялись громогласно поздравлять ее, усадили на стул, подняли повыше и понесли вокруг столов, как победительницу.

Фиррина оказалась над дымовой завесой, с такой высоты ей было видно почти всю главную залу. Что-то заставило ее обернуться к дверям, а в следующий миг их огромные створки отворились, и ворвавшийся в залу холодный воздух растопил пелену дыма, словно горячий уголек — снег. В повисшей тишине Фиррина полной грудью вдохнула свежего воздуха. Дым почти полностью рассеялся, и она отчетливо увидела солдат, которые вошли в залу, волоча за собой большую лохматую тушу.