Однажды орел… - Майрер Энтон - Страница 112

— Что, ваши любимые «дьяволы» попали в неприятную историю, Дэмон? Они подняли невероятный шум, когда мы забирали их.

— У вас здесь находятся девять моих солдат, и вы применили к ним максимальные права…

— Правильно.

— Но выпившими были только двое из них — Ахири и Кленич…

— А как вы собираетесь доказать это?

— А как насчет драчунов из пятой? Тех, кто все это начал? Джеррил прищурил свои маленькие черные глаза до узеньких щелочек.

— Дэмон, боюсь, что я совершенно не понимаю, о чем вы говорите.

— Ладно, — пробормотал Дэмон. — Теперь мне все ясно.

— Я так и думал, Дэмон. Вам должно быть ясно.

Все еще разгневанный, Дэмон направился к Фаркверсону. Полковник выслушал его с выражением явно сдерживаемого раздражения. Это был худощавый человек с мелкими острыми чертами лица и странно торчащими ушами; когда Фаркверсон разговаривал с кем-нибудь, он всегда теребил пальцами мочку одного или другого уха. Во время войны он был отличным батальонным командиром во Франции.

— Вы утверждаете, капитан, что ваши солдаты не были пьяны и не нарушали дисциплины?

— Да, сэр. Во всяком случае, не девять человек. Двое из них пили, это верно, и я знаю об этом…

— Но, капитан, разве невозможно, чтобы вы ошиблись?

— Нет, сэр! Я только что опросил шестьдесят трех солдат своей роты. Мои солдаты не солгут мне.

— Да? Интересно… — Фаркверсон снисходительно улыбнулся и посмотрел на стену справа, где висела вставленная в рамку фотография группы высших офицеров у знамени во время инспектирования. — Что ж, я, разумеется, высоко ценю вашу заботу о своих подчиненных…

— Сэр, если вы позволите, это не слепая забота, а элементарный вопрос справедливости. Только два моих солдата могут быть обвинены в том, в чем обвиняются все девять человек. А солдаты пятой роты, которые не имели права даже появляться на вечере, остались на свободе.

Полковник бросил на Дэмона пристальный вопросительный взгляд.

— И каков же ваш вывод из этого?

— Я считаю, что мои солдаты подверглись несправедливой и умышленной дискриминации.

— С чьей стороны?

— Со стороны лейтенанта Джеррила, сэр.

— На каком бы основании он сделал это?

Дэмон глубоко вздохнул:

— На основании личной неприязни, сэр. Дело в том, что лейтенант Джеррил и я смотрим на многие вещи по-разному…

— И поэтому он покушается на ваши права командира?

— Да, сэр.

Фаркверсон бросил на Дэмона сердитый взгляд.

— Это очень серьезное обвинение офицеру-сослуживцу. А вы готовы подкрепить такое обвинение доказательствами?

— Да, сэр, готов.

— Что ж, это неприятное явление, — начал полковник после короткой паузы. — Очень неприятное. — Он откинулся от стола на спинку кресла, достал трубку и кисет с табаком. — Садитесь, Дэмон. — Он начал неторопливо набивать трубку табаком. — Вы впервые служите на этих островах, так ведь?

— Да, сэр.

— До этого вы все время служили в Штатах?

— Да, сэр, после возвращения из Франции все время в Штатах.

— Так-так… Эти танцы… вы говорите, что это была ваша идея организовать вечер?

— Да, сэр. Ко мне обратились несколько солдат по поводу возможности пригласить некоторых филиппинских девушек, и я согласился. Готов принять на себя полную ответственность за это.

— Понятно, понятно… — Фаркверсон снова бросил взгляд на фотографию, глаза его сузились. — Неплохо было бы сначала присмотреться ко всему здесь, так же, как и на всяком другом новом месте. Не следует ставить себя под удар до тех пор, пока не появится возможность хорошенько усвоить, какова на новом месте установившаяся практика. Вы понимаете меня?

— Да, сэр, полагаю, что понимаю. Считаю, что мои действия соответствуют директиве, требующей устанавливать и поддерживать сердечные отношения между филиппинцами и нашими военнослужащими.

— Это зависит от взгляда, Дэмон, — сказал полковник, обжимая большим пальцем табак в трубке. — Взгляда и вынужденных ограничений. Для наших военнослужащих здесь существуют проблемы, которых в других местах нет. Проблемы репутации, престижа, надлежащего порядка. — Он поднес зажженную спичку к трубке и начал сосредоточенно прикуривать. — Я служил в Тянь-цзине, три срока здесь — один из них еще до войны — и в форту Шафтер. Мне кажется, я могу сказать о себе, что знаю Тихий океан и местное население не хуже других, а может быть, даже и получше. У меня есть хорошие друзья и среди филиппинцев, и среди китайцев. Много друзей. При встречах мы приветствуем друг друга, каждый год обмениваемся поздравительными открытками или подарками… — Полковник потеребил мочку правого уха. — Но все это, Дэмон, еще не означает смешения. Восток есть восток, а запад есть запад, понимаете? Эти две части никогда не станут целым. — Фаркверсон неестественно улыбнулся. — Филиппинцы симпатичные люди, они жизнерадостны, добродушны, всегда готовы улыбнуться или спеть песню… Но они азиаты, Дэмон. Этого нельзя забывать. Это простые, необразованные фермеры, или лавочники, или рыбаки, или кто-нибудь в этом роде, с весьма определенными взглядами на кастовость и на белых людей. Девять из десяти филиппинцев только и ждут того, чтобы мы упали лицом в грязь, понимаете? Ждут момента, когда мы потеряем здесь равновесие, чувство собственного достоинства. — Он наклонился вперед и пристально посмотрел своими светло-карими глазами в глаза Дэмона. — Масло и вода, дорогой. Масло и вода. Смешать и то, и другое вместе невозможно. Именно поэтому вы не видите их в нашем клубе, а мы не бываем в их обществе, за исключением официальных приемов во дворце. Лучше держаться от них на расстоянии. — Он помолчал немного и продолжал: — Я ценю вашу инициативу и предприимчивость, но на будущее рекомендую избегать таких социальных общений. Надеюсь, что я высказал все это достаточно ясно.

— Да, сэр.

— Отлично. В таком случае давайте на этом и закончим.

— А как насчет моих солдат, сэр?

На лице полковника появилось явное раздражение.

— Да, да, хорошо. Я поговорю с… со всеми замешанными в этом. Такие дела нужно кончать как можно скорее и по возможности без шума…

Где-то на территории лагеря раздалась резкая, отрывистая команда, затем снова наступила тишина. Джеррил все еще смотрел на потолок и, фальшивя, насвистывал сквозь зубы какую-то мелодию. Дэмон встал.

— Мы теряем время, Джеррил. Я хочу увидеть Брэнда и поговорить с ним. Без свидетелей.

— А я решил, что этого лучше не делать. По тем или иным причинам.

Сэм подошел к столу и, опершись на него обеими руками, твердо сказал:

— Лейтенант, я хочу видеть Брэнда, сейчас же. Итак, или вам придется давать объяснения по этому поводу начальству или я увижу его.

Наступило короткое молчание. Джеррил окинул Сэма испытующим взглядом.

— Вы ведь пойдете на все, чтобы добиться своего, — пробормотал он. — На что угодно…

— Нет. Только на определенные вещи.

Начальник лагеря облегченно вздохнул, его рот искривился в неприятной притворной улыбке. — Дело ваше, — тихо произнес он. — Только не говорите потом, что я не предупреждал вас. Хёрли! — позвал он сержанта. — Возьми этого сумасшедшего индейца и приведи его к капитану Дэмону.

— Да, сэр.

— Желаю вам удачи, Дэмон, — сказал Джеррил высоким дребезжащим голосом.

Выйдя на территорию лагеря, Дэмон начал прохаживаться взад и вперед, неодобрительно посматривая на ряды палаток и поникшие акации по ту сторону проволочного заграждения. Услышав позади себя какой-то звон, Дэмон повернулся: гремя цепью, с трудом переставляя скованные ноги, по дороге шел Брэнд, сопровождаемый Хёрли. Проходя мимо Дэмона, Брэнд бросил на него сердитый взгляд. Его лицо было поцарапано, в синяках, в спутанных волосах и на рабочей куртке засохли пятна кропи. Дэмон повернулся и шел за ними, пока они не остановились у одной из палаток. Брэнд застыл в напряженной стойке «смирно». Пройдя в палатку первым, Дэмон пригласил его за собой, а военного полицейского попросил подождать снаружи. В палатке, кроме двух, поставленных один на другой деревянных шипков и походной койки без тюфяка и подушки, ничего не было. Махнув рукой в сторону ящиков, Дэмон предложил Брэнду сесть, а сам устроился на койке и достал пачку сигарет. От предложенной сигареты Брэнд отказался молчаливым покачиванием головы. Пожав плечами, Дэмон положил пачку сигарет в карман.