Чистый огонь - Арчер Вадим - Страница 16

Эрвин предпочитал приходить сюда вечером, когда учеников отпускали для самостоятельных занятий. Он садился на каменный пол посреди сумрачного сводчатого зала и позволял вековым заклинаниям входить в свое тело, казавшееся здесь таким маленьким и хрупким. Какое странное ощущение охватывало его тогда…

Но чаще он бывал по вечерам в библиотеке, где с увлечением копался в словарях или географических описаниях. В той или иной мере он познакомился, пожалуй, со всеми доступными ему языками. Некоторые из них были обширными и требовали длительного изучения, но многие были короткими, всего в несколько десятков слов. Он повторял, пробовал на вкус эти странные, непривычные слова и понятия, звучавшие не хуже магических заклинаний.

В академии не существовало понятия “свободное время”. Любое время в отсутствие наставников называлось временем для самостоятельных занятий, хотя ученикам не возбранялось заниматься чем угодно. В раннем детстве Эрвин удивлялся этому несоответствию, но, став постарше, понял, что маг, где бы он ни находился и чем бы ни занимался, должен каждое мгновение быть готов к восприятию и применению опыта.

Сейчас, когда с академией было покончено, он все еще оставался там, ходил по ее коридорам, дышал ее воздухом, вслушивался в тихие голоса ее стен, видел строгие, аскетические лица ее немногословных наставников. Но это, наверное, пройдет…

Он перевернулся на бок и натянул на себя одеяло. Конечно, пройдет.

* * *

Не чуя под собой ног, Армандас влетел в оружейную школу и спросил мастера Гариба. Увидев, что физиономия парня сияет, словно новый наплечник работы кейтангурских мастеров, тот даже не стал спрашивать, достал ли он деньги.

– Вы будете заниматься со мной или с моими мастерами? – спросил он.

– Конечно, с вами! – ответил радостный Армандас.

– Заработали? – уважительно спросил Гариб.

– Взял взаймы. – Для Армандаса это было так, хотя он знал, что Эрвин никогда не спросит с него этих денег. Разве он не взял взаймы у дружбы и доброты Эрвина? Разве он не надеялся когда-нибудь отдать этот долг?

– Тогда начнем.

Как и накануне, Гариб подыскал ему меч и доспехи, а затем повел на поле. Армандас на первых же минутах понял, чем отличается урок от проверки – мастер начал с того, что объяснил ему, как правильно держать меч, указал на недочеты в основных стойках и заставил повторить их по нескольку раз. Затем пошли повторения простых приемов и выпадов, между которыми Гариб объяснял ему каждую ошибку. Урок оказался длинным, но далеко не таким тяжелым, как вчерашняя проверка.

К обеду занятия с Гарибом были закончены, но Армандасу не хотелось уходить из школы. Он никак не мог вырвать себя из этой особой атмосферы, пропитанной запахом железа, кожи и пота, наполненной сухим и легким звоном оружия, который создавали эти жилистые, поджарые мужчины. Он кружил по залу школы, вбирая ее обстановку блуждающими от восторга глазами.

Мастер Гариб заметил его состояние и подошел к нему.

– Что, понравилось? – спросил он.

– Нет слов, – восхищенно выдохнул Армандас. – Даже уходить не хочется.

– Если тебе больше некуда пойти, можешь остаться и посмотреть, – разрешил Гариб. – За углом есть таверна. Я не хожу туда обедать, потому что живу поблизости, но многие из наших ходят. Зайди в оружейную лавку – хорошо бы тебе обзавестись собственным оружием.

– Я не очень-то разбираюсь…

– Тогда мы вместе сходим туда на днях, когда я буду посвободнее. – Гариб глянул через плечо Армандаса на входную дверь школы. – А сейчас извини, ко мне пришел ученик.

Он оставил Армандаса и пошел навстречу богато одетому молодому человеку, на поясе которого висел меч в кожаных с золотом ножнах. Обменявшись несколькими словами, они пошли в комнату доспехов.

Армандас сходил пообедать в указанную таверну. Это было тесное помещение в полуподвале, где кормили сытно и недорого. За соседним столом сидели трое мастеров из оружейной школы. Они энергично вгрызались в зажаренное на вертеле мясо, запивая его легким пивом и обсуждая в промежутках какие-то особенные удары, приемы и выпады. Неужели он тоже будет знать все это?

Затем он зашел в оружейную лавку, чтобы прицениться к мечам. На видном месте висел длинный голубоватый меч с извилистым узором по лезвию, но когда Армандас спросил, сколько это стоит, то услышал в ответ сумму, и трети которой не нашлось бы во вчерашнем кошельке Эрвина.

Он поспрашивал еще, но покупка даже самого дешевого меча вызывала заметную утечку их золотого запаса. Видимо, с оружием нужно было повременить.

Когда он вернулся в школу, Гариба там не было – мастер ушел домой обедать. Зато там были другие мастера, а на трех полях шли уроки. Армандас остался бродить между ними, ловя обрывки разговоров, всматриваясь в учебные бои и прислушиваясь к указаниям, даваемым мастерами ученикам. Гариб вернулся и сразу же начал урок, затем еще один. Солнце пошло на убыль, толпа в зале школы начала редеть, и Армандас с сожалением покинул это впечатляющее место. Ничего, завтра будет следующий день.

В гостинице он сразу же поднялся наверх. Его беспокоило самочувствие Эрвина. Кроме того, ему не терпелось поделиться с другом этим миром для настоящих мужчин, в котором ему посчастливилось пребывать весь день.

Эрвин полулежал на кровати, подобрав под себя ноги, и вид у него был задумчивый, даже отрешенный.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Армандас.

– Лучше.

– Ты ужинал?

– Нет, я тебя ждал.

Армандас со стыдом подумал, что мог задержаться в школе и дольше.

– Ты в следующий раз не жди меня, если я буду задерживаться, – сказал он.

– Еще не слишком поздно. – Эрвин повернул голову к окну, где сгущались сумерки. – Я не так давно пообедал – проспал.

– Пойдем ужинать?

– Пойдем. – Эрвин спустил ноги с кровати, пригладил руками волосы, затем встал и подошел к своей куртке, которая висела на крючке. – Дика!

Кикимора перебралась из куртки на его плечо, затем спрыгнула на кровать, давая ему возможность одеться. Когда он затянул на поясе ремень, она вернулась на привычное место у него за пазухой.

Они спустились ужинать в ресторанчик, на радость ожидавшим появления кикиморы посетителям. Дика так ловко научилась выпивать сырые яйца, поднимая рюмку за ножку, а затем опрокидывая содержимое яйца в свой лягушачий рот, что ее не стыдно было бы показать даже на приеме у лорда Астура. Пожалуй, можно было больше не отказываться от скатерти. Но едва Эрвин успел об этом подумать, как соскучившаяся на яичной диете кикимора запустила пальцы в его тарелку и выволокла оттуда кусок печенки, закапав все вокруг красным соусом. Нет, рано еще было вести ее на прием к лорду Астуру!

Когда они вернулись в комнату, из Армандаса хлынул поток восторженных излияний в адрес оружейной школы Гариба, самого Гариба, остальных мастеров и искусства владения оружием как единственно достойного настоящих мужчин. Эрвин слушал его и улыбался.

Он уже видел в Армандасе изменения, пока едва ощутимые. На румяном и добродушном лице его друга появился отсвет суховатой твердости, свойственной опытным мастерам клинка. В круглых, блестящих глазах щенка-баловня уже залег зачаток зоркой бдительности прирожденного воина.

Он уже видел, что школа приняла его друга.

* * *

Эрвин не выходил из гостиницы еще два дня. Армандас с утра до вечера пропадал в оружейной школе, поэтому он целыми днями оставался один. На третий день он почувствовал себя достаточно окрепшим, чтобы выйти в город. Нужно было приживаться здесь – привыкнуть к городским улицам, вникнуть в жизнь и привычки дангалорских жителей. И подыскать себе какое-нибудь занятие.

Он снова вспомнил о Тирсе. Эта женщина, кажется, отнеслась к нему с искренней доброжелательностью. Эрвин понимал, что ее расположение предназначалось не столько ему, Эрвину, сколько воспитаннику академии магов – или академику, как их называли на профессиональном жаргоне. Ему было понятно, что она всегда мечтала об академии, хотя и знала, что этот путь для нее закрыт, и с трепетным восхищением относилась к выходцам оттуда. Может быть, она даже понимала, как трудно прижиться в этом мире выброшенному из того мира. Из мира академии.