Дилогия «Войны крови» - Земляной Андрей Борисович - Страница 9

Третий день ознаменовался пробежкой до полигона в полной боевой. Это означало с «АКС», пистолетом и боезапасом. Первые стрельбы Сашка запомнил плохо. Только болезненная отдача в истерзанную тренировками руку и хмурое лицо отца Александра, считавшего попадания по мишеням. Но постепенно дела налаживались. То ли тренировки дали эффект, то ли привычка. Пистолет уже не плясал в руке после каждого выстрела, а пули ложились все точнее и точнее.

К этому времени подтянулись и другие наставники, представленные на оружейном складе. Пожилой японец, с неподвижными глазами кобры, казалось, делал все, чтобы доконать послушников своими тренировками. Сашка, не без основания считавший себя если не знатоком, то уж как минимум не новичком в рукопашном бое и бое на оружии, был просто потрясен уровнем того и другого у брата Теруо — немногословного японца, и сыплющего прибаутками отца Федора. Занятие они всегда вели вдвоем, как-то ухитряясь сочетать русский ножевой бой и японскую классику. За две недели занятий Сашка узнал о рукопашке больше, чем за все предыдущие пять лет. Возможно, потому, что его новым педагогам было наплевать на церемонии и красоту стиля. Их учили убивать. Просто, эффективно и с минимальными затратами.

Неожиданно за Сашку особым образом принялся Теруо, что-то разглядев в еще угловатом подростке. Для послушника это означало лишь то, что спать он стал в итоге на два часа меньше и частенько приходил, когда в казарме уже царила мертвая тишина. При таком режиме ничего удивительного не было в том, что день, когда весь взвод занимался хозяйственными работами, считался выходным и отдыхательным.

Но еще удивительнее было то, что Ленка, которая тяжело бегала, а рукопашный бой тихо ненавидела, оказалась прирожденным стрелком. Она, совершенно не напрягаясь, укладывала из своего пистолета всю обойму, не выходя за круг девятки. Часто она заставляла Сашку делать какие-то странные упражнения, добиваясь одной ей понятных результатов.

Сашка же в свою очередь пытался если не привить любовь к схваткам без оружия, то хотя бы сделать так, чтобы Лена перестала шарахаться от этой науки, как лошадь от волка.

— Пойми, это как танец. — Сашка взял девушку за руки и потряс. — Расслабь руки. Они так никогда не будут двигаться плавно и быстро. И дыхание. Все должно быть в такт. Не пытайся выстроить этот ритм. Тело само найдет его, если ты только позволишь…

Он утвердительно кивнул:

— Давай сначала. Шаг, удар, рука вниз, поворот, удар, разворот, зачерпываем воду, сжимаем воздух… поворот, уход вниз, хвост дракона. Стоп! Почему перестала дышать?

Раскрасневшаяся Лена потрясенно рассматривала свои руки.

— Обалдеть! Мне показалось, что воздух сам несет их.

— Все правильно. — Сашка улыбнулся. — Так и должно быть. Только дышать не переставай. Точнее просто попробуй дышать в такт рукам. Это пока самое простое и правильное.

Как-то само собой получилось так, что сначала некоторые, а затем все остальные начали просыпаться до подъема и после короткой пробежки заниматься в скверике за казармой. Кто-то разучивал движения ножевого боя с деревянной щепочкой, кто-то, встав парами, занимался спаррингом, а кто-то просто читал, готовясь к очередному зачету, поскольку обычных школьных предметов никто не отменял, только требовали их гораздо строже, чем в нормальной школе. От всех этих премудростей нередко пухла голова, но в группе всегда находился тот, кто внятно и спокойно пояснял все непонятные места.

Прошло лето, и первые листья полетели с деревьев на пока еще зеленую траву и дорожки монастыря, добавляя послушникам проблем. Сашка уже давно влился в дружный коллектив взвода, как он назвал для себя, «военно-церковного училища». Полагая, что это в любом случае лучше, чем психушка или улица, он не забивал голову проблемами, а изо всех сил налегал на учебу. Он уже легко отжимался сто раз и мог пробежать десять километров с пятнадцатикилограммовым грузом.

Нелюбимые раньше химия и математика вдруг в изложении Виктории Францевны, подтянутой, стройной немки с вытянутым скуластым лицом и хвостиком соломенно-желтых волос, оказались интересными и вполне понятными предметами. Тем более что Сашка смутно подозревал: в обычной школе на контрольных не предлагается рассчитывать угол сноса облака при газовой атаке или время подлета минометных мин и площадь рассеивания осколков, а на лабораторных работах не требуют получить взрывчатку из подручных средств.

Кроме этого, Виктория Шлиффен преподавала еще немецкий язык, что было вполне понятно, но и арабский с китайским, что уже было довольно странно.

Физику вел сам отец Сергий, а историю — отец Александр, рассказывая иногда уморительные случаи с историческими личностями с такими подробностями, словно сам был их свидетелем. Хотя это было не самым интересным. Самым интересным было то, что многим историческим событиям отец Александр давал совершенно непонятные объяснения. Так, рассказывая о Ливонской войне, он пояснял неудачи русских войск тем, что опричники из «черной тысячи» не разглядели в Марии Темрюковне типичную дию пэрие,[1] которая и вызвала своими действиями ослабление русской армии. Да еще и Стефан Баторий, будучи родом из Трансильвании, включил в свое войско натуральных луп-гарро[2] и вампиров. Причины неудач Наполеона в Отечественной войне двенадцатого года отец Александр объяснял в том числе и тем, что в сражении под Смоленском специально обученными людьми был убит грант,[3] который помогал французскому императору. И тому подобное…

Иногда Сашка задавал себе вопрос: к сражениям с какими врагами их готовят? Если бойца учат стрелять на малейший шорох, на запах, на легкое дуновение воздуха, которое производит в темной комнате движущийся объект; если в комплекс подготовки входит владение японской катаной и казачьей шашкой, турецким ятаганом и малайским крисом, европейской рапирой и двуручным мечом, стилетом и непальским кукри; если на занятиях рукопашным боем учат наносить такие удары, которые бесполезны в схватке с обычным человеком, — то кто же враг? А если еще учесть, что их учат, как намолить патроны или освятить клинок, если их постоянно терзают молитвами на изгнание бесов, то… Ответ, который напрашивался, был настолько чудовищен, настолько не укладывался в сознании паренька, что Александр старался не думать над этим вопросом. Или хотя бы думать поменьше…

— Даю вводную. — Брат Касьян словно бы вцепился своими колючими глазами в ребят. — В спальне на кровати лежит девушка. Ну, вот, к примеру, Елена. Рядом с ней — враг. Еще двое врагов находятся за дверью. Дверь самая обычная, но…

Что «но», наставник не объяснил, но его подопечные уж и сами знали: древесина, а того хуже — пластик могут изрядно менять траекторию полета пули. Обычная плоская доска — не так сильно, но вот если на двери разные финтифлюшки и накладки — пуля летит, точно ворона, которой плеснули под хвост скипидара…

— Ваша задача — обезвредить противников за девяносто секунд. Каждый пораженный манекен — сто баллов. «Ваньку» в постели можете не трогать.

Разумеется, никто не собирался показывать послушникам, где именно в комнате стоит кровать, а где расположена дверь. Брат Касьян уже собирался уйти в темноту с двумя «ваньками» — манекенами, которые иногда используются при занятиях борьбой, как вдруг Ленка спросила:

— А я?

— Что ты? — удивился наставник.

— Ну, я же должна быть, — она смущенно хихикнула, — в постели, с этим… Я что, ничего не делаю?

— Нет, — согласился Касьян, — ничего не делаешь. Можно считать, что девушку захватили в плен.

— И что? — тут же потребовала уточнения Ленка. — Ну, захватили меня и что? Усыпили?

— Ну-у… — Касьян задумался. — Нет, не усыпили, но сковали. Обездвижили.