Черное зеркало - Волузнев Юрий - Страница 70

— Недурно, — согласилась Лариса.

— Ну так вот, на следующий день встретились, потусовались с ребятами, по городу помотались. Ну и решили где-нибудь кости бросить и оттянуться. Мозгами пораскинули и не нашли ничего более стоящего, чем их контора…

— А что, разве там никого не было?

— Так ведь воскресенье было… А ключи от нее у нас имелись.

— У этого-то? — Лариса недоверчиво взглянула на Эдичку.

— Ну да. Дело в том, что Эдька на работу раньше всех приходил. Вот ему ихний шеф, Барином звать, вторые ключи и доверил… Короче, пришли, побалдели, оттянулись слегка, а потом по комнатам гулять пошли. Мне любопытно, а Эдька — он как бы экскурсоводом… Сунулись к шефу — заперто. А нам хочется. Залезли в стол к секретарше его. Маринка такая, знаешь небось? — Лариса кивнула, невольно усмехнувшись при упоминании о ней. — Так вот у нее в столе ключ от кабинета и отыскали. Входим — стол, диван и видак стоит. То, что надо. Мы сначала на диване побарахтались, а потом кина захотелось. Врубили видак — и увидели…

У Ларисы прервалось дыхание.

— Все увидели?..

— Естественно! — хмыкнула Иришка. — Интересно же посмотреть, как там женушка твоего родного брата в голом виде вокруг идола скачет и с девками лижется!..

Лариса невидящими глазами смотрела в одну точку.

— Ладно, не бери в голову… — скривилась Иришка, искоса взглянув на нее. — Мне-то все это до лампочки. Трахайся с кем хочешь… У меня к тебе другой вопрос. Более серьезный… Сечешь, на какую тему?..

Лариса кивнула:

— Спрашивай…

— Чувиху привязанную помнишь? Ту, которую потом растерзали?..

Лариса посмотрела в глаза Иришке.

— Она твоя подруга? — внезапно догадалась она.

— Нет, не моя. Андрюхина… Того парня, что тебя в этой тачке вез… Пропала — и с концами. Розыск объявляли. По ящику через «Вавилон» спрашивали… Бесполезно… Потом только сообщили, что голову ее на помойке нашли… А в этом кине я ее и увидела. Так сказать, последние минуты ее жизни… — Иришка глубоко затянулась. Жестко посмотрела на Ларису. — Колись, Ларка! Говори, как все было. Если ты к этому причастна, мы тебя мотоциклами на части разорвем. Привяжем за ноги и за голову — и в разные стороны на полном газу… Сечешь? И я же сама к этой казни команду подам.

— Они знают? — побледнев, прошептала Лариса.

— Нет. Только Эдька. Но я его заставила пока молчать… Ты ж понимаешь, что стоит мне эту кассету нашим мужикам показать, от тебя мокрого места не останется.

— Что же мне сказать, чтобы ты мне поверила?

— Как говорится, правду, и ничего, кроме правды… По крайней мере мне.

— Я тебя недооценивала…

— Меня многие недооценивают… Тем хуже для них. А этим, — Иришка кивнула на рокеров, — я сказала, что хочу тебя за брата наказать. Так сказать, сделать родственное внушение… Мы тут все друг за друга горой… — Она засмеялась. — Они небось ждали, что я тебе при встрече глаза выцарапывать начну. Поэтому должного уважения и не оказывали. Ты уж на них зла не держи.

— Ладно, Ира, дай подумать. Ведь, как я понимаю, доказать свою невиновность мне будет непросто…

— Непросто, Лариска, — вздохнув, кивнула Иришка. — Тем более что ты и брата моего, так сказать, по миру пустила…

— Есть у тебя выпить что-нибудь? — вдруг спросила Лариса.

— Ты ж вроде раньше это дело осуждала!.. — удивилась Иришка. — Ладно, сейчас поспрошаю.

Она вышла из машины, вынув предварительно ключ зажигания. Подошла к парням. О чем-то пошушукалась с ними. Те оглянулись в сторону Ларисы. Заржали.

Через несколько минут вернулась с едва початой бутылкой.

— Водяру будешь? — недоверчиво спросила Иришка.

— Что угодно…

— Налить есть во что?

— Дай…

Иришка с удивленной улыбкой, не веря своим глазам, протянула бутылку Ларисе.

— Ты ж у нас вся из себя такая… великосветская…

Ничего не ответив, Лариса взяла бутылку и, не отрываясь, прямо из горлышка, маленькими глотками долго вливала в себя жгучее пойло. Потом поперхнулась, закашлялась…

— Все. Больше не могу…

Иришка восхищенно глядела на нее:

— Ну отпад! Я от тебя этого не ожидала! Такая стала крутая!..

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Станешь от этой жизни…

Лариса достала сигарету. Закурила. Отвалилась на спинку сиденья.

— Давай и ты…

— Как скажешь… Давай.

Иришка отхлебнула глоток. Тоже закурила.

— Плохо мне, Ира… — начала Лариса.

— Могу представить… — отозвалась та.

— Не можешь…

Ее повело. На глаза навернулись слезы. Не оборачиваясь, она нащупала Иришкину руку. Сжала ее. Повернулась.

— Ирочка! — вдруг зашептала она. — Помоги мне!..

— Как? — странно усмехнувшись, спросила Иришка. Пристально посмотрела в глаза Ларисы. — Нет уж, подруга. Извини, но ты не по адресу. Я мужиков люблю.

Она освободила руку.

— Ты не поняла… — Лариса запнулась. — В другом смысле… Мне одну гадину убить надо…

— Что я, киллер, по-твоему? — скосилась Иришка. — Думаешь, если мы на мотоциклах, все такие черненькие и страшненькие, так нам и все по финту?.. О чем это ты?

— Меня Хильда от себя не отпускает… Замучила своей опекой…

— Какая еще Хильда?

— Ну Галина Николаевна… Та, в чьей машине мы сейчас сидим…

— Вобла-то эта очкастая?

— Да. Это она… Ты хорошо этот видеофильм помнишь?

— Ну, более-менее…

— Помнишь тот момент, когда на экране появляются руки с чашей, из которой эта девушка наркотик пьет?

— Чашку помню. Руки?.. Вроде тоже припоминаю…

— Пересмотри еще раз. Ты заметишь на одной руке шрам. Точно такой же шрам, если сумеешь, ты сможешь увидеть и у Галины Николаевны. То есть у Хильды… Клянусь тебе!.. Это она всем руководит. Всех гипнотизирует, а затем снимает на пленку и шантажирует… Поверь, Ириша. Она бывшая эсэсовка. Немка пленная. И шрам этот у нее оттого, что после лагеря эсэсовскую татуировку сводила… Мне обо всем Роман рассказал, ее бывший помощник. Он у нее чуть ли не рабом был. Все исполнял. Он и кассету мне передал… Она и Маринку Баринову хотела в жертву принести, да Роман ее спас… Он раскаялся, а она его за это убила. И, наверное, не просто так убила, а замучила, как в гестапо у них… Ты помнишь Романа? Он тоже был на поминках…

Иришка сидела вытаращив испуганные глаза.

— Помню, конечно… — быстро закивав, прошептала она. — А Барин?.. Он тут при чем?.. Ведь в его же видаке кассета оказалась.

— Он тут совершенно ни при чем. Очевидно, они с Игорем решили собственное расследование провести… Дураки!.. Не приведи Господь, если они в Хильдины лапы попадутся! Она их обоих уничтожит. Она никого никогда не щадит… А теперь и меня… Уже точно не пощадит… Помоги, Ириша!..

— А этот Роман?.. Он, что ли, и был тем шаманом?..

— Нет, это ее сын. Он маньяк… Он только с мертвыми может любовью заниматься… Некрофил…

Иришка во все глаза смотрела на Ларису. Потом вдруг взвизгнула в ужасе. Всплеснула руками. Схватилась за лицо.

— Ой! Господи!.. Так она же и до меня доберется!.. Я ж помню, как она тогда на поминках на меня какими-то масляными глазами зырила!..

— Да, Ирочка… Раз она знает, что я теперь с вами, то и вас в покое не оставит…

Иришка растерянно смотрела на Ларису.

— Что же теперь делать?.. — всхлипнула она. — Я не хочу!.. Я боюсь… Ты все про каких-то эсэсовок, про маньяков… Я думала, это только так… в кино… Я ничего не понимаю…

Лариса взяла из рук Иришки бутылку, отхлебнула еще немного. Потом посмотрела на нее как-то сочувственно и обреченно.

— Слушай, Ирка. Давай-ка я тебе все расскажу. По порядку. С самого начала…

— Давай, Лариска. Так, думаю, даже лучше будет…

Где-то через час рокеры, блаженно оттягивающиеся на этом забытом Богом клочке изуродованной земли, один за другим недоуменно начали оборачиваться в сторону вишневого автомобиля, из салона которого доносился громкий, нестройный, прерываемый истерическими всхлипываниями женский плач. Подойдя поближе, они смогли увидеть, как две молодые, красивые и в значительной степени пьяные женщины, крепко обнявшись и поглаживая друг друга, мерно покачивались на переднем сиденье автомобиля, время от времени содрогаясь от несдерживаемых рыданий…