Хохмач - Макбейн Эд - Страница 29

– Это заметано. – Старик принялся вглядываться в ряды белых грузовиков, прикрываясь рукой от слепящего солнца. – А кузова у них из листового железа? – спросил он.

– Да, кузова металлические и покрыты сверху какой-то эмалью, – сказал Рейф. – А в чем дело?

– А не будет у нас мороки с установкой новых рекламных щитов?

– Нет, не думаю. У нас есть дрель с карборундовой насадкой. Ею можно сверлить самую твердую сталь.

– Да? Это очень хорошо, – сказал старик, одобрительно кивая.

– А что мы будем делать с номерами? – спросил Чак, делая очередную глубокую затяжку.

– А что нужно делать с номерами? – спросил глухой.

– Мы угоняем грузовик за ночь до того, как приступаем к делу, правильно? – проговорил он.

Это был не слишком приятный человек с тяжеловесной фигурой гориллы: могучие плечи, длинные свисающие руки и массивная круглая голова. Однако голос у него был очень тихий и даже мягкий.

– Совершенно верно, мы добываем машину за ночь до предстоящей работы, – согласился глухой.

– Значит, ее уже будут разыскивать, так ведь? Я хочу сказать, что сторож позвонит в полицию либо сразу, как услышит, что машина выезжает за ворота, либо как только заметит, что она угнана, – тут уж все зависит от его расторопности. И описание этой машины немедленно будет разослано повсюду – вы же знаете, как обычно работает полиция, так ведь? А это будет означать, что номер ее будет сообщен каждой полицейской патрульной машине по всему городу. Ну, и к чему это приведет? Вот обо всем этом я и думал, когда задавал свой вопрос.

– Но номер мы, естественно, заменим.

– Это так, но когда мы это сделаем? Ведь отсюда до нашего склада порядочное расстояние. А если этот сторож окажется расторопным, то номер машины будет передан по радио уже через пять минут. А ведь это мне предстоит вести этот грузовик, сами понимаете.

– А что вы предлагаете?

– По мне, так лучше всего заменить номер прямо здесь, даже не выезжая за ворота. Так будет вернее.

– Ну и отлично.

– Хорошо. И еще: это должен быть не просто номер. Приглядитесь внимательнее к этим машинам: видите, номера у них не совсем обычные. Это какие-то особенные, рекламные, что ли, номера. Нам придется разнюхать все до тридцатого.

– Мы обязательно займемся этим, – заверил его глухой.

– И еще что меня волнует: нам ведь придется работать на открытом месте, когда мы пригоним машину к складу. Понимаете, о чем я? Даже если номер не успеют сообщить всем, то ведь полицейские будут искать машину с надписью “Мороженое Пик-Пак”. А тут мы будем в открытую сверлить в ней дырки. Что-то мне такая картина не улыбается.

– А что вы предлагаете?

– Нельзя ли заранее заготовить какую-нибудь временную надпись, которая закрыла бы старую?

– Боюсь, что такая надпись или плакат только привлекут излишнее внимание.

– Ну не знаю... И все-таки не нравится мне эта затея. Уж слишком серьезное у нас дело, поэтому не стоит рисковать по мелочам.

– А не лучше ли перегнать машину в Мажесту? – спросил старик. – Там мы все и сделали бы, а?

– Вот это было бы действительно опасно. Полчаса добираться туда на пароме? Нет, это исключается.

– А почему бы нам временно не снять гараж где-нибудь здесь поблизости? – спросил Рейф. – Мы смогли бы заехать в него сразу же, как только добудем этот грузовик. Переделаем там все, что нужно, а потом спокойно поедем себе на наш склад. Когда внешний вид будет изменен, то на ней можно спокойно разъезжать где угодно.

– Да, это, пожалуй, было бы лучше всего, – согласился глухой. – Завтра же я свяжусь с агентом по недвижимости. Здесь ведь уже почти сельская местность, и очень может быть, что нам удастся подобрать что-нибудь подходящее. Если же не получится, то нам придется рискнуть и работать на открытом месте.

– Если не удастся снять гараж поблизости, то я предпочел бы просто загнать машину в какую-нибудь темную улочку и побыстрее проделать там все, что нужно, но только не ставить ее у себя на заднем дворе.

– Ладно, не будем спорить сейчас, – сказал глухой. – Мы ведь договорились, что я завтра же постараюсь подыскать гараж где-нибудь здесь. Давайте пока на этом и остановимся.

– Ладно, – согласился Чак.

– Так, значит, машину мы угоняем завтра, правильно? – проговорил старик. Он немного помолчал. – Мне не хотелось бы задавать лишние вопросы, но дело в том, что я присоединился к вам позже всех и...

– Да нет, все нормально. Совершенно верно. Машину мы угоняем завтра.

– А настоящую работу когда проворачиваем?

– На следующий же день, естественно. Тридцатого апреля.

Старик кивнул головой в знак согласия.

– А кто будет за рулем?

– Рейф.

– А с ним кто?

– Я, – сказал глухой.

– А у вас уже есть форма?

– Форма заказана. Завтра же я получу ее.

– А где будем находиться мы с Чаком? – поинтересовался Папаша.

– Вы имеете в виду после того, как вы разнесете свои посылочки? – спросил глухой и ухмыльнулся.

– Да.

– Направитесь прямехонько в наш дом в Маджесте. Свою часть работы вы завершите примерно в час дня или что-нибудь около этого. По моим расчетам, вы поспеете к парому на два пятнадцать. В крайнем случае, сядете на тот, что отходит в четыре ноль пять.

– А вы с Рейфом? Когда прибудете вы с грузовиком?

– Мы постараемся попасть на паром, отходящий в пять сорок пять. Если не успеем, погрузимся на шесть ноль пять.

– А следующий за ним в котором часу?

– В семь пятнадцать, – сказал Рейф.

– О тех, что отходят после шести, можно не беспокоиться, – сказал глухой. – К работе – мы приступим в пять часов, и займет она у нас никак не больше десяти минут. Положим еще десять минут на погрузку и еще десять минут, чтобы добраться до парома.

– Уже с добычей? – сказал Папаша.

– Да, будем надеяться, – сказал глухой с улыбкой.

– А когда мы уберемся из Маджесты?

– Как только все успокоится. Но это мы обсудим уже сидя там, на месте. Расходиться будем оттуда поодиночке. Последний прихватит с собой машину. Грузовичок для мороженого спокойно останется в гараже.

– У вас все заранее предусмотрено? – проговорил Чак с оттенком некоторой обиды в голосе.

– Правильно, – спокойно подтвердил глухой. – Дело в том, что я стараюсь продумать каждую мелочь. Просто я считаю, что лучше уж побеспокоиться заранее, чем что-то упустить. И к тому же, это значительно безопасней.

– Ну, будем надеяться, что вы все успели продумать, – сказал Чак.

– А я и продумал, можете не сомневаться. – Он бросил взгляд на часы. – А сейчас нам лучше снова вернуться на склад, – сказал он. – Я хочу, чтобы мы немедленно принялись за работу. До четверга нам еще многое предстоит сделать.

– Послушайте, мне не хотелось бы, чтобы вы решили, что я чересчур осторожничаю... – начал было старик извиняющимся тоном.

– А что?

– Знаете, я хочу еще раз поглядеть на те карты, которые вы приготовили. Понимаете ли, мне хотелось бы совершенно точно знать, где устанавливать все эти подарочки.

– Естественно, – сказал глухой и полез во внутренний карман. – Знаете, я думал, что они у меня с собою, – разочарованно проговорил он. – Видимо, я оставил их в квартире на Франклин-стрит. Но по пути я зайду туда за ними.

– А вы считаете, что это не опасно? – спросил Чак, и лицо его помрачнело. – Я говорю, это не опасно – заходить в эту квартиру?

– Я думаю, что не опасно, – сказал глухой. – Более того, я туда уже наведывался не далее как вчера и даже принимал там одну свою знакомую. – Он с вызовом поглядел на Чака. – Я присоединюсь к вам уже на складе. Можете приступать к работе, как только стемнеет. Папаша, а вы займете свой обычный пост. И не забывайте о том, что нам следует справиться со всем к четвергу.

Дом на Франклин-стрит выглядел весьма внушительно. Лет двадцать назад он считался одним из самых элегантных и, если хотите, аристократических зданий. Время и превратности вкуса и моды, а в значительной степени, и тот несомненный факт, что спрос на жилье перемещался здесь с севера на юг с быстротой весеннего шторма, привели к тому, что дома на Франклин-стрит стали цениться намного ниже тех, что находились южнее. Среди местных жителей даже бытовала шутка, что по доброй воле никто не отправляется на север, если только не собирается усесться на пароход, уплывающий в Европу. И, как во всякой шутке, здесь содержалась немалая доля истины. Однако дома на Франклин-стрит все еще сдерживали наступление трущоб, в отличие от многих других улиц Восемьдесят седьмого участка, где дома, тоже некогда элегантные и аристократичные, были уже со всех сторон опутаны щупальцами наступающей бедности. Дома на Франклин-стрит все еще могли похвастаться швейцарами, а иногда – и лифтерами. Лестничные клетки их еще не пестрили похабными надписями, в холлах царил порядок. Да и цены здесь, несмотря на падение спроса, продолжали оставаться достаточно высокими.