Приключения Нигяр (По мотивам азербайджанских сказок) - Шамилов Сейфулла - Страница 2

Но, как говорится, человек предполагает, а судьба располагает. Подлые клеветники могут оплести ни в чем неповинного человека!

Было ясное весеннее утро. На траве и цветах блестела роса. Нигяр встала с постели, умылась, одела одно из своих самых лучших платьев и спустилась в сад.

Какое-то недоброе предчувствие беспокоило ее; она не могла найти себе места. Вдруг нетерпеливо постучали в ворота. Нигяр подбежала к воротам и открыла врезанную в них маленькую дверь. Вошел Санджар, но с таким мрачным лицом, что Нигяр не поверила своим глазам. Но сердце сестры не выдержало, и она, раскрыв объятия, хотела броситься ему на шею. Брат грубо оттолкнул ее от себя. Девушка, пораженная этим, не зная, что и думать, спросила:

- Санджар! Брат мой! Почему ты так обращаешься со мной? Где наши отец и мать? Санджар сурово сказал:

- Видно, тебе ничего неизвестно? Ты опозорила нас перед всеми людьми и запятнала нашу честь. Отец велел мне убить тебя и привезти ему твою окровавленную одежду. У меня нет времени ждать, готовься принять смерть!

Услышав эти слова, девушка чуть не лишилась чувств.

- Как?! Я опозорила наших родителей, запятнала их честь? - внезапная догадка ошеломила ее. - Аллах свидетель, это клевета! Позволь мне рассказать тебе все, как было, ты должен узнать истину!

Санджар, не желая слушать ее, сказал:

- Я пришел сюда не для болтовни, а для того, чтобы убить тебя. Таков приказ моего отца. Но сердце мое не позволяет мне выполнить этот приказ. Скорей собери что тебе нужно из вещей, и я уведу тебя куда-нибудь подальше отсюда, чтобы ты не нашла дороги обратно. Другого выхода у меня нет. Чтобы успокоить отца, я застрелю какое-нибудь дикое животное, вымажу его кровью твое платье и отвезу отцу. Если спросит меня, что я сделал с тобой, скажу, что отрубил тебе голову, а тело бросил в воду.

Несчастная девушка согласилась на предложение брата. Плача, собрала она кое-что на дорогу. Долго шли они; вот уже город остался позади, а затем и совсем скрылся из виду. Много ли, мало ли прошло времени, но, наконец, через горы и ущелья дошли они до огромной пустынной равнины. Оба очень устали. Брат предложил сестре отдохнуть. Измученная разбитая Нигяр подошла к большой чинаре, у корней которой бил родник, прозрачный, как журавлиный глаз. Она освежила водой лицо и руки и села. Санджар мягко сказал:

- Сестра, ты очень устала, приляг, отдохни немного.

Девушка согласилась, благодарно взглянув на брата. Санджар, сняв архалук, накрыл ее, потом вынул из кармана свирель и начал наигрывать печальную мелодию. Приятные звуки свирели убаюкали Нигяр, и она заснула сладким сном.

Тогда Санджар встал и удалился, оставив сестру спящей. По дороге он застрелил из лука джейрана, смочил его кровью взятое из дома платье сестры и после нескольких дней пути вернулся в то место, где остановились его родители. Вытащив окровавленную одежду, Санджар бросил ее перед отцом. Сердце разгневанного купца успокоилось, но бедная мать горько плакала, слезы ручьем бежали из ее глаз. В душе и Дэде Сарбан раскаивался, что поступил так жестоко, но ничем не выказывал этого, а заговорить с ним об этом никто не осмеливался из страха перед ним. Убитые горем и муками раскаяния, отправились они втроем домой, где уже не встретит их ласковая, любящая Нигяр, которая ждала их с таким нетерпением.

4

Посмотрим же теперь, что произошло с бедной Нигяр.

Проснувшись, она увидела себя совершенно одинокой. Было уже далеко за полдень. Заметив на себе архалук брата, она прижала ого к лицу и, вздыхая в себя его запах, словно аромат цветка, горько заплакала. Но что толку от слез? Они только обжигали ей щеки своей соленой влагой, да веки покраснели от них, словно лепестки маков. Наконец, немного успокоившись, Нигяр смогла ясно представить себе, в каком страшном положении она оказалась. Умывшись в роднике, она задумалась о том, что ей делать.

Потом она надела архалук, оставленный братом, подобрала длинные змеи своих кос и обвязала голову полотенцем как чалмой. Она знала уже, как трудно одинокой девушке, и потому постаралась, насколько можно, скрыть свою красоту, придать себе вид прислужника-нукера. Ведь теперь люди были для нее страшнее хищных зверей, и красота ее могла принести ей только новые, еще худшие беды. Она поела немного сухого хлеба - больше у нее ничего не имелось - и запила его водой.

В тех местах не было видно ни одной тропинки, ни одного следа человека. Нигяр не знала, куда ей идти. Сердце ее сжалось от горя, она заплакала. “В чем моя вина? Тебе ведомо, аллах, что я не сделала ничего дурного, помоги же мне, укажи мне путь!” - взмолилась она. Но ответа на ее мольбу не было, кругом было пустынно, безлюдно и тихо. Ей стало страшно. Но внутренний голос говорил ей: “Что бояться? Страх не поможет, не спасет тебя, напротив - это один из твоих врагов. Он только ослабляет твои силы и может погубить тебя. Будь стойкой, шагай смело. Выбери какое-нибудь одно направление и держись его - может быть, и доберешься куда-нибудь”.

Этот внутренний голос подбодрил Нигяр; прибавилось силы в ногах и смелости в сердце. Она пошла по широкой равнине, вдоль которой тянулся густой лес. Вдали виднелись горы, холмы, а перед ними сверкала голубая лента большой реки. Вдруг дорогу ей перебежал заяц. На бегу он останавливался и смотрел на Нигяр. Мысленно она говорила ему: “О, ты, степной зверек, не бойся меня, я не сделаю тебе зла!”

Потом повстречалась ей лиса. Она тоже, опустив хвост, убежала, оглядываясь на незнакомого путника. Пройдя еще немного, Нигяр увидела стройного, красивого марала. Он вышел из лесу, направляясь к реке. Никогда в жизни Нигяр не видела еще живого оленя. Она остановилась. Он тоже остановился, настороженно оглядываясь по сторонам.

Странная мысль появилась у Нигяр, когда она смотрела на благородное животное. “О, если бы я знала язык лесных зверей, я могла бы поведать им свое горе, а от них узнала бы про то, как они живут и что случается с ними в лесах и на равнине, - подумала она. - Ведь они живут, значит и у них есть свои заботы и свое горе”. Но, увы! И это желание было несбыточным, но она обрадовалась, что есть еще живые существа в этой степи. Она смотрела на равнину, леса, горы и холмы, и в ее душе проносились тысячи грез, рождались тысячи вопросов. Раньше она и не представляла себе, как богата и разумна природа, сколько в ней тайн. Казалось, во всем мире только всего и есть что их дом, двор и сад, полный цветов. Откуда ей было знать, что случится с ней такая беда и что приютом ей станет дикая пустыня?

Говорят, ноги смелее глаз. Когда Нигяр устремляла свой взор вдаль, ей не верилось, что она может дойти до человеческого жилья, а ноги все несли и несли ее, вели ее все дальше. Несколько дней шла она так и, наконец, добралась до окраины какого-то города. Хлеб, который она взяла с собой, уже весь вышел. Ей приходилось обманывать свой голод съедобными травами и дикими плодами. От ветра и солнца кожа на ее лице потемнела и погрубела, одежда ее была изорвана в клочья, ноги были все е волдырях. Теперь никто не узнал бы в ней прежнюю Нигяр, красавицу из красавиц. Она изнемогала от усталости, колени ее подгибались, тело слабело. Ей не хотелось показываться людям в таком виде, и она решила не входить в город до наступления темноты. Когда стало смеркаться и запорхали летучие мыши, она подошла к реке, протекавшей по окраине города. Что делать? Она взобралась на иву, склонившуюся над водой, и, как птица, устроилась в ее ветвях, чтобы переночевать.

5

В этом месте сын шаха обычно поил своего коня. Когда на следующее утро он подвел его к реке, конь вдруг насторожил уши и стал упираться. Царевич хлестнул его нагайкой, конь отпрянул, но к воде не хотел подходить.

Уже окончательно рассвело. Царевич осмотрелся и вдруг заметил в ветвях ивы какую-то тень. Похоже было, что человек, скорчившись, пристроился между ветвей. Сев на коня, царевич потихоньку подъехал к дереву и крикнул:

- Эй, кто там?

Нигяр, проснувшись, в испуге взглянула вниз,