Пес войны. Трилогия. - Трофимов Ерофей - Страница 27

Откинувшись на шкуры, он принялся ждать вестей, и они не заставили себя ждать. Спустя чуть больше четверти часа у шалаша появилось сразу несколько десятков человек. Удивлённо посмотрев на собравшуюся толпу, Араб нашёл взглядом вождя Чина и насторожился.

Взгляд старого вождя был растерянным. Можно сказать, затравленным. Внимательно оглядев толпу, Араб приподнялся и постарался лечь так, чтобы быть готовым к любым неожиданностям. От толпы можно было ожидать чего угодно.

Неожиданно один из молодых пастухов выступил из толпы вперёд и, подойдя к шалашу, презрительно сплюнул на порог. Затем, развернувшись к толпе, громко спросил:

– Это и есть твой спаситель? Тот, кто поможет нам спастись от крагов? Да он сам даже за собой поухаживать не может! Любой краг разрубит его на куски просто так. Шутя. У нас только один выход: учить крагов. Только так мы сможем спастись, – громко сказал пастух, оглядывая соплеменников.

– Ты готов предать память предков? – спросил Араб так, чтобы услышали все. – Да, сейчас я плохо себя чувствую, но это ненадолго. Скоро я встану, и тогда мы сможем всё изменить.

– Встанешь?! Ты просто старик, который не способен ни на что, кроме разговоров. У тебя нет даже оружия.

– А зачем оружие человеку, который сам по себе оружие? – усмехнулся в ответ Араб. – Если я такой бесполезный, что же ты тогда стоишь на пороге? Боишься войти? Ведь, потвоему, я всего лишь глупый старик, который ничего не может. Так докажи свои слова. Выброси меня из этого шалаша. Покажи всем, что я действительно ничего не могу.

Растерянно оглянувшись на стоящих вокруг людей, пастух бросил на него короткий злой взгляд и, чуть пожав плечами, ответил:

– Не хочу обижать калеку.

– А разве твои слова не обижают калеку? Ты же считаешь меня бесполезным. Так избавь племя от моего присутствия, – продолжал подначивать его Араб.

Он надеялся спровоцировать пастуха на драку и, покончив с ним одним, двумя приёмами, задавить бунт в зародыше. В том, что парень действовал не по своей инициативе, он не сомневался.

– Ну, смотри, старик, ты сам напросился, – криво ухмыльнулся пастух и, окончательно рассвирепев, ринулся в шалаш.

Стоявшие вокруг удивлённо ахнули и принялись переглядываться, не зная, что предпринять. Но в следующую минуту произошло сразу несколько событий.

Из шалаша послышалась какаято возня, потом – удар и глухой вопль боли. После чего озверевший пастух вылетел на улицу спиной вперёд. Ударившись о землю, он несколько раз перевернулся через голову и, растянувшись ничком, замер.

Подавив очередной приступ боли в спине, Араб заставил себя подняться, стараясь не делать резких движений. Медленно, опираясь рукой на стенку, он сделал несколько шагов и остановился на пороге шалаша.

Нога болела, спина ныла, а челюсть саднила. Но всё это не могло его остановить. Ему бросил вызов какойто пастух, не знающий, с какой стороны за нож браться, и это требовало серьёзного ответа. Этих людей нужно было один раз и навсегда заставить поверить, что он способен оказать им необходимую помощь.

Обведя толпу долгим, внимательным взглядом, Араб глубоко вздохнул и ровным, спокойным голосом спросил:

– Кто ещё считает, что я бесполезен?

Толпа под его взглядом вздрогнула и дружно попятилась. Первым в себя пришёл Чин. Выйдя из толпы, он медленно присел над лежащим пастухом и осторожно перевернул его на спину. Плавно проведя рукой у него над головой, старик недоумённо посмотрел на стоящего Араба и, покачав головой, спросил:

– Что ты с ним сделал?

– Ничего страшного. Сломал челюсть, а он от боли потерял сознание. Скоро очнётся, но говорить долго не сможет, – жёстко усмехнулся Араб, ещё раз обведя толпу взглядом.

– Не нужно было делать ему так больно, – скривился старик.

– А он подумал о том, как больно тем, кто попал в руки к крагам? Поймите, у вас только один выход. Бежать. Краги никогда не остановятся. Чин, ты же сам сказал, что они не оставляют кровавых развлечений.

– Это верно, – кивнул старик, и толпа принялась согласно кивать, поддерживая вождя.

– Ты предлагаешь нам снова бежать, – мрачно проскрипела стоявшая в стороне старуха, которую поддерживали под руки две молоденькие девушки. – Мы толькотолько привыкли к этому месту, и снова бежать! Неужели для нашего племени больше не осталось места на этой земле?

– Нужно спрятать людей. Избавить их от крагов на то время, пока они будут учиться. Нам нужно время. Это единственное, чего у нас нет, и краги его нам не дадут.

– Ты прав, – мрачно кивнула старуха. – Краги нам не дадут ничего, кроме смерти. Кажется, настала пора снова смазывать колёса наших повозок.

– Ты согласна с ним, Кара? – удивлённо спросил Чин.

– А ты можешь предложить чтото другое? – ехидно спросила старуха. – Парень дело говорит. Уходить нам нужно. Молодёжь спрятать. И так от племени одни ошмётки остались.

– Так, что будем делать, люди? – громко спросил Чин, обведя усталым взглядом толпу.

– Я, как старейшая из помнящих этого племени, говорю, – неожиданно громко проскрипела старуха, – нам нужно уходить. Хватит споров и пустых разговоров. С появлением этого человека у нас появилась надежда. Пусть маленькая, слабая, но надежда. Если ктото решил мне возразить, пусть сначала придумает, как избавиться от крагов подругому. А если нет, то пусть лучше помолчит и послушает тех, кто умеет думать. Это всё, – решительно закончила она и, медленно развернувшись, побрела в сторону стойбища.

– Кара сказала своё слово, – произнёс Чин неожиданно твёрдо. – Я, как вождь племени, также говорю: этот человек дал нам хороший совет. Нам нужно уходить из этих мест. Краги пытками вырвут у пленников точное местоположение нашего стойбища и снова примутся хватать людей. Нам нужно срочно уходить отсюда.

– И куда же ты хочешь уйти, Чин? – задумчиво спросил один из стариков.

– А вот об этом нам с вами предстоит как следует подумать. Ар описал мне, каким путём нам гнать стада. Нам нужно собраться и вспомнить, где есть нужные места. Кара права, хватит попусту сотрясать воздух. Хватит споров. Начинайте собирать стойбище. В течение двухтрёх дней мы должны покинуть это место, – решительно сказал Чин, подводя черту под разговором. Затем, развернувшись, он решительно зашагал следом за старухой.

Сообразив, что бунт подавлен и племя вернулось к мирному решению проблемы, Араб осторожно выдохнул и медленно вернулся в шалаш. Каждое движение давалось с большим трудом, но он заставил себя подойти к шкурам, служившим ему постелью, и осторожно улечься.

Заметив его неуклюжие движения, Сала выскочила из толпы и, подбежав к шалашу, бросилась помогать ему. Но Араб, сделав ей знак не мешать, справился сам. Улёгшись поудобнее, он бросил на девушку торжествующий взгляд и расслабился.

Несмотря на боль от ран и сильное напряжение, он смог заставить своё тело подчиниться и даже победить в драке здорового человека. И пусть этот человек не умеет драться и не знает ни одного приёма, но он был здоров, когда нападал на лежащего калеку.

– Зачем ты вставал? – удивлённо спросила Сала. – Тебе же было очень больно! Тебе и сейчас больно.

– Больно, – честно признался Араб. – Но встать я должен был. Тем более после того, как выбросил этого болвана. Я должен был заставить людей поверить в меня, иначе этот спор мог бы расколоть всё племя.

– Но ведь эта боль вредит тебе, – упрямо возразила девушка. – Ты не должен был так рисковать.

– Нет, она не может повредить мне, – улыбнулся Араб, – эта боль – только отголоски той, настоящей боли.

– И что теперь ты собираешься делать? Будешь долго мучиться и терпеть эту боль? – не унималась Сала.

– Нет. Я использую тот же приём, что и в прошлый раз.

– Я давно хотела тебя спросить, что это было?

– Если ты останешься, то увидишь всё сама, – улыбнулся Араб.

Ему нужен был собеседник и информатор. Эти люди наивны и просты, и, говоря с ними, нужно уметь задавать вопросы правильно. Судя по тому, что она ему рассказала, особых дел у девушки не было. Значит, он со спокойной душой может придержать её рядом и потихоньку вытянуть из неё всё, что ей известно.