Десять плюс один - Макбейн Эд - Страница 17

– Досадно, – сказал Карелла.

– Мне очень жаль.

– А юноша? Питер Келби?

– Я опять-таки прочесала все досье. Даже позвонила по телефону, который он когда-то дал, но попала на какого-то разъяренного господина, который сказал, что работает по ночам и ему вовсе не нравится, когда его на заре будят старые девы. Я спросила, не он ли Питер Келби, и он ответил, что это Ирвинг Дрейфус. Это вам говорит о чем-нибудь?

– Нет, абсолютно.

– Если верить ему, он никогда не слышал о Питере Келби, и меня это не так уж удивило.

– И что вы сделали потом?

– Я еще раз позвонила мисс Финч. Она просмотрела досье, а потом перезвонила и сказала, что Келби, возможно, никогда не заканчивал университета, потому что она не нашла ничего о нем в архивах. Я ее поблагодарила, повесила трубку и вернулась к своим собственным досье. Мисс Финч была права. Как только я себя ни обзывала – проглядела, что Питер Келби бросил университет на третьем курсе.

– Итак, и здесь ничего.

– А так как мыслю я достаточно последовательно, для старой девы по крайней мере, то в конце концов я выяснила, что Питер Келби состоял в студенческом клубе “Каппа-Каппа-Дельта”. Я позвонила в местное отделение, чтобы спросить, не знают ли там, где он теперь. Мне посоветовали позвонить в центральное бюро, что я и сделала; мне сообщили последний адрес, который он дал в пятьдесят седьмом году.

– И где это?

– Миннеаполис, штат Миннесота.

– Вы пытались с ним связаться?

– Наша администрация всегда косо смотрит на междугородные звонки, мистер Карелла. Но я записала адрес и дам его вам. При одном условии.

– Каком, мисс Мориарти?

– Если вы пообещаете, что аннулируете все штрафные проколы, которые я получу за превышение скорости.

– Как, мисс Мориарти? – воскликнул Карелла. – Вы превышаете скорость?

– Вы думаете, я признаюсь в этом полицейскому? – сказала мисс Мориарти. – Сначала дайте слово.

– А почему вы думаете, что я смогу это сделать?

– Мне говорили, что у вас все можно уладить, кроме наркотиков и убийств.

– И вы поверили?

– Нападение стоит сто долларов наличными, так мне говорили. Кража – уже около пяти сотен.

– Где вы все это узнали, мисс Мориарти?

– Для старой девы, – произнесла мисс Мориарти, – я неплохо осведомлена.

– А вы знаете, что я могу вас арестовать за попытку подкупа государственного служащего и за сокрытие информации? – сказал Карелла, улыбаясь.

– Какое сокрытие? О чем это вы?

– Сокрытие последнего адреса Питера Келби.

– Питера Келби? А кто это?

Карелла расхохотался:

– Хорошо, хорошо, даю вам слово. Но никаких гарантий, ясно? Просто сделаю все, что смогу.

– У вас есть карандаш? – спросила мисс Мориарти.

Телефонистка сообщила Карелле номер телефона, соответствовавший адресу Питера Келби в Миннеаполисе, штат Миннесота. Он попросил соединить его, услышал какие-то щелчки, жужжание и, наконец, звонок – очень далеко, на другом конце линии. Потом раздался женский голос:

– Кто будет говорить?

– Детектив Стивен Карелла.

– Минуточку подождите, пожалуйста.

– Алло, резиденция Келби.

– Могу я поговорить с мистером Келби? – спросил Карелла.

Он подождал, потом услышал, как кого-то позвали, потом чей-то голос произнес: “Кто?” – а первый голос ответил: “Какой-то детектив Карелла”, потом послышался звук шагов, приближающихся к телефону, потом шум в трубке, которую взяли со стола, и другой женский голос произнес:

– Алло?

– Это детектив Карелла из восемьдесят седьмого комиссариата города Айсола. Я звоню...

– Да? Я миссис Келби. Что вы хотите?

– Могу я поговорить с вашим мужем, миссис Келби?

Долгое молчание на другом конце провода.

– Миссис Келби? Могу я...

– Да, я слышала. – Снова молчание. – Мой муж умер, – наконец произнесла миссис Келби.

Что и объяснило одно обстоятельство. Но только одно. Питер Келби был убит четвертого мая, в то время когда он, как обычно, возвращался в автомобиле из клуба в конце долгой рабочей недели в страховой компании, которую возглавлял. Пуля от “Ремингтона-308” разбила ветровое стекло и продырявила шею водителя. Машина пошла зигзагами и врезалась во встречный молоковоз. Питер Келби умер еще до столкновения. Но убийца получил некоторые дополнительные выгоды, поскольку в кабине молоковоза было два человека. Сильный удар отбросил одного из них к ветровому стеклу, и осколки перерезали ему яремную вену; второй вцепился в руль, пытаясь удержать машину на дороге, но обнаружил, что руль продавил ему грудь. Времени продолжить открытия у него не было, потому что через десять секунд он умер.

Итак, эти три смерти прояснили одно обстоятельство, а именно: между вторым мая, днем смерти Эндрю Маллигена, и седьмым мая, когда был застрелен Руди Ферстенмахер, в городе не было убийств.

Нельзя быть сразу повсюду.

Ровно в 17 часов 37 минут в дежурку вошла женщина, именно в тот момент, когда Карелла и Мейер собирались пойти по домам. Карелла начал было длиннющую фразу, украшенную грязными ругательствами, но “Мне осто...” застряло у него в горле, когда женщина распахнула дверь.

Она была высокая, рыжеволосая, с молочно-белой кожей и миндалевидными зелеными глазами. На ней был темно-зеленый костюм, выгодно подчеркивающий цвет глаз и фигуру – классически округлую, с тонкой талией и крутыми бедрами. Ей было почти сорок лет, этой женщине, остановившейся за перегородкой, но от нее исходил какой-то аромат сладострастия. У Мейера и Кареллы, хотя оба были женаты, на секунду перехватило дух – это было как бы воплощение мечты. В другом конце коридора, за спиной женщины, Мисколо, заметивший ее, когда она проходила мимо открытой двери его бюро, вытягивал шею, чтобы получше рассмотреть ее. Потом он восторженно поднял глаза к небу.

– Мисс...

– Я Хелен Вейль, – сказала она.

– Да, мисс Вейль? Чем могу быть полезен?

– Миссис Вейль, – поправила она. – Хелен Стразерс Вейль.

Ее голос, низкий от природы, безошибочно указывал на то, что она училась дикции и речи. Руки она положила на барьер, и казалось, что они сжимают его в любовных объятиях. Она спокойно ждала, и создавалось впечатление, что ей неловко здесь находиться. И от этого только росла неловкость тех, кто смотрел на нее. Она выглядела как жертва гнусного насилия, которая ждет худшего и этим привлекает худшее к себе. Детективам понадобилось несколько секунд, чтобы отделить имя Стразерс от других окружавших его имен и вырваться из тяжелого облака чувственности, заполнившего комнату.

– Входите, миссис Вейль, – произнес Карелла.

– Спасибо, – сказала она.

Проходя мимо него, она опустила глаза, почти как послушница, не слишком охотно решившая наконец дать обет целомудрия.

Мейер схватил стул, поставил его у стола и пригласил гостью сесть. Она села, положила ногу на ногу, хотела немного натянуть короткую юбку, открывавшую красивые колени, не смогла этого сделать и, смирившись, одарила всех смущенной улыбкой.

– Мы вас искали, миссис Вейль, – сказал Карелла. – Ведь вы та самая Хелен Стразерс, которая...

– Да, – ответила она.

– Мы так и думали, что вы вышли замуж, но не знали ни за кого, ни где вас искать в таком большом городе. Мы попытались, но... – Он внезапно замолчал, осознав, что говорит слишком много и слишком быстро.

– Но мы очень рады вас видеть, – заключил Мейер.

– Да, я так и думала, что надо прийти, – сказала Хелен, – и рада, что сделала это.

Последние слова она произнесла как хвалу двум самым красивым, самым очаровательным, самым любезным и умным мужчинам на свете. Оба детектива бессознательно заулыбались, потом каждый заметил улыбку на лице соседа, насупился и придал лицу подобающее выражение.

– Что вас натолкнуло на такую мысль, миссис Вейль? – спросил Карелла.

– Но... все эти убийства, конечно, – широко раскрыв глаза, ответила Хелен.