Лёд - Макбейн Эд - Страница 39

– И торговец алмазами по имени Марвин Эдельман.

– Работал здесь?

– Нет, в деловой части города. Он жил на Сильверман-роуд.

– Лакомый кусочек, – сказал Дэнни. – А третье?

– Девушка по имени Салли Андерсон. Танцовщица в мюзикле в деловом центре.

– Так где же связь? – спросил Дэнни.

– Это мы и пытаемся выяснить.

– Гм, – сказал Дэнни. – Значит, Лопес?

– Пако, – сказал Карелла.

– Пако Лопес, – сказал Дэнни.

– Что-нибудь вспоминается?

– Не прижигал ли он сигаретой грудь одной бабенки?

– Тот самый хмырь.

– Да, – сказал Дэнни.

– Знаешь его?

– Видел как-то. Несколько месяцев назад. Он, должно быть, жил с той бабенкой, они были неразлучны. Значит, окочурился? Ну, слезы лить не будем. Он кругом поганец.

– Каким образом?

– Поганец, – сказал Дэнни. – Я не люблю поганых, а ты? Ты с бабенкой уже говорил?

– На другой день после убийства Лопеса.

– И?..

– Ничего. Она рассказала нам, что он с ней сделал...

– Пакость, да? – сказал Дэнни и покачал головой.

– Но они перестали жить вместе два месяца назад. Она ничего не знала.

– Никто никогда ничего не знает, когда за дело берется полиция. Может быть, она-то и сделала это. За то, что он оставил у нее на груди отметины.

– Сомневаюсь, Дэнни, но ты вправе высказывать догадки. Если честно, то меня больше интересует, не переходил ли из рук в руки ствол, тридцать восьмого калибра за последнюю неделю?

– У нас в городе много тридцать восьмых, Стив.

– Я знаю.

– Все время переходят из рук в руки. – Дэнни помолчал. – Первое убийство произошло во вторник, так? В какое время?

– В одиннадцать.

– Вечера?

– Вечера.

– Где?

– На авеню Калвер.

– В доме или на улице?

– На улице.

– Не так уж много лиходеев выходит на улицу в такую погоду, – сказал Дэнни. – Холод заставляет их сидеть дома. Убийцы и воры предпочитают домашний комфорт, – философски заметил он. – Никто не видел убийцу?

– Стал бы я отмораживать задницу, если бы у меня был свидетель? – воскликнул Карелла.

– Я тоже мерзну, – с упреком сказал Дэнни. – Хорошо, я постараюсь узнать что-нибудь. Насколько срочно тебе надо?

– Срочно, – сказал Карелла.

– Потому что я хочу сделать ставку, прежде чем приступлю к работе.

– Что-нибудь стоящее? – спросил Карелла.

– Только если он победит, – сказал Дэнни и пожал плечами.

Брат Антоний с Эммой курили марихуану, потягивали вино и изучали список с фамилиями и адресами, который два дня назад составила для них Джудит Квадрадо. В углу комнаты горел керосиновый калорифер, а радиаторы были лишь едва теплыми, и оконное стекло обледенело по краям. Брат Антоний с Эммой сидели очень близко от калорифера, хотя оба утверждали, что холод им нипочем. Оба сидели в белье.

Они покурили час назад, потом занимались любовью на огромной постели в спальне брата Антония. Затем он и она надели белье и перешли в гостиную, где откупорили новую бутылку вина, запалили по закрутке и снова принялись изучать список потенциальных клиентов. На брате Антонии были полосатые трусы на резинке, а на Эмме – черные трусики от бикини. По мнению брата Антония, она выглядела очаровательно после их занятий любовью.

– Похоже, – сказала Эмма, – он обслуживал двенадцать человек.

– Не так уж много, – заворчал брат Антоний. – Я надеялся на что-то большее, Эмма, сказать по правде. Двенадцать поганых фамилий – это слишком мелкий улов для такой тяжелой рыбалки, как наша. – Он снова взглянул на список. – Особенно при таких крохотных порциях. Посмотри, какие порции, Эмма.

– Ты знаешь анекдот по этому поводу? – спросила она, ухмыляясь.

– Нет. Какой анекдот? – Он любил, когда она рассказывала анекдоты. И еще он любил, когда она набрасывалась на него. Глядя на ее огромные груди, он почувствовал, как снова зашевелилось обновленное желание. Пусть расскажет свой анекдот, решил он, и потом они забудут про список клиентов Лопеса и опять предадутся утехам любви. И это было тем более привлекательно в такой холодный день.

– Это анекдот про женщину, которая остановилась в гостинице на побережье Майами. Не слышал? – спросила Эмма, по-прежнему ухмыляясь.

– Я и сам не прочь остановиться в гостинице на побережье Майами, – сказал брат Антоний.

– Ты будешь слушать анекдот или нет?

– Рассказывай, – сказал он.

– Значит, она обедает там раз, обедает два, а потом идет к столику администратора и начинает жаловаться.

– На что? – сказал брат Антоний.

– Ты дашь мне рассказать?

– Ну, рассказывай.

– Она говорит администратору, что еда в ресторане – совершенная отрава. Яйца – отрава, говядина – отрава, картошка – отрава, салаты – отрава, кофе – отрава, все – отрава, отрава, отрава, говорит она. И знаешь, что еще?

–Что еще? – спросил брат Антоний.

– Слишком маленькие порции! -воскликнула Эмма и расхохоталась.

– Я не понял, – сказал брат Антоний.

– Эта женщина жалуется, что еда – отрава...

– Ну?

– Но она также жалуется, что порции – малы.

– Ну так что?

– Если это отрава, то почему она хочет большие порции?

– Может быть, она психованная, – сказал брат Антоний.

– Нет, она не психованная, – сказала Эмма. – Она жалуется на еду, но она такжеговорит администратору, что порции...

– Теперь понятно, – сказал брат Антоний. Смысл до него так и не дошел. – Не пойти ли нам снова в соседнюю комнату?

– Ты еще не готов, – сказала Эмма, взглянув на его пах.

– Ты можешь меня «подготовить».

– Я знаю. Но мне больше нравится, когда ты уже созрел и тебе не нужна «подготовка».

– Сладенький ротик, – понизив голос, сказал брат Антоний.

– Мм... – промычала Эмма.

– Ну, что ты скажешь?

– Я скажу: вначале дело, а потом утехи.

– И все-таки почему ты вспомнила этот анекдот? – спросил он.

– Ты сказал что-то про маленькие порции.

– Они очень маленькие, – сказал брат Антоний. – Посмотри, – сказал он и протянул ей список. – Два-три грамма в неделю, и это большинство из них. Мы не разбогатеем с двух-трех граммов в неделю.

– Мы не должны разбогатеть сразу, браток, – сказала Эмма. – Мы начнем работать неторопливо, начнем с этих людей, бывших клиентов Лопеса, будем строить наше дело, начав с них.

– Как?

– Может быть, эта женщина даст нам еще других клиентов.

– Какая женщина? Та, что ест отраву?

– Та, что снабжала Лопеса. Его дилер.

– С какой стати она будет нам помогать?

– Почему нет? Нужна цепочка поставок, святой брат. Дилеру унций нужен дилер граммов. Эта женщина соединяет нас с некоторыми потребителями, мы покупаем у нее наш товар, и все счастливы.

– Мне кажется, ты размечталась.

– Разве опасно просто спросить? – сказала Эмма.

– Она скажет, чтобы мы шли куда подальше.

– Кто знает! В любом случае давай начнем с начала. Прежде всего надо дать ей знать, что мы приняли дело после Лопеса и хотим продолжать его с ней. Это прежде всего.

– Это прежде всего, конечно.

– Так что, я думаю, тебе надо сделать следующее, – сказала Эмма. – Одеться и нанести Салли Андерсон небольшой визит.

– Позже, – сказал брат Антоний и обнял ее.

– Мм... – промычала Эмма, прижалась к нему и облизнула губы.

Эйлин Берк вошла в комнату детективов, пока Клинг еще разговаривал по телефону с дивизионом связи. Браун попросил ее обождать и затем положил записку на стол Клинга, что детектив Берк на шестой линии. Клинг кивнул. Он не сразу сообразил, кто такой Берк.

– У меня в руках распечатка, – сказал инспектор в комнате курьеров. – Это относится к двадцать восьмому июля, двадцать часов ноль две минуты, 621, Норт-Гринфилд, комната 207. Донесение принял Адам Кар в двадцать часов двенадцать минут.

– Что нашли?

– Передали по радио «Ю-20». Это означает: «произошло ограбление».