Дилогия «Войны крови» - Земляной Андрей Борисович - Страница 26

Сашке вдруг представился мир, где живут только волки и овцы. Овец едят. Едят с удивительным постоянством, день за днем, год за годом. Но однажды овцы восстают против волков. Среди них появляются совсем необычные особи: с длинными рогами — похлеще клинков, с клыками — почище, чем у волков, и они начинают мстить. И вот уже волки превращаются в добычу: их топчут, режут, рвут на части, не разбирая ни старого, ни малого. Но разве волчонок виноват, что он родился волчонком?..

— …И вот еще о чем подумай, малыш. Сколько людей гибнет от рук, лап или клыков нечисти? Поверь — совсем немного. Вы сами убиваете себе подобных куда больше и куда чаще, — лился уютный, обволакивающий голос. — За один только день вашей последней Большой войны гибло людей больше, чем за иной год убивает нечисть…

Теперь Сашке представлялась другая картина: мимо него чередой проходили коровы, свиньи, овцы, куры. И каждая тварь с укором смотрела на него, словно бы спрашивая: «За что ты съел нас? Ведь мы тоже хотели жить…»

— Твои наставники обучают тебя уничтожать нечисть. Они, разумеется, правы, как и все достойные люди. Я хорошо знаю того, кого ты привык звать Тенью, — Якова Александровича Серебрянского. Когда-то мы были с ним очень близки… — Баба Яга мечтательно завела глаза, голос ее стал еще теплее и как-то нежнее. — Он — удивительный человек. Был… А ведь теперь он превратился в какой-то бездушный механизм, в машину для убийства… Кстати, ты знаешь, что начинал он как ликвидатор в ВЧК? На его счету некоторые из очень известных противников большевиков. Но вершиной его карьеры была, безусловно, организация покушения на Троцкого…

Тень убивал людей. Теперь он убивает нечисть. А в чем разница? Да и вообще — не он ли предлагал помощь с тетушкой и дядюшкой?..

— …И еще вот что: многие из тех, кого человек привык называть нечистью, не столь уж и вредны. Вот возьмем, к примеру, кицуне. Да, она может высосать из человека жизненную силу, но ведь может и помочь. И помогали. Не один раз. Наверное, твои преподаватели не рассказывали, что именно кицуне сыграла главную роль в победе рода Минамото над родом Тайра.[19] А сколько было случаев, когда кицуне выходили замуж за людей? Множество… И поверь: кицуне были прекрасными женами и матерями.

Память услужливо развернула перед Сашкой картину из недавнего прошлого. А ведь эта девушка была красива. Очень красива. И он напал на нее первым, а она… Она только защищалась. Но где ей было совладать с мужчиной и волком — матерыми, умелыми убийцами!..

…Сашка бежал по привычному малому кругу, механически отражая попытки Тени атаковать. А мысли его бродили далеко, снова и снова возвращаясь к тому, что рассказала Баба Яга…

— …Спишь ты, что ли? — поинтересовался Тень, в четвертый раз сбивая паренька с ног.

— Я?.. Нет…

— Так. — Тень неожиданно остановился и, развернув Сашку к себе, заглянул ему в глаза. — Выкладывай, что у тебя стряслось? Ну?!

Спотыкаясь и путаясь в словах, Сашка рассказал ему о лекции и лекторше. Тень задумчиво пожевал губами:

— М-да уж… Нет, б… это же надо?!!

Сашка вздрогнул, осознав, что Тень впервые на его памяти проявляет сильные эмоции, да еще и в нецензурной форме. А наставник все заводился и заводился:

— Это кто же у нас такой умник выискался, такой засранец мозговитый, чтобы парня в шестнадцать лет без подготовки да с ЭТОЙ свести, а? Это кому ж шлея под хвост забилась, чтобы подобные фортели?!!

Он вдруг резко развернулся к Сашке:

— Чего стоишь? Марш на стрельбище и работать!

С этими словами Тень не убежал, не умчался, а словно растворился в воздухе. Сашка почесал в затылке и побежал на стрельбище, пытаясь понять, что это случилось с его обычно бесстрастным наставником?..

— …Так я слушаю тебя, сучара бацилльная. Кто приказал свести курсанта Буку с этой Ягой?

Тень склонился над окровавленным куском мяса, в котором трудно было угадать человека, если бы при звуках шипящего, хрипловатого голоса он не застонал и не попытался в ужасе отползти.

— Говори, тварь!

Глухой шлепок, словно кто-то ударил сырым бифштексом по кухонному столу…

— …Я ничего не знаю. Никто ничего не приказывал… НЕ-Е-Е-ЕТ!..

— …Послушай меня, придурок. Я колол и не таких бобров. Эсэсманы были не тебе чета. Да и ребятишки Шкуро — тоже. Говори, пока ты еще можешь мне понадобиться живым…

— Я… я правда… не знаю… Умоляю… Просто пришел звонок… Из Москвы… по закрытой связи… такой эксперимент… это же один шанс… один шанс в жизни…

— И ты бросился исполнять, да? Не поставив меня в известность?

— Он… он назвал… назвал пароль… сказал… сказал, что вы… вы — в курсе…

— А начальство свое? Тоже не информировал?..

— Змея… его отозвали… срочно… на квалификацию… а больше…

— Ладно. Остальное потом доскажешь. Санчасть? Носилки в прозекторскую! Тут с сотрудником Зайцем очень несчастный случай!.. Что случилось? Да под каток попал!

— …Товарищ генерал? Очень хорошо, что я вас застал. Это Серебрянский.

— Слушаю вас, Яков Александрович. И давайте без чинов…

— А я и не собираюсь с чинами, Федор Борисович! Я хочу задать всего один вопрос: какой идиот санкционировал прямой контакт курсанта Журавлева с объектом «Ступа»? Причем не потрудившись поставить меня в известность!

— Яков Александрович, изменения в программу были внесены с учетом…

— Жопы! С учетом жопы их внесли! Скажите мне, сколько у вас по-настоящему хороших охотников? Суперкласса? А у Журавлева задатки именно такого специалиста. И что же? В угоду каким-то подозрительным, никому, кстати, не нужным экспериментам психов-психологов и прочих ученых недоумков парня вваливают, как щенка в воду, в общение с существом высшего порядка! Представляете, какая каша у него в голове творится?

— Яков Александрович…

— Я, млять, уже сто двенадцать лет Яков Александрович! И до сих пор меня никто никогда так не подставлял! Я работаю так, как я привык, и привычки свои менять не собираюсь! Не устраиваю в качестве наставника? Отлично, сам я на эту должность ни хрена не рвался! Ставьте задачу, определяйте объект, и я по нему работаю! А сюда больше ни ногой! И скажите спасибо, что сам этого умника искать не стану! Паша Судоплатов, память ему вечная, за такое вообще со всей семьей бы уговорил, а я только снимаю с себя ответственность за дальнейшую судьбу воспитанника!

— Что, уж так уж все плохо?

— Нет, блин горелый, не плохо — дерьмово! У парня снизились показатели — все показатели! ВСЕ! Да его сейчас даже цель второго уровня завалить может! Если вы ломаете моих учеников, то идите вы все в задницу! Я так работать не умею и учиться не намерен!

— Хорошо-хорошо, Яков Александрович, успокойтесь. Разберемся. Виновные будут наказаны. Что-нибудь еще?

— Я считаю необходимым вмешательство товарища Шатурского!

— Мы рассмотрим такую возможность…

…Сашка сидел в своей комнате и чистил пистолет. Все тот же привычный «ГШ-18», который давно уже стал продолжением руки. Разве что глушитель добавился… Аккуратно стер ветошкой излишки масла, собрал, щелкнул вхолостую бойком. Загнал обойму, выщелкнул обратно, примерился, прицелился в дверь…

— Здравствуй, отрок. Смотри не застрели меня ненароком…

Сашка вскочил. Перед ним стоял отец Сергий, правда, без привычной рясы. На нем хорошо сидел отменный костюм-тройка, а в руках была белая трость с крестом вместо набалдашника. Он ласково улыбался, хотя и глядел своими удивительными незрячими куда-то сквозь Сашку.

— Позволь-ка я зайду. Как ты тут живешь, без нас?

— Я… Я хорошо живу, отец Сергий. Научился многому… вот. А еще…

— Что научился, я вижу, а вот веришь ли? — Отец Сергий первым засмеялся своей немудрящей шутке. — Скажи-ка мне, сынок: ясен ли тебе путь твой?