Слушайте звезды! (сборник) - Шитик Владимир - Страница 9

До того момента, как Куликов завладел приемником, Парс как бы оставался в стороне. Теперь же отвественность за происходящее перекладывалась на плечи Парса.

IX

Неуверенно, прислушиваясь к самому себе, Куликов сделал два коротких шажка, повернулся, шагнул смелее и неожиданно прыгнул на стену; оттолкнулся от нее вверху, безукоризненно выполнил сальто и без труда приземлился на ноги. Его переполняла мощная спокойная сила. «Ну что ж, — подумал он весело, — теперь мы с вами можем и поговорить!» Куликов улегся на диване, покатывая Прибор по ладони. «Откуда они узнали о кассетах? Неужели Тиграшка?»

Он вскочил и, накинув куртку, выбежал наружу. Он пробегал последний пролет, когда входная дверь отворилась и грозный рык прокатился по гулкой лестнице. Это был кобель Ванечка со второго этажа, толстый и злобный ротвейлер, которого боялись все, не исключая Куликова. Однажды он покусал соседку, и хозяйка бегала хлопотать, чтобы не вышло истории. «Мы же с вами интеллигентные люди», — говорила она с умильным лицом при этом. Куликов помнил, как однажды Ванечка, еще в бытность свою неразумным щенком, весело прыгал вокруг него и потявкивал, напрашиваясь на ласку. Но сразу же вышла хозяйка и неинтеллигентно отстегала Ванечку ремешком.

— Отойдите скорее, отойдите к стене! — надрывно орала она теперь. Куликов было посторонился по привычке, но тут вспомнил про Прибор и, несколько сдержав шаг, продолжил спокойный спуск вниз по лестнице.

— Отойдите, вам говорят! — взвизгнула хозяйка. Вполне вероятно, что, не будь этих истерических криков, Ванечка не стал бы с такой яростью рвать поводок.

В нескольких шагах от неистово шумящей пары Куликов неожиданно резко присел на корточки. Испуганный кобель Ванечка шарахнулся под ноги хозяйке и зарычал оттуда, но уже не столь агрессивно. Молниеносный прыжок — и Куликов был уже рядом и щелкнул его прямо по носу. Ванечка захрипел от злобы и кинулся в угол, увлекая за собой хозяйку.

— Покорнейше извиняюсь, — с трудом сдерживая смех, сказал Куликов. — Но я очень тороплюсь. Я думаю, вы понимаете, мы же с вами интеллигентные люди.

После этой мальчишеской выходки ему стало совсем весело. Он летел по улице, отталкивая прохожих, обдавая их мокрой грязью и не оборачиваясь на возмущенные возгласы.

Тигран по обыкновению разговаривал по телефону. Он поднял глаза и, увидев Куликова, ошеломленно на него уставился. Куликов сделал один шаг и вдруг, распластавшись в воздухе, пролетел над столом, вырвал трубку из рук Тиграна, бросил ее на рычаг, щелкнув одновременно Тиграшку по носу, как кобеля Ванечку полчаса тому назад, и приземлился на ноги сбоку от стула. При этом он еще успел вытянуть из нагрудного Тиграшкиного кармана авторучку и засунуть тому за шиворот. Тигран смотрел совсем обалдело. Куликов уселся на стол. Потом протянул руку и, покрепче ухватившись за спинку, приподнял стул вместе с Тиграном.

— Значит, так, — сказал он, осматривая Тиграна с ног до головы. — Слушай внимательно и отвечай обдуманно, понял?

— Ты чего это, ты чего… — забормотал Тигран.

— Кому сказал про кассеты?

Свободной рукой Куликов подобрал валявшийся на столе пятак, подбросил, поймал и согнул его двумя пальцами.

— Я… не… не… — пролепетал Тигран, заикаясь.

— Кому сказал про кассеты, дурак? — повторил Куликов.

Тигран, казалось, совсем лишился дара речи.

— Ну ладно, — сказал Куликов. — Подумай. — Тряхнув, он поставил стул на пол.

Тигран понемногу приходил в себя, а Куликов, сидя рядом на столе, с трудом боролся со смехом.

— Я тебе помогу, — начал Куликов. — Кто такой Афиноген, говори!

— Не знаю я! — Глаза Тиграна забегали. Куликов протянул руку к спинке стула.

— Я ведь не шучу!

— Ты не связывайся с ними, Петруха, не связывайся, а! — испуганно затараторил Тигран. — Я ведь думал как лучше. Ты им отдай кассеты, и дело с концом! Они же хорошо заплатят!

Куликов расхохотался. Приободрившийся Тигран ответил несмелой улыбкой.

— Ладно, — сказал Куликов и похлопал Тиграна по плечу. — Я тебя прощаю. Показывай дорогу.

Они проехали несколько остановок на ненавистном Куликову трамвае. Вышли, и у одного из домов, не доходя до арки, Тигран остановился.

— Зайдешь туда, — шепотом сказал он, показывая рукой в темноту арки, и увидишь. — Там ждут.

— Что, вечно ждут? — усмехнулся Куликов. Тигран серьезно кивнул.

— Увидишь.

Куликов свернул под арку. Посреди небольшого дворика была песочница и чахлое деревце. На краю песочницы сидел здоровенный парень и курил. В углу двора на детских качелях устроился второй. Куликов сразу узнал тех двоих, что отделали его два дня назад. Он улыбнулся и сжал в кармане цилиндр, все тело налилось уверенной силой.

— Батюшки! — сказал куривший, поднимаясь с борта песочницы. — Кто к нам пришел? Парнишка наш дорогой!

— Я же говорил: одумается, — сказал второй.

— Ну и куда теперь? — небрежно спросил Куликов, останавливаясь.

Они вошли в подъезд, одолели один пролет, и куривший отворил обитую жестью дверь, подобную тем, за которыми обычно размещаются котельные или избирательные участки. Коридор был пуст, слева — голое помещение с зарешеченными окнами, впереди — еще одна дверь. В углу комнаты, куда они попали, стоял широкий стол, за которым устроился щеголеватый мужчина лет пятидесяти в легкой молодежной курточке. За его спиной просматривалась еще одна комната.

— Какие гости! — Щеголь приподнялся за столом и опустил брови, отчего глаза его сощурились, а лицо стало насмешливым. — Рады, рады бесконечно. Как нашли дорогу? Тигран? Ох уж этот Тигран! Ну, давайте знакомиться. Афиноген. — Он протянул руку.

Спиной Куликов ощущал двух громил, но, не двигаясь, продолжал сжимать в кармане цилиндр и смотрел на протянутую руку.

— Поздоровайся с дядей, заморыш! — прохрипел разговорчивый громила.

Куликов несильно, левой пяткой ударил разговорчивого по голени; тут же, не оборачиваясь, молниеносным движением выбил у молчаливого резиновую дубинку, которую минуту назад заметил у него в руках. Потом отступил к стене.

— Ну зачем же грубить, ребята? — сказал он, улыбаясь.

Молчун кинулся на Куликова. Тот боковым ударом остановил молчуна на полдороге и схватив его за отвороты куртки, отправил в сторону говоруна, начинавшего приходить в себя. Потом посмотрел на Афиногена.

Тот и глазом не моргнул.

— Да, неуклюжие ребята, — спокойно сказал он. — И грубияны страшные. Я подыщу себе других, вежливых… Однако не будем терять время. Где кассеты?

Куликов направился к столу. Стол был старый, роскошный, двухтумбовый. Куликов наклонился, ухватил его за ножку, и рывком перевернул, поставив перед Афиногеном днищем кверху.

Афиноген и бровью не повел.

— Аркадий! — позвал он негромко.

Из соседней комнаты выскользнул стройный парень.

— Сделай его! — приказал Афиноген.

Аркадий не стал атаковать сразу. «Присматривается, — думал Куликов. — Да, не чета этим двум кретинам. Посмотреть приятно». Ни страха, ни даже озабоченности он не чувствовал: слишком уж был уверен в ментальной силе Парса. Он стоял не двигаясь, по-прежнему сжимая в руке цилиндр. Его радовала возможность порезвиться с сильным противником.

Аркадий налетел стремительно, выбросив в прыжке правую ногу. Ментальным ударом Куликов заставил его раскрыться. Затем тривиальным прямым правой он послал Аркадия в нокаут. «Вот так, — подумал он. — Пусть Парс знает: и мы кое-что умеем».

— Ну как? — поворачиваясь к Афиногену, спросил Куликов. — Теперь тебе, надеюсь, понятно, кого «сделают» в следующий раз?

Афиноген сидел неподвижно: Куликов шагнул к нему и, приблизив свои глаза к лицу Афиногена, сказал:

— Не говори никому, не надо! Это была его любимая цитата.

Продрогший Тигран ждал его на улице.

— Ну что? — бросился он навстречу Куликову.

— Они одумались, — сказал Куликов.

— Что???

— Ну что, что… Одумались. Я им растолковал всю непривлекательность их действий, и они решили впредь зарабатывать себе на жизнь честным трудом. Да, кстати, тебя назначили блюстителем нравственности.