Клич Айсмарка - Хилл Стюарт - Страница 14

Все трудоспособные граждане в случае войны обязаны были вступить в ополчение, они проходили учения каждый год. Но Фиррина знала, что этого недостаточно. Сколько бы ни старались бывалые воины обучить обывателей владению оружием, ополчение все равно остается армией земледельцев и лавочников. А полипонтийские солдаты тренируются и воюют с утра до ночи. Айсмаркские ополченцы всего несколько недель в году учатся возводить баррикады и метать топоры. Им ни за что не справиться с профессиональными убийцами Беллорума.

— Нам нужны союзники, — решительно сказала Фиррина.

Фибула проснулась и стала сонно топтаться по коленям короля. Редрот несколько минут ворковал и сюсюкал над кошечкой, пока та не утихомирилась и не улеглась снова.

— И что ты предлагаешь? — спросил король, как будто разговор и не прерывался. — Позволь напомнить, что Полипонт находится между нами и нашими возможными союзниками на юге, а на море нас ждут лишь корсары и зефиры. Они нас ненавидят. И Южный континент слишком далеко.

— Но ведь остаются Призрачные земли.

Редрот ударил по столу огромной мозолистой рукой так сильно, что Фибула подскочила чуть не под потолок и снова приземлилась королю на колени.

— Опять та же песня! Да король и королева вампиров ждут не дождутся, когда мы все подохнем! С чего им нам помогать?

Фиррина, которую нисколько не испугал взрыв отцовского гнева, спокойно ответила:

— Ради общей выгоды и безопасности. Если мы потерпим поражение, империя двинется на Призрачные земли. Маггиор Тот говорил мне, что правители Полипонта верят в науку и разум. Вампиры и призраки, ведьмы и ходячие мертвецы оскорбляют их восприятие мира. Имперцы готовы стереть их с лица земли, лишь бы избавить мир от этих не поддающихся научному объяснению чудовищ.

— А может, они предпочтут сделать вид, будто нечисти попросту не существует, — возразил Редрот, но уже без прежнего пыла: он начал понимать, что в словах дочери есть своя правда. — Слышал, их ученые не верят даже в магнетит — ну, это такая руда, к которой притягивается железо. Так вот, они отказываются верить в ее силу, хотя видят ее собственными глазами. Только подумай, как они сильны в умении не замечать очевидное. А раз так, возможно, они и целую страну смогут в упор не видеть.

— Сципион Беллорум не увидит возможного соперника? Да никогда в жизни! Тем более что для него это шанс отхватить еще земли и богатства для своей необъятной империи. Как только он разберется с Айсмарком, он сразу начнет облизываться на Призрачные земли.

Король некоторое время молча обдумывал слова дочери. Он был проницательным правителем, а то, что говорила принцесса, заслуживало внимания.

— Гм… ну, пока это только предположение. — Редрот снова умолк, отрешенно поглаживая Фибулу и тщательно взвешивая факты. Наконец он принял решение. — Нечисть никогда не согласится заключить союз со мной. Мы слишком сильно презираем друг друга. Но с тобой, Фиррина… — Он потянулся за очередной фруктовой ватрушкой и заглотил ее чуть ли не целиком. — Ты уже создала основу союза, заручившись поддержкой короля вервольфов. Что ж, когда закончится празднование, думаю, тебе стоит заняться этим…

Фиррина радостно засопела: ее распирала гордость оттого, что удалось убедить отца принять план, который она так давно вынашивала. Обычно отец терпеливо выслушивал ее мысли, касающиеся управления страной, а потом на пальцах доказывал, почему все ее предложения — совершеннейшая чушь. Но на этот раз он принял ее доводы. Он сам поручил ей найти союзников. Но этим можно будет заняться потом, а пока Фиррина приглядела себе пирожок порумянее.

Глава 6

Ослепительная полная луна уже стояла высоко над горизонтом, когда Фиррина в сопровождении десяти всадников наконец отправилась за Осканом. Тем вечером основательно подморозило, и пока лошади шли по улицам к городским воротам, подковы гулко звенели о заледеневшую землю. На узких улочках пахло смолой и дымом: люди в домах то и дело подбрасывали дров в очаги. Крыши блестели инеем. Фростмаррис словно превратился в город из черного хрусталя, отражающий холодную, ослепительную красоту лунной ночи. Однако снег так и не выпал, а на небе не было ни облачка, и холод стоял такой, что дыхание лошадей оседало на упряжи, покрывая уздечки тонким кружевом льда.

Фиррина и ее дружинники закутались поверх доспехов в теплые звериные шкуры и погоняли коней, чтобы и самим не замерзнуть, и животных согреть. Улицы были пусты, люди попрятались в домах, поплотнее закрыв двери, чтобы не впустить колючий холод. И все готовились к Йолю. До рассвета оставалось всего несколько часов, так что даже в тавернах уже было относительно тихо. С первыми лучами солнца люди запоют песнопения, и начнется пышное празднество. А пока любой звук далеко разносился в морозном воздухе, и маленький отряд Фиррины шумел, будто целое войско.

Наконец они достигли главных городских ворот, и стражники пропустили их наружу. Эхо конских копыт прозвенело под сводами длинного туннеля под барбаканом — мощной надвратной башней. Выехав из города, всадники придержали коней. Перед ними лежала равнина Фростмарриса, безмолвная, словно погруженная в раздумья под потоками холодного серебра, льющимися с луны.

Где-то вдалеке завыл волк, разорвав ночную тишину, и Фиррина вздрогнула. Волки сейчас голодные, и наверняка многие стаи спустились с гор поживиться чем-нибудь в крестьянских дворах. Людей они обычно не трогают, но крестьяне боятся за свой скот. Да и старые предания о жестокости волков всплывают в памяти, стоит услышать вой посреди холодной зимы.

Фиррина тронула коня и спустилась с холма, на котором стоял город. Вскоре крутой склон остался позади, и на ровной дороге девочка пустила лошадь галопом. В лицо ударил колючий, острый, как клинок, ветер, сделав и без того лютый холод совершенно невыносимым. Фиррина ссутулилась, прячась за шеей скакуна, а равнина все неслась и неслась им навстречу. За принцессой мчались всадники — будто огромный живой плащ полоскался на ветру у нее за спиной. Можно было бы поехать по широкой дороге, ведущей на север, к городам Пендрис и Верфорд, что пристроились на дальней северной границе Айсмарка. Но Фиррина повела свой маленький отряд напрямик через голые поля, заставляя лошадей перепрыгивать через зеленые изгороди и канавы.

Вдали показался лес, похожий на огромную грозовую тучу. Он постепенно становился все больше, все выше, и уже через четверть часа Фиррина натянула поводья, заставив лошадь перейти сначала на рысь, а потом и вовсе на шаг. На опушке принцесса остановилась, дожидаясь, когда дружинники достанут трутницы и зажгут просмоленные факелы. Пока они возились, она вглядывалась в первозданную тьму, царящую среди голых деревьев. Ночью лес выглядел совсем не так, как днем. Не вся нечисть, что обитала в этом мраке, убралась в Призрачные земли после битвы у Волчьих скал — многих тварей так и не удалось выследить. И они до сих пор бродят здесь, в кромешной темноте густой чащи.

Спустя несколько минут глаза Фиррины привыкли к темноте, и она смогла разглядеть дивной красоты мозаику теней и лунного света, пробившегося сквозь деревья. Тут вспыхнули факелы, и маленький отряд двинулся сквозь лес в ярком круге света, осажденном полчищами ночной тьмы.

Они отыскали тропинку к пещере Оскана и двинулись вдоль нее. Дружинники грянули было песню, но их голоса под сводами леса отдавались эхом, а эхо порождало новое эхо, словно где-то там вместе с ними мчался сонм призрачных всадников, так что солдаты быстро умолкли. Но это не очень помогло. Лес продолжал переговариваться на своем загадочном языке, словно намекая, что он гостей не звал: там ветка с шумом рухнет, там хрустнет сучок. То и дело в отдалении раздавался одинокий волчий вой, жалобный и испуганный.

Фиррина повесила на руку щит и подняла горящий факел повыше, всадники последовали ее примеру. Знакомый вес щита на руке вернул им уверенность, и они углублялись все дальше в лес, направляя лошадей без помощи поводьев, только коленями, как в бою. Через некоторое время Фиррине показалось, что среди деревьев мелькнули чьи-то красные, как угли, глаза, но когда она посмотрела в ту сторону, то ничего не увидела. Это наваждение находило на нее еще несколько раз, однако девочка решила ничего не говорить своим спутникам.