Бернарда - Мелан Вероника - Страница 63

— Ждет, сука. Наверняка оставил лучших бойцов напоследок. У нас четыре минуты. Ждем.

Мы прислонились спинами к жесткому холодному бетону, сидя на земле. Вокруг тихо: ни души, ни звука, лишь слабый ветер завывал в неровных глазницах между цементными плитами с торчащими из них стальной арматурой.

Это были минуты навязанного отдыха, отделившие одно действие от другого, минуты, когда каждый мог подумать о своем. Я повернулась и взглянула на ряд мужских профилей — сосредоточенных, хмурых, собранных, готовых ко всему. Эльконто не улыбался, его губы были поджаты, пальцы сомкнуты вокруг автоматного дула, Халк смотрел куда-то вдаль, на клубящееся небо, остальные скользили взглядами по округе, контролируя периметр. О чем они думали? И о чем думала я сама?

Наверное, о том, что устала и запуталась. Что устала воевать и потерялась во взаимоотношениях, и, может быть, о том, что в моей жизни нужны радикальные перемены. Разум вымотался, тело тоже; хотелось покоя и времени, чтобы собраться с мыслями, что-то пересмотреть, что-то переосмыслить. Отпустить уже из рук ненужный автомат, скинуть шнурованные ботинки, смыть с лица и волос грязь и стать прежней Диной — обычной собой, чтобы после сесть где-нибудь на песке и долго смотреть на море, ни о чем не думать и просто наблюдать за природой. А может, прыгнуть в Прагу и выпить на площади кофе, глядя на туристов, слушая бой башенных часов. Зачем мне «F»? Зачем мне вообще это все?

— Две минуты, — коротко информировал Канн.

Я повернула к нему голову и спросила:

— Ты думаешь, там ловушка?

— Вполне возможно. Придется быть осмотрительными, — он взглянул на меня стальными глазами, серьезный, хмурый. — На тебя большая надежда, Ди. Баал и Лагерфельд будут прикрывать тебя, но ты должна быть рядом с группой на случай немедленной эвакуации. Я бы тебя оставил, вообще бы не брал, но…

— Я понимаю.

Мы помолчали.

На этот раз им действительно могла понадобиться моя помощь. Кто знал, какие опасности таил в себе стоящий поблизости особняк? Андэр — маньяк. Хуже того, маньяк-стратег, а недооценивать эту специализацию я бы теперь не рискнула. И пусть нас было много, по крайней мере, не меньше чем врагов, мне отчаянно хотелось, чтобы из дверей мы вышли в том же составе, что и вошли.

— Одна минута.

Небо клубилось над головой рваными клочьями, в воздухе висела душная давящая тревога. Мне почему-то подумалось, что я не могу представить сегодняшний вечер — каким он будет? Воображение не сработало. Сбоку завозились, переворачиваясь на корточки, принимая удобную позицию для быстрого старта. Как только экранирующая сеть погаснет, начнется самое пекло.

— Тридцать секунд, приготовить оружие… Я и Рен первые, Дэйн и Хантер следом, остальные прикрывают. Как все в доме — расходимся; Баал, Стивен, следите за Бернардой. Все, пошли!

Все было слишком.

Слишком много мелькало по сторонам незнакомых комнат, слишком часто меня дергали за воротник, чтобы убрать с траектории полета чьих-то пуль, слишком близко к уху раздавались автоматные очереди, слишком сильно хотелось бежать прочь и орать во все горло от страха, а после забиться под камень и долго там сидеть. Зажать ладонями уши и изо всех сил зажмуриться — это все, чего я хотела, но на деле постоянно утыкалась лицом в стены, прижатая лапой Баала, приседала, снова задыхалась от бега, морщилась и вздрагивала, когда над ухом вновь раздавались выстрелы, и постоянно боялась, что кто-то из наших погибнет. Чьи-то крики, стоны, снова очередь, еще один поворот… еще одна комната… еще одно упавшее тело с винтовкой в руках. А в других комнатах? Не свои ли вместо чужих лежат на полу? Господи, помоги мне пережить это…

Когда начало казаться, что все это никогда не закончится, когда я почти перестала соображать, где верх, а где низ, и что вообще творится вокруг, вдруг наступила тишина.

Рядом шумно дышал Лагерфельд, из его руки сочилась кровь, он сидел у стены обшарпанной столовой, в которой на столе вместо тарелок, стояли какие-то колбы, и резкими движениями стягивал рану. В соседних комнатах и коридоре слышались шаги, ступающие по осколкам разбитого стекла, обрывочные фразы.

— Ты нормально? — рядом со Стивеном на корточки опустился Баал.

— Я — да, проверь Бернарду.

— Я в порядке, — отозвалась я хрипло, наполовину оглохшая не то от автоматных очередей, не то от внезапно навалившейся тишины.

В коридоре показался Канн, за ним Дэйн со ссадиной на лбу, следом Хантер. Через минуту подтянулись и остальные.

— Кто-то еще ранен, кроме Стива?

Все покачали головой: серьезных ранений не обнаружилось ни у кого; я медленно опустилась на ватных ногах на пол вдоль стены. В глазах стоящих вокруг мужчин плескалась сосредоточенность и адреналин. Пахло гарью.

— Кто-нибудь видел Андэра? — вопросительно гаркнул Канн, оглядывая отряд. — Кто-нибудь положил его?

— Нет.

— Нет.

— Нет.

Качались головы.

— Черт… Он еще жив. Мак, срочно найди местоположение этого урода.

Лагерфельд закончил накладывать жгут и стянул его концы; Чейзер закрыл глаза.

— Центральная часть дома, подпол… или бункер, не знаю. Сигнал идет из-под бетона.

— Пошли выкуривать. Выдвигаемся! Быстро!

Следуя за Маком и Дэллом, инспектирующим стены, пол и потолок на предмет мин, отряд, прикрывая друг друга, продвигался куда-то вглубь особняка. Халк хромал, я старалась не смотреть по сторонам. Вид осколков, крови и тел на полу заставлял желудок сжиматься в спазмах. Стены выщерблены пулями, пол усыпан крошкой и выстреляными гильзами. Спустившись на первый этаж, мы вошли в широкую, полностью пустую комнату с единственной дверью и окном. Мебели не было: уныло серели вокруг стены, посреди облезлого пола виднелся задраенный люк, ведущий вниз, а на его крышке лежал сложенный вдвое лист бумаги.

В моей душе вдруг всколыхнулась тревога — плохое отвратительное предчувствие. Что это за черные столбики по всем углам? Для чего? И зачем бы кто-то оставлял на крышке люка записку?

— Ловушка!!! — вдруг заорал Канн страшным голосом. — Всем на выход! НА ВЫХОД!!!

Но никто не успел даже развернуться. Одновременно с выкриком, случилось сразу две вещи: единственный выход и окно, как двери безумного метро, схлопнулись бетонными створками, полностью отрезав пути к отступлению, и столбики по углам ярко засветились, после чего по периметру комнаты, включая стены и потолок, тут же образовалась знакомая озоновая сеть. Дэйну, стоявшему слишком близко к стене, моментально срезало кончик косы и обожгло спину.

— Черт!.. — болезненно дернулся и отскочил тот.

— Всем отойти, отодвинуться от сети, ни в коем случае не касаться! — теперь лицо Канна напоминало гримасу обезумевшего генерала, старающегося сориентироваться, как избежать наступления окружившего со всех сторон врага.

Погрузившееся на секунду в темноту помещение залил неприятный синий свет и запах электричества.

Мне вдруг стало трудно дышать. Это не просто ловушка, это очень плохая ловушка…

Окно и дверь заблокированы, сеть даже не даст к ним приблизиться, чтобы попробовать взломать, а так же она не даст мне прыгнуть, телепортировать себя и отряд.

От осознания невозможности прыжка, мое сердце забилось глухо и болезненно, внутренности слиплись от нахлынувшего ужаса. Нам не выбраться, не выбраться.

Бумагу с крышки люка поднял Мак, прищурился, чтобы разобрать текст:

«Эту сеть ваш хакер не успеет отключить. Добро пожаловать в мой дом. И прощайте. Ваш Андариэль. P.S. У вас минута, прежде чем заложенная в стенах взрывчатка рванет. Попрощайтесь друг с другом».

Словно в подтверждение его слов, вспыхнувший на стене электронный циферблат начал обратный отсчет.

Еще никогда лицо Чейзера не было таким бледным. И никогда до этого не молчал Канн.

60 секунд.

Последняя минута наших жизней, и никто ничего не сможет придумать. Экран не даст заложить взрывчатку к двери и не пропустит к ней ударную волну. А если пропустит, мы погибнем от нее же или от той, что заложена в стенах и рванет следом. Выхода нет, не двинуться и не трепыхнуться. Длинные тени протянулись по полу в четырех направлениях, яркие цифры счетчика слепили глаза.