Тень Тота - Пайнкофер Михаэль - Страница 10

— Что я хочу сказать? — Герцог грустно усмехнулся. — А вам непонятно? Неужели нужно все объяснять? Я думал, вы специалист в этой области.

— Это говорят обо мне другие, не я, ваше высочество. Я могу лишь утверждать о себе, что у меня был выдающийся учитель археологии. И все же не смею думать, что понимаю, о чем вы говорите.

И еще раз вздрогнул Квейл. Инспектору претила манера Сары называть все своими именами. Герцог же, казалось, ничего не заметил. Его глаза странно заблестели, лицо прояснилось. Опиум действовал…

— Тогда я вам объясню, Сара, — пробормотал он. — Иглу Клеопатры доставили в Лондон ровно пятнадцать лет назад. Пятнадцать лет! Уже тогда нас предупредили, но мы ничего не поняли. Мы не использовали данное нам время, и теперь нас нагоняет его гнев.

— Его гнев? — Сара наморщила лоб. — О ком вы говорите, ваше высочество?

— О божестве, некогда изгнанном со своей родины и теперь обретшем власть и способность низвергать королей и уничтожать целые государства. Именно его гнев мы ныне ощущаем, и не случайно он направлен на меня, ведь я внук королевы Виктории! Теперь вы видите связь, Сара? Никакого заговора нет, только месть, страшная месть. Гибель грозит всем нам, неужели вы не понимаете? Вы должны нам помочь, Сара! Вы должны всем нам помочь… — Герцог Кларенс вскочил с дивана и сделал несколько неверных шагов. Ноги его подкосились, и он упал прямо Саре на руки. — Помогите мне, — выдохнул он.

Его лицо было совсем близко, Сара видела выступившие капли пота и чувствовала запах настойки опия. На мгновение ей показалось, что он широко раскрытыми глазами смотрит ей прямо в душу, а она — ему. Сара испугалась того, что увидела, словно заглянув в темную, бездонную пропасть, где была лишь страшная всеуничтожаюшая пустота, но уже в следующую секунду все прошло. К ним подоспел слуга, он помог герцогу добраться до дивана. Сара тоже поднялась с кресла, смущенная, шокированная; она вдруг с болью поняла, что дядя рассказал ей далеко не все…

— Пожалуйста, — обратился слуга к посетителям, — как вы можете видеть, его высочество в настоящий момент нехорошо себя чувствует. Не соизволили бы вы теперь уйти, его высочеству герцогу необходим покой.

— Это очевидно, — ответила Сара и направилась к выходу, даже не подождав Квейла.

Выходя из приемной, она бросила прощальный взгляд на собранные здесь памятники истории и их владельца, который впал в прострацию и ни на что не реагировал. И еще раз Сара Кинкейд испытала разочарование, вызванное тем, что ей пришлось увидеть в Сент-Джеймсском дворце.

Мейфэр, Лондон, час спустя

— Что это значит?

Даже не поздоровавшись, с горящим от возмущения лицом Сара Кинкейд ворвалась в столовую просторного дома Мортимера Лейдона, расположенного в одном из лучших и самых фешенебельных кварталов, поблизости от Букингемского дворца. Многие выскочки из мелких дворян тратили целые состояния, чтобы иметь здесь квартиру. Для Лейдона же это была одна из привилегий, полагавшихся ему как королевскому лейб-медику…

Доктор сидел за завтраком — яйца, тост, ветчина, — и когда в комнате появилась его возбужденная крестница, с удивлением вскинул голову. Как того требовали хорошие манеры, он отложил салфетку и встал.

— Сара, — изумленно произнес Лейдон, — прежде всего доброе утро. Прости, не ожидал тебя так рано, в противном случае я велел бы принести прибор…

— В это я, так и быть, поверю, — резко ответила Сара. — Во всех других отношениях в будущем мне придется быть осторожней. — Она глубоко вздохнула, пытаясь совладать со своим негодованием.

— Ты, кажется, взволнована, — съязвил доктор. Он дал знак дворецкому, чтобы тот удалился и закрыл за собой дверь. — Могу я узнать, что вызвало такой всплеск чувств?

— Неискренность, — просто ответила Сара. — Рассказывая мне об этих убийствах, ты забыл упомянуть, что герцог Кларенс — распавшаяся личность и наркоман. Неудивительно, что его все во всем подозревают…

— Молчи! — воскликнул Лейдон, умоляюще воздев руки. — Ради всего святого, Сара, ты не должна больше произносить этих слов. Даже думать об этом. То, что ты увидела в Сент-Джеймсском дворце, не должно выйти наружу, слышишь? Уже сейчас ходят нелепые слухи. Если враги королевского дома узнают правду, конец всему.

— А, так на самом деле речь идет не о том, чтобы найти убийцу из Уайтчепела, а о том, чтобы обелить герцога вне зависимости оттого, виновен он или нет. Знаешь, это просто бесит меня, дядя.

— Герцога не нужно обелять, потому что он ни в чем не виноват. Просто, судя по всему, убийце важно навести подозрение на внука королевы, используя его связь с «Египетской лигой».

— Так ты думаешь, что иероглифы были оставлены возле тел для того, чтобы навести на ложный след?

— Возможно.

— Тогда я не понимаю, зачем пригласили меня.

— Потому что в этом деле нам нужно иметь стопроцентную уверенность, мы не можем позволить себе ни малейшей ошибки. Потому что если Всевышний когда-нибудь призовет ее величество королеву, герцог Кларенс станет потенциальным наследником, а Англия не может позволить себе оскандалиться, получив слабого монарха.

— Понятно. Я просто несколько огорчена тем, что ты не сказал мне всей правды, дядя. Как же я могу помочь, если не знаю ее?

— Это обстоятельство поначалу не имело существенного значения. Нельзя было допустить, чтобы ты отправилась на встречу с герцогом, находясь во власти предубеждений. На карту поставлено слишком многое, тем более что прошлой ночью положение обострилось.

— То есть? — Сара все еще не могла успокоиться.

— Произошло еще одно убийство, — ответил доктор.

— Еще одно убийство в Уайтчепеле? — Ее негодование сменилось ужасом.

— Увы. И снова жертва — молодая женщина весьма сомнительной репутации. Теперь ты понимаешь: герцог в таком состоянии, что никак не может быть убийцей.

— Никак, — задумчиво кивнула Сара. — Но предание огласке этого его «алиби» может стать концом монархии…

— Вижу, ты начинаешь понимать весь масштаб неприятного дела, — заметил Лейдон. — Понимаешь, Сара? Речь идет не обо мне и не о тебе. Судя по всему, кому-то нужно публично опорочить герцога, и наша единственная надежда в деле поимки и разоблачения преступника состоит в том, чтобы идти по следу, оставляемому им самим. Именно в этом твоя задача.

— Все это прекрасно, дядя. Но я должна знать всю правду. Мне нужно больше информации. Мне необходимы все подробности.

— Ты их узнаешь, дитя мое. Курьер Скотланд-Ярда известил меня о последнем убийстве всего несколько минут назад. Полагаю, мне придется присутствовать при вскрытии.

— Хорошо. Тогда там будет хотя бы один здравомыслящий человек.

Несмотря на напряжение, Лейдон не смог сдержать улыбку.

— Правильно ли я понимаю по этому нелестному для моих коллег комплименту, что ты не отступишься?

— Да, — после паузы ответила Сара. — При одном условии.

— Каком?

— Мне нужен другой партнер. Этот инспектор Квейл — напыщенный дурак.

— Ну, он действительно не Цицерон, но все же я считаю его вполне ответственным и способным…

— Он дурак, — перебила Сара. — Мне нужен другой человек. Кому я могла бы доверять.

— И кто же?

— Морис Дю Гар.

— Дю Гар? Полоумный француз? И этому шарлатану ты собираешься доверить государственную тайну? — Лейдон грустно усмехнулся. — Я все понимаю, Сара, но не думаю, что королевский дом и Скотланд-Ярд на это пойдут. Дю Гар ведь даже не британский подданный, и никто не захочет, чтобы…

— Он, и ни кто другой, — повторила Сара. — Для поимки преступника мне нужны способности Дю Гара.

— Способности? — Лейдон покачал головой. — У меня мороз идет по коже, когда я вспоминаю этого бонвивана. Дю Гар — прожигатель жизни, кроме того, алкоголик и наркоман…

— Я знаю, и, как нам теперь известно, он в неплохой компании.

Сара так пристально смотрела на своего крестного и наставника, что тот в конце концов неохотно кивнул и выразил готовность навести справки у сэра Джеффри Халла. Однако обещать, выразительно добавил Лейдон, он ничего не может. Сара этим удовольствовалась. Она была уверена, что Халл выполнит ее требование. Время работает на нее: убийства в Уайтчепеле продолжаются, полиция блуждает в потемках, а огонь бунта, уже занимающийся в Ист-Энде, может в любую минуту превратиться в настоящий пожар…