Однажды орел… - Майрер Энтон - Страница 90

Он уже подходил к задней веранде столовой, когда его неожиданно, словно молния, пронзила мысль: «Она ведь могла умереть. Всего несколько часов назад она могла умереть. Еще до того, как я приехал. Она могла умереть…»

Страх буквально сковал Дэмона, в глазах потемнело, ноги ослабли. Он медленно опустился на нижнюю ступеньку веранды, схватился руками за стертую доску. Мысль о том, что он мог потерять Томми, долго не оставляла его. «Слава богу, — прошептал он. медленно приходя наконец в себя. — Слава богу».

Позади него скрипнула дверь с противомоскитной сеткой. Дэмон повернулся. Из-за двери выглядывало квадратное глуповатое лицо сержанта Свики.

— Что с вами, лейтенант?

— Привет, Стив. Ничего, все в порядке…

— У вас такой вид, будто…

— Нет, нет, — поспешил успокоить его Дэмон. — Я чувствую себя отлично. — Встревоженное лицо Свики, его ощетинившиеся, как иглы дикобраза, черные волосы в другое время до слез рассмешили бы Дэмона, но сейчас он не мог смеяться. «О, спасибо тебе, всевышний! — беззвучно крикнул он. — Она жива, а все остальное не имеет никакого значения. Никакого».

Глава 3

— Ривьера! Там, должно быть, очень интересно, — сказала Мэй Ли Клегхорн. Ее монотонный оклахомский голос дрожал от возбуждения. — Какова же эта Ривьера, расскажите мне.

— О, там очень хорошо и весело, — ответила Томми Дэмон. — Вдоль берега повсюду великолепные отели — в Канне это место называется Ля-Круазетт, — дома все белые, с черной отделкой, с замысловатыми башенками и другими украшениями… Но я была там недолго, немногим менее месяца. — Прожить месяц в таком месте, да это ж просто чудесно! — воскликнула Мэй Ли. — Черт возьми, я отдала бы что угодно, только бы попасть в Европу. — Это была худощавая нервозная женщина с волосами цвета соломы, гладко зачесанными назад и закрепленными на затылке в небрежный пучок. Сейчас она была на седьмом месяце беременности и продолговатый вздувшийся живот придавал ей жалкий анемичный вид. — Джек назначен в Тяньцзинь, вы знаете, в пятнадцатый полк. Он говорит, что в Тяньцзине его будут обслуживать два мальчика-туземца, кули и горничная. Представляете? Но, говорят, в Китай с семьями посылают редко, за исключением немногих избранных… Расти! крикнула она.

— Что? — отозвался маленький мальчик с белыми взъерошенными волосами, игравший у кромки поля, поросшего бизоновой травой.

— Иди сюда, к маме.

Расти уставился на нее возмущенным взглядом.

— Я играю в трактор, мама.

— Ну ладно, только дальше ни в коем случае не ходи, слышишь?… Посмотрите на него, — продолжала она, обращаясь к Томми, — он как будто только что из резервации. Я вынуждена была подстричь ему волосы. — Она глубоко вздохнула. — Мальчик… Я не возражала бы иметь у себя одну из этих китайских горничных. Я так устала от нескончаемой стирки, уборки и штопки, что скоро развалюсь, наверное. Как вы думаете, Томми, есть у нас шансы попасть в Китай? — спросила она слегка почтительным тоном.

— Конечно, есть. Наполовину это, во всяком случае, зависит от простой случайности…

— А почему ваш отец, дорогая, не вызовет туда Сэма? Или он сам не хочет ехать туда?

Томми нахмурила брови и, не отрывая взгляда от шитья, ответила более раздраженным тоном, чем хотела:

— Я не думаю, что управление генерального адъютанта было бы довольно этим. К тому же Сэм ни за что не попросит папу. Вы же знаете его: он никогда не просит об одолжении для себя.

— О, я знаю… Он гордый. Только ведь от излишней гордости в наше время хорошего-то не жди. Я хочу сказать, какой толк от этой гордости, если ему приходится служить в таком месте, как наш форт?

— Вы правы, — согласилась Томми. — Вы попали в самую точку, Мэй.

Томми и Мэй сидели на тесной веранде в домике Дэмонов — четыре человека могли на ней разместиться только в один ряд — и, не отрывая рук от шитья, наблюдали за своими отпрысками. Донни сидел на одеяле и, энергично взмахивая ручками, радостно кричал что-то Расти, который, издавая невероятные лающие звуки, катил по пыльной, усыпанной гравием дорожке игрушечную пожарную машину. Позади них до самого горизонта простиралась, слегка поднимаясь вверх, равнина, покрытая травой да редкими припавшими к земле темными очажками из мескитовых деревьев и чапареля. Томми ненавидела эту бесплодную засушливую землю. Условия жизни в форту Харди, по каким бы стандартам ни судить о них, были очень тяжелыми, но здесь, в форту Дормер, дело обстояло еще хуже. Форт находился в ста пятидесяти милях на юго-восток от Эль-Пасо, в глубине пустынных земель. Их поселили здесь в двух маленьких комнатках с цементными полами и глинобитными стенами, к которым примыкала эта маленькая веранда и пристройка с односкатной крышей, служившая кухней. Словно оплакивая покойников, здесь почти непрерывно выл сильный ветер, который перекатывал по пустыне сорванные стебли полыни и индигоноски; красная пыль проникала всюду, оседала на продуктах, одежде и на тех немногих предметах обихода, которые они привезли с собой из Харди. По деревянным частям домика бегали, издавая свои чирикающие звуки ящерицы, вокруг осушительных трубок холодильного шкафа, извиваясь, ползали змеи, с потолка падали скорпионы и начинали корчиться на холодном сыром полу, ударяя по нему своим противным хвостом… Эту уходящую в сторону Мексики землю нельзя было назвать Америкой, а тем более заморской землей. Преддверие ада. Еще одно преддверие ада на огромной американской пустыне, только намного хуже первого, ибо если в прошлом форт Дормер и славился тем, что под руководством смелого генерала Джорджа Крука здесь выдерживали многочисленные и искусные атаки индейцев, то и теперь, и в будущем на такую славу рассчитывать было нельзя. Здесь не было даже кино, снабжение было из рук вон плохое, а начальник гарнизона Хауден, угрюмый низкорослый сын пресвитерианского священника, не переваривал легкомысленного, по его мнению, поведения офицеров на субботних гарнизонных вечеринках. Сэм пришел в восторг, когда ему сообщили о предстоящем перемещении. Ему пообещали, что на новом месте он будет командовать ротой, однако через два месяца в батальон прислали капитана и Сэму пришлось уступить свое место…

Почти не воспринимая того, что говорила Мэй Ли, Томми внимательно следила за ползающим по одеялу Донни. Было девять часов утра, и солнце припекало еще не очень сильно, но над пустыней уже дрожали и переливались волны разогретого воздуха. Местность, в которой нет воды, ужасна. Люди не приспособлены для жизни в таком месте. Она заметила, что здесь уживаются только стойкие и непоколебимые натуры, истинные отшельники. Жена подполковника Паунолла, выросшая в штате Теннесси, как-то сказала ей во время вечернего чая: «Сюда приезжают только два типа людей: сильные и стойкие — в хорошем смысле этих слов и сильные и стойкие — в плохом смысле; но обязательно сильные и стойкие. — Она слабо улыбнулась и пристально посмотрела на Томми своими блеклыми синевато-серыми глазами. — Только немногие и с трудом привыкают к жизни здесь…»

— Я все время думаю о том, как бы хорошо было уехать отсюда, — продолжала Мэй Ли. — Куда-нибудь совсем в другое место, в какую-нибудь далекую экзотическую страну. Джек перестал бы быть таким неугомонным, довольствовался бы тем, что есть, стал бы таким же внимательным, как прежде. Он такой раздражительный! — Она звонко рассмеялась и окинула взглядом веранду. — За последнее время он стал совсем другим, я прямо не знаю, что мне делать с ним. Мама всегда мне говорила, что ничего удивительного в том, что мужчина теряет к тебе интерес, нет, что это вполне естественно, но я почему-то не верю этому…

Томми нахмурила брови. Одним из презираемых ею явлений гарнизонной жизни был непрестанный обмен мнениями между женами офицеров по интимным вопросам: доверительные разговоры с целью облегчить душу, сплетни и неумолимое разделение этого узкого, изолированного круга людей на враждующие группы обманутых женщин и беззаботных, потакающих своим желаниям мужчин. Перед Томми сидела молодая женщина, обеспокоенная тем, что интерес и внимание мужа к ней постоянно слабеет; она испытывала из-за этого настоящий страх, искала поддержки, хотела обрести прежнюю уверенность в себе. А кто ей поможет? Томми наблюдала, как это произошло здесь, в течение года, пока они жиля в форту Дормер.