Алиса в стране чудес (издание 1958 года) - Кэрролл Льюис - Страница 20

— Может быть, тебе не приходилось долго жить на дне моря («Совсем не приходилось», — сказала Алиса) … и, возможно, ты никогда не была даже представлена Омару… (Алиса начала было: «Я однажды пробовала…», но поспешно остановилась и сказала: «Никогда!») … тогда ты не имеешь никакого понятия, какая восхитительная вещь Кадриль Омаров!

— Нет, в самом деле, — сказала Алиса. — Что это за танец?

— Ну, — ответил Грифон, — сначала вы выстраиваетесь в линию вдоль морского берега…

— В две линии! — вскричал Мок-Тартль — Фальшивая Черепаха. — Тюлени, черепахи и тому подобное… Затем вы очищаете берег от медуз…

— Это, конечно, отнимает некоторое время, — прервал Грифон.

— …вы делаете два шага вперед…

— Каждый с омаром в качестве партнера! — воскликнул Грифон.

— Правильно, — сказал Мок-Тартль, — делаете два шага, сходитесь с партнером…

— …меняете омаров и отступаете в том же порядке, — продолжал Грифон.

— Затем, знаете ли, — продолжал Мок-Тартль — Фальшивая Черепаха, — вы швыряете о…

— Омаров! — завопил Грифон, делая прыжок в воздух.

— …так далеко, как только можете…

— Плывете вслед за ними! — взвизгнул Грифон.

— Кувыркаетесь в море спиною вперед, через голову!— воскликнул Мок-Тартль, бешено прыгая в разные стороны.

— Опять меняете омаров! — пронзительно закричал Грифон.

— Снова назад, к берегу, и это вся первая фигура, — сказал Мок-Тартль внезапно упавшим голосом.

И вот оба создания, которые до сих пор скакали туда и сюда как сумасшедшие, снова сидели на земле, грустные и тихие, и смотрели на Алису.

— Это, должно быть, превосходный танец, — робко сказала Алиса.

— Хочешь немного посмотреть на него? — спросил Мок-Тартль.

— Очень хочу, — ответила Алиса.

— Ну, в таком случае, попробуем первую фигуру! — сказал Мок-Тартль — Фальшивая Черепаха Грифону. — Мы можем, знаешь ли, сделать это без омаров. Кто будет петь?

— О, пой ты! — сказал Грифон. — Я забыл слова.

Тут они начали торжественно танцевать вокруг Алисы, время от времени наступая ей на кончики пальцев, когда проходили слишком близко, и отбивая передними лапами такт. Между тем Мок-Тартль пел медленно и печально:

— Благодарю вас, было очень интересно смотреть на этот танец, — сказала Алиса, чувствуя большую радость, что он наконец окончен. — И мне так понравилась забавная песня о Мерлане!

— О, что касается мерланов, — сказал Мок-Тартль-Фальшивая Черепаха, — они… Ты видела их, конечно?

— Да, — ответила Алиса, — я часто видела их за обе… — Тут она поспешно-остановилась.

— Я не знаю, где находится это «Обе», — сказал Мок-Тартль, — но если ты видела их так часто, ты, конечно, знаешь, на что они похожи.

— Я думаю, да, — ответила Алиса, погруженная в глубокие размышления. — Они держат хвосты во рту, и сами они посыпаны сухарями.

— Что касается сухарей, — ты ошибаешься, — сказал Мок-Тартль. — В море сухари были бы смыты. Но они действительно держат хвосты во рту, и причина этого та… — Тут Мок-Тартль зевнул н закрыл глаза. — Расскажи ей о причине этого и обо всем остальном, — сказал он Грифону.

— Причина в том, — сказал Грифон, — что они танцевали с омарами. Что их вышвырнули из моря. Что они, падая, пролетели большое расстояние. Поэтому хвосты у них прочно застряли во рту. Поэтому они не могут их вытащить обратно. Это — все.

— Благодарю вас, — сказала Алиса. — Это очень интересно. Я никогда прежде не знала столько о мерланах.

— Я, если хочешь, могу рассказать тебе и о других рыбах, — предложил Грифон. — Знаешь ли ты, почему белуга называется «белуга»?

— Я никогда не думала об этом, — ответила Алиса. — Почему же?

— Это относится к ботинкам и башмакам, — очень важно произнес Грифон.

Алиса была совершенно поражена.

— Относится к ботинкам и башмакам? — повторила она с удивлением.

— Ну да. Что сделали с твоими башмаками? — спросил Грифон. — Я хочу сказать: отчего они такие черные и блестящие?

Алиса посмотрела на свои башмаки и немного подумала, прежде чем ответить:

— Их чернят ваксой, я полагаю.

— Ну, а на дне моря ботинки и башмаки, — продолжал Грифон проникновенным голосом, — белят белугой. Теперь ты знаешь!

— И кто же этим занимается там? — спросила Алиса с величайшим любопытством.

— Камбалы и угри, конечно, — начиная терять терпение, ответил Грифон. — Любая креветка может тебе объяснить это!

— Если бы я была мерланом, — заметила Алиса, которая все еще думала о песне, — я предложила бы морской свинке: «Отойдите подальше, пожалуйста, мы в вас не нуждаемся!»

— Ни одна рыба не обходится без морской свинки, — сказал Мок-Тартль — Фальшивая Черепаха. — Они всегда при мерланах.

— Неужели всегда? — воскликнула Алиса с большим изумлением.

— Ну да, конечно, — сказал Мок-Тартль. — На дне моря сыро и холодно, поэтому у них постоянно свинка.

— Имеете ли вы в виду свинку или морскую свинку?— сказала Алиса.

— Я имею в виду то, о чем говорю, — ответил Мок-Тартль оскорбленным тоном.

И Грифон добавил:

— Стой, теперь мы послушаем рассказ о твоих приключениях.

— Я могу рассказать о моих приключениях, только начиная с этого утра, — возразила Алиса немного робко, — но нет смысла возвращаться к тому, что произошло вчера, так как тогда я была совершенно другим лицом.

— Объясни все это! — потребовал Мок-Тартль.

— Нет-нет! Приключения сначала! — воскликнул Грифон нетерпеливо. — Объяснения отнимают ужасно много времени.

И вот Алиса начала рассказывать им свои приключения с той минуты, когда она впервые заметила Белого Кролика. Сначала она немного нервничала, видя так близко от себя эти два создания, по одному с каждой стороны, причем они открыли свои глаза и рты слишком широко, но постепенно к ней возвращалась храбрость. Ее слушатели сохраняли полное молчание, пока она не дошла до той части рассказа, где произносит перед Гусеницей: «Ты стар, отец Вильям», и все слова получаются наоборот. Тут Мок-Тартль — Фальшивая Черепаха испустил протяжный вздох и сказал:

— Очень любопытно!

— Чрезвычайно любопытно! — подтвердил Грифон.

— Все получалось наоборот! — повторил Мок-Тартль глубокомысленно. — Пусть она сейчас прочитает что-нибудь наизусть. Скажи, чтобы она начинала! — Он посмотрел на Грифона так, как будто был уверен, что тот имеет некоторую власть над Алисой.