Наследники легенд - Шевченко Ирина - Страница 66

Эльфийка смерила долгим взглядом и вновь передернула плечами:

– Какая теперь разница? Сейчас ты не император, а игрушка господина Башни, как и все здесь. И даже если ты убивал моих собратьев голыми руками, я буду приходить к тебе, пока с тобой можно будет говорить.

– Пока?

– Гости лорда Тэриана быстро теряют рассудок. Начинают смотреть в окно или сводят себя с ума мыслями о том, что все это нереально. Как правило, это начинается уже через год. Тогда с ними уже не поговоришь.

– Зачем тебе эти разговоры?

– Затем, зачем и Тэриану. Это не секрет, я предупреждаю каждого новичка. Нужно жить настоящим, общаться с живыми и реже смотреть в окно. Тогда можно продержаться. Ты думаешь, для чего Повелителю Времени тратить силы и вмешиваться в наши судьбы? Он ведь давно заперт тут. Недостатка в еде и питье нет, но этого мало. Ему нужны зрители, слуги, собеседники, любовницы…

– Любовницы? – Истман окинул девушку недвусмысленным взглядом.

– Мы не станем этого обсуждать, – предупредила она спокойно. – Я говорила о том, что Тэриан сошел бы с ума, не будь нас. И я пытаюсь продержаться, используя тот же способ – иллюзию нормальной жизни в нормальном обществе.

– Сама догадалась?

– Нет. Мне рассказал об этом человек, встретивший меня в мой первый день здесь. На тот момент он был пленником Башни уже более века.

– И где он сейчас?

– Наверное, смотрит в окно…

Мириаль вела его чередой коридоров, залов и лестниц. По пути им еще несколько раз встречались смотрящие в окна, сначала эльф, чье лицо было изуродовано десятком шрамов, словно кто-то нарезал кожу на лоскутки, потом – миловидная человеческая девушка. Счастливые безумцы.

– Будешь жить здесь. – Эльфийка остановилась у одной из дверей. – Там есть ванна и все необходимое. В шкафу одежда. На столе всегда еда и вино. Если понадобится что-то, чего нет в комнате, просто походи по Башне – оно обязательно найдется. Живых искать сложнее. Но со мной ты еще встретишься. И с лордом Тэрианом тоже. Ты новенький и на какое-то время станешь его любимой игрушкой. Не перечь ему ни в чем, если хочешь жить.

– Разве это жизнь?

– А тебе понравилось умирать, Истман? – Она вскинула голову. – То-то же. К тому же есть надежда однажды выйти отсюда… Шансов нет, а надежда есть.

Комната ничем, кроме размеров, не уступала той, в которой он жил в своем каэрском дворце: широкая постель, мягкий свет из подвешенных на золоченых цепочках стеклянных шаров, дорогие ковры. В шкафу отыскалась одежда, все от домашнего халата до парадного костюма, за маленькой дверцей – ванна, а там – зеркало и бритва. Влезть в теплую воду и перерезать запястья, как это сделала мать, когда поняла, что ее любовник к ней уже не вернется? Но ему действительно не понравилось умирать.

Побрился, выкупался, надел удобную широкую рубаху, штаны и мягкие комнатные туфли. Съел два сочных персика. Огляделся и понял, чего не заметил сразу: в комнате не было окон. Ну, конечно, она же внутри Башни, а окна только на внешней стене. Необычные окна. Мири не говорила, что в них совсем нельзя смотреть, предупреждала, что не стоит делать этого часто. Так почему бы не проверить? Не убедиться в реальности этого кошмара?

Истман вышел в коридор. Окно располагалось как раз напротив двери – разноцветные стекла в мелких деревянных переборках. Он дернул за ручку, и створки легко распахнулись. Снаружи была темнота. Мужчина протянул ладонь и наткнулся на упругую стену воздуха – темнота была осязаемой и плотной. Значит, любой день, любой час? Он попытался вспомнить какой-нибудь приятный момент из своего прошлого, когда был счастлив. Может, день коронации?

От неожиданности мужчина отступил назад: перед ним возник тронный зал императорского дворца в Каэре. На троне – он сам. Вокруг лебезящие придворные. Заискивающие улыбки и хищные взгляды, страх и ненависть, осторожное презрение, откровенные насмешки – почему тогда он не заметил этого? Справа от молодого императора Брунис: на лице застыла маска почтения, а глаза ровным счетом ничего не выражают. Вот кто всегда умел притворяться.

Нет, это не счастливое воспоминание. Он закрыл окно.

– Похвально. – За спиной стоял лорд Тэриан. – Хотя я и не знаю, что ты увидел. Раньше я мог проследить жизнь любого до самого рождения. Теперь – лишь год до попадания сюда. Обидно. Но, думаю, ты не откажешься рассказать мне о себе. Вчера мы не договорили.

– Вчера?

– Вчера или позавчера. – Эльф равнодушно повел рукой. – Я успел два раза поспать и трижды поесть. Время – странная штука. Советую ориентироваться на то, что за Чертой. А там прошло не более часа, и ветер еще не успел развеять твой пепел.

Человека передернуло от этих слов, а длинноухий рассмеялся так, словно это была его лучшая шутка.

– Пойдем, расскажешь мне то, чего я не смог увидеть.

Место, куда привел его Тэриан, напоминало пещеру: каменные своды, полумрак, десяток журчащих ручьев, стекающих с разных сторон в круглое углубление в центре. Тут не было ни кресел, ни даже скамьи, пришлось усесться прямо на камни и долго, пока во рту не пересохло, рассказывать о своей жизни, отвечая на каждый вопрос эльфа. Истман не боялся, что того разозлит факт развязанной им войны и убийства соплеменников. Похоже, все чувства, кроме любопытства, были Тэриану чужды.

– Ты дурак, – заключил эльф, дав ему небольшую передышку. – У тебя были деньги и свобода, ты хотел найти усыпальницу и потратил годы на ненужные войны? Зачем?

– Мне надо было расчистить себе дорогу…

– От кого? Кто бы тебе помешал? Приплыл бы на Саатар как принц империи, привез бы своих людей, нанял бы тут проводников. Моя дорогая сестра сама выделила бы тебе отряд сопровождения, и два десятка лучших лар’элланских бойцов следили бы за тем, чтоб и волос с твоей головы не упал.

– Ваша сестра? – удивился Истман.

– Аэрталь, – скривился Тэриан. – Слышал о такой? Но это моя история, а мы сейчас разбираем твою. Разве Лар’эллан враждует с людьми? Разве твоему народу запрещено передвигаться по нашему Лесу? Вас ведь впустили даже в наши священные города!

– Аэрталь – ваша сестра? – Услышанное не укладывалось в голове.

– К сожалению. Но ты так и не объяснил, зачем начал войну. Зачем тебе понадобилось никчемное окраинное королевство? Зачем нужно было убивать предшественника, который и так собирался передать тебе власть?

– Я хотел сохранить земли короны, а он отдавал Кармол, – попытался объяснить Истман.

– Люди, – презрительно бросил Тэриан. – Вам всего мало. Земель, власти. Тебе ведь нужна была усыпальница? Так и шел бы к ней.

– Сомневаюсь, что королева Аэрталь позволила бы мне это.

– Ты дурак. Ей безразлично, кто ищет этот склеп. Желаете подыхать в пустошах? Идите и подыхайте. Но вам, людям, если вы чего-то хотите, обязательно нужно взять это силой. Иначе вы не умеете. Я же сказал, Аэрталь лично позаботилась бы о том, чтобы каэрский принц путешествовал по ее землям с комфортом. А когда ты добрался бы до усыпальницы, невинно похлопала бы ресничками и сказала, что знать не знает, отчего сила мира не далась тебе в руки.

– Потому что усыпальница не настоящая.

– Потому что ты дурак, – в третий раз заявил Тэриан. – Все вы, люди, видите лишь то, что желаете видеть. Ruoi essa, tela essa. Так сказала Рина. Да, если ты не знал, ее звали Рина. Безродная крестьянка, и имя у нее было такое же простое. Vi elle Rina ее стали называть только тут, на Саатаре. Vi elle – сестра эльфов, это ведь так просто! Но вы не видите. Вы, люди, решили, что невежественные селяне могли дать дочери такое вычурное имя? Нет, я начинаю верить, что все ваше племя – шутка Мигула. Говорят, когда бог скучал, он нарядил двух обезьян в платья и научил разговаривать. А научить думать не посчитал нужным. Ruoi essa, tela essa! Я и так сказал тебе больше, чем нужно. Теперь ты скажи мне, что это значит.

– Моя кость, моя кровь, – повторил Истман на каэрро. – Кость и кровь…