Наказание любовью - Картленд Барбара - Страница 37

— Я бы уехал отсюда завтра, — проговорил он, — но это вызовет ненужные разговоры. Мы здесь пробудем всего пять дней, вы можете не обращать на меня внимания, я стою этого.

Он произнес последние слова с горькой усмешкой. Диана продолжала молчать, он открыл дверь и вышел.

Его шаги замерли, послышался звук закрываемой двери, Диана медленно соскользнула с кресла на пол и зарыдала.

Глава 25

Следующие пять дней в Тауэрли стали для Дианы ужасной пыткой. Она остро реагировала на каждое движение Яна, каждое произнесенное им слово, однако вынуждена была вести себя с ним так, чтобы у всех сложилось впечатление, словно он ей абсолютно безразличен.

Она чувствовала, что больше не сможет этого вынести, что вот-вот скажет ему и всем, что она любит и жизнь без него не имеет смысла. Для нее казалось невероятным, что никто не подозревал о том, что с ней происходит, даже ее отец, казалось, не знал, что она испытывает какие-то другие чувства, кроме легкой скуки.

Она с удовольствием бывала на воздухе, могла наблюдать за охотой, которая была, без сомнения, первоклассной, но вечерами после долгого и скучного обеда, когда было невозможно удалиться в свою комнату, приходилось сидеть около герцогини, та вязала или вышивала, Диана слушала ее непрерывную болтовню, пытаясь услышать единственный любимый голос.

Как-то она спросила герцогиню об отце Яна и на несколько минут отвлекла ее внимание от прегрешений каноника, следующего папистским тенденциям, и глупости местной предводительницы.

— Полковник Кастэрс был очаровательным мужчиной, — заметила она. — Конечно, эгоистичным, но ведь большинство мужчин таковы, но такой прекрасный в компании и превосходный стрелок. Помню, Гай считал его одним из лучших в Англии.

— А мать Яна? — спросила Диана. — Вы ее знали?

— Конечно. Его мать была одной из моих лучших подруг. Я помню, как Эдит Станфорд представила свою дочь в девяносто шестом году на одном из дневных приемов. Элис была очень мила, она легко затмила других дебютанток. Я как будто вижу ее сейчас в белом атласном платье, с букетом ландышей. Даже Гай, который был очень разборчив тогда, счел ее самой красивой девушкой. Он так и сказал Эдит, она была в восторге. Сколько приятных молодых людей хотели жениться на Элис в этот год. Я помню, лорд Дарвел был безумно в нее влюблен, но она и не смотрела на него, мой собственный племянник остался с разбитым сердцем, когда она отказала ему.

Потом Элис встретила Джорджа Кастэрса — это была любовь с первого взгляда для них обоих, к счастью, его отец одобрил ее. Он был совсем другим, вы знаете. Они поженились и прожили восемь счастливых лет до того, как она умерла, это произошло внезапно — плеврит, и было для всех страшным ударом. Они тогда были в Риме, и, прежде чем Эдит смогла добраться до нее, было уже слишком поздно.

Милая Элис! Многие любили ее, она была такой доброжелательной, так хотела, чтобы все вокруг были бы так же счастливы.

Герцогиня вздохнула.

— Теперь девушки ждут намного дольше. Тебе, Диана, дорогая, полагаю, уже двадцать пять? Я помню, когда ты родилась. Это было осенью, когда Ги болел коклюшем и нам пришлось отменить охоту. Гай был в ярости, но мы ничего не могли поделать… Да, так о чем это я? Ах, да, я действительно думаю, что уже пора, дорогая, устраивать свою жизнь. Я знаю, что ты весело проводишь время, но все равно это должно когда-нибудь кончиться. Посмотри на Мод Вестон, она ждала слишком долго. А эта миленькая девочка Джексонов, леди Джексон, выплакала все глаза, когда она отказала лорду Бриджвотеру, но все было бесполезно, теперь, я полагаю, она жалеет об этом. Когда ты собираешься принять решение?

— Не все так просто, — сказала Диана. — Я хочу выйти замуж по любви.

— Мы все хотим этого, — ответила герцогиня. — Но я всегда считала, что замуж нужно выходить в любом случае, лишь бы не остаться одной.

— Ну уж нет! — воскликнула Диана.

Герцогиня улыбнулась.

— Рано или поздно супружество достигает определенной стадии, когда любовь проходит, наступает другая фаза в отношениях, а подчас — срывы. В наши дни мы мирились со всем. А теперь при первой же ссоре люди разводятся.

«Я хочу выйти замуж, — сказала себе Диана этим вечером, — я хочу выйти замуж за Яна».

Как часто она высмеивала замужество и презирала своих сверстниц, которые хотели найти мужа и удержать его. «Как кочан капусты», — однажды она описывала подругу, поселившуюся в провинции с мужем, оставив веселье в прежней жизни, похоже, без сожаления.

Как же правы они были, эти любящие пары, которые избегали соблазнов Лондона, где появление с собственным мужем и отсутствие кавалера становилось предметом насмешек.

Диана вспомнила, как однажды Ян спросил ее с сарказмом, когда она указала на несколько интересных пар, танцующих вместе в посольском клубе.

— А кто-нибудь в Лондоне любит своего мужа?

И Диана, стремясь быть остроумной и циничной, ответила:

— Только чужого!

Как же она могла считать такое не только смешным, но и неизбежным? Теперь, полюбив Яна, она поняла, как должна чувствовать себя женщина, когда у нее крадут человека, которого она любит, и это непростительно, если делается даже ради шутки. Однако теперь Диана вспомнила, как она говорила пренебрежительно:

— Женщины, которые не могут удержать любящих их мужчин, получают то, чего заслуживают.

Ее слова и поступки были непростительны, она заслужила страдание, бросив вызов судьбе, и теперь расплачивается за это.

Она не могла дождаться конца пребывания в Тауэрли, но мысль, что она может никогда не увидеть Яна, была невыносима. Он никогда не рискнет встретиться с ней в Лондоне, а на случай вряд ли можно рассчитывать.

Она смотрела на него, казалось таким странным, что он сейчас так далек, уделяя внимание другим, и вспомнила, как близки они были.

«Возможно, — подумала Диана, — то же самое чувствуют, когда случайно встречают брошенного мужа!»

Однако подумала она, насколько та ситуация была бы лучше, больше прекрасных воспоминаний.

А теперь у нее в ушах звучат слова Яна: «Любовь, которая была у меня к тебе…» Прошедшее время! Все, чего хотелось сейчас, было у нее в прошлом. Без Яна, без его любви у нее не было будущего. Она спала очень мало, лежала с широко открытыми глазами, всматриваясь в темноту, с болью в сердце.

Наступил последний вечер их пребывания в замке. Они оставались еще на уик-энд, и в понедельник утром гости начнут разъезжаться.

Бриджит Виман не могла удержаться от язвительных замечаний. Обед закончился, гости расходились, одна Бриджит, казалось, не замечала времени. Герцогиня давно ушла спать, Диана чувствовала необъяснимую тревогу и не хотела уединяться в своей спальне, где она провела слишком много мучительных часов.

Мужчины подливали себе напитки из графинов, стоящих на приставном столике, женщины сплетничали, расположившись вокруг камина, в основном о своих здоровых лошадях и больных детях. Ни с кем не попрощавшись, Диана ушла. Впрочем, они не заметили ее ухода, большинство из них осуждали ее, другие находили скучной, поскольку у них не было ничего общего.

Диана поднималась по широким ступеням, пока не добралась до винтовой лестницы, которая вела в башню, вдруг вспомнив, что так и не была там со времени своего приезда, причудливую комнату с куполообразным потолком, приводившую ее в трепет, когда она была ребенком, оставили без изменений, когда умер герцог, огромные телескопы были еще здесь, установленные на подставке из красного дерева с регулировкой высоты при помощи ручки. Вся комната была стеклянной, за исключением входа на северной стороне и низкой стены высотой около четырех футов (120 сантиметров), на которой были расположены окна. Стена была увешана картами, некоторые из них были цветными, другие нарисованными от руки.

Диана вспомнила, как она и Ги в возрасте десяти и двенадцати лет испортили одну из них, когда дрались за привилегию посмотреть в телескоп, и оба были отправлены в кровать без ужина. Ги остался голодным, а Элен пробралась к Диане с куском торта и горячим молоком и даже почитала ей перед сном.