Башня Близнецов 1 (СИ) - Лунин Артем - Страница 64

И я уже ругала себя за то, что не подумала об этом раньше, — ответила Кальви. Сколько раз слышала сказки о страшных оборотнях, ворующих лики. Попробуем дома, соседка?

Всенепременно, соседка!..

Сара так и не спросила, куда они направляются, и была вознаграждена зрелищем огромного рынка. На базары южных стран её мира он не походил нисколько — ни толкотни, ни суеты, ни воплей зазывал. Их вид говорил сам за себя, они не нуждались в назойливой саморекламе, степенные торговцы приветливо встречали ещё более важных клиентов. Здесь торговали пряностями, оружием — анима почувствовала магию, тканями, книгами и свитками, украшениями, артами и автоматами, не похожими на знакомые Саре.

Эти штуки делают не только искусники, — напомнила Кальви. Просто эти нечестивые чародеи дальше всех продвинулись в деле изготовления" богомерзких тварей, подобий существ живых".

Сара прищурилась, разглядывая магическую структуру "богомерзкой твари", напоминающую этакую муху ростом с газонокосилку. Или беспилотную наблюдательную игрушку армии США. Внешне она походила на те, что создают искусники, но их простотой и мощью не отличалась. Так, поделка… но анима на всякий случай запомнила её и занесла в Архив.

Любопытно… — пробормотала Сара. Жаль, нельзя пройтись по рынку просто так, потаращиться на волшебные вещи.

Почему же нельзя? Мы ведь капризная и своевольная дочка богача. Давай выскочим из этого убогого такси и прошвырнёмся по торговым рядам, наберём всяких безделушек!..

Вопреки распостранённому заблуждению… фу ты!.. Короче, то, что говорят о девушках вообще и американках в частности, ко мне не относится. Я и в лучшие-то годы шопинг не любила.

Да и Тьярми не слишком доволен нашей предыдущей выходкой. Ладно, замнём. Потом, когда "оковы рухнут", может быть?..

Непременно прошвырнёмся.

— Рабский рынок, — с отвращением проговорила Сара, когда они наконец остановились, пройдя через все эти лавки.

— Точно так, — согласился Тьярми. — Один из самых больших здесь, на Полуострове. А теперь молчи, потому что…

Знаю. Потому что женщина должна Молчать…

Сара и молчала, скорчив брезгливую мину аристократки, попавшей в трущобы, разглядывала рынок живого товара.

Огромный помост в виде буквы "П" из крепких досок на каменных быках. Герольд, или распорядитель, или… в общем, шоумен торга, важный как королевский пингвин на льдине, стоял на краю одной из ножек буквы. Сара не высмотрела ни аукционного молоточка, ни деревяшки, по которой ему следует колотить, хотя была уверена, что эти непременные атрибуты аукциона обязательно должны быть.

У нас нет обычая аукциона, — уныло сказала Кальви.

Тебя на таком купили?

Нет, тот был гораздо ближе к Башне. И поплоше, кстати, — Кальви издала злой смешок. В сознании Сары замелькали её воспоминания. Не было грязи и вони бараков — как же, работорговля — это серьёзный бизнес, надо соответствовать!.. Слабо светящиеся в темноте магические оковы, на буйных ещё и ленточки покорности — завязанные на шею наподобие галстука полоски ткани с чарами, отнимающими волю. Проверки — на вшивость, на скрытое где-нибудь лезвие или арт. На девственность, после которых юные девушки бились в истерике и пытались удавиться на своих же оковах, а то и на ленточках, "седативного" действия которых не хватало.

А ты… тебя…

Да.

И ты не пыталась?..

У меня была надежда, что мой Орден, — Кальви скрипнула их общими зубами, — меня вытащит. Старшие говорили, что Орден не бросает своих, и янадеялась до последнего. Вот потом, когда выяснилось, что меня купили искусники, я пыталась. Самоубийство — грех, но живым попасть в лапы Дома…

Мы вырвемся. Обещаю.

Угу, — ответила Кальви уныло и стала спускаться к Лабиринту. Мне лучше спрятаться. А то ещё выкину… что-нибудь весёлое.

Вот тебе раз!.. А я как раз хотела, чтобы ты меня подменила. Слишком всё это… понимаешь, у нас рабство… — Сара споткнулась, помолчала, — рабство если и есть, то не в таком откровенном виде. Для меня это всё — дикость и варварство.

Ваш мир богат. Может позволить себе… неявные формы рабства, — нашла Кальви выражение.

Тьярми на ходу достал из пояса какой-то свиток. Надо полагать, заявку. Сара бесцеремонно заглянула ему через плечо, благо роста хватало.

— Юная хорошо воспитанная девушка… — начал гранд занудливо.

— …Должна быть тиха и скромна, — закончила Сара фразу из наставлений, которыми её напичкала её двойняшка. Она явно не поверила, что страшная посланница Дома может быть такой, но к приказу просветить Сару о правилах поведения отнеслась добросовестно, минут десять испуганным речитативом твердя все эти наставления. — И не должна заглядывать в свитки, в которых всё равно ничего не понятно.

— Это тайнопись нашей семьи, — сообщил Тьярми. — Возможно, я научу тебя её читать, дочка, если ты будешь вести себя, как приличествует…

— Юной хорошо воспитанной девушке. Конечно, папочка.

Тьярми бросил на строптивую аниму суровый взгляд и кивнул.

Закончила, — обронила Кальви. Ничего интересного, действительно, заявка на таких-то рабов…

Семейная "тайнопись" представляла собой один из тайных шифров Дома, довольно простой и потому малораспространенный. Сара его знала из Библиотеки.

Площадь с помостом постепенно наполнялась людьми. Суровые воины, обычно бритые наголо — должно быть, это своего рода опознавательный знак охранников, — выступали перед низенькими пузанами в чалмах. Иногда их сопровождали ещё более толстые матроны или полные девушки.

Здесь такой архетип, — хихикнула Кальви от Лабиринта. Это на севере в девушке ценится изящество и стройность, а здесь считают, что хорошего человека должно быть много.

Очень много, — согласилась Сара, наблюдая за людьми. Словно домой попала…

А вот и рабы, — и Кальви канула ближе к своему убежищу, не желая смотреть, как хозяева заводили свой товар на помост. Рабы, не закованные в цепи, не одетые в рванину, лишь железные ошейники давали понять, что этих людей не считают, собственно, людьми.

И ещё взгляды… Сара содрогнулась. Взгляды бессловесной скотины… нет, скотины как раз говорящей. Она видела такие потухшие взгляды в своём мире. Так кто там говорил, что у нас рабства нет?

Сара закрыла глаза, отрешаясь от нахлынувшего бешенства.

Успокойся!.. — и ментальная затрещина. Кальви всё-таки прервала своё уединение — и как раз вовремя, правая рука Сары уже начала искать Дайс, левая зазудела, что предшествовало обрастанию чешуёй.

— Что с тобой, дочка? — поинтересовался Тьярми. Кажется, он был в самом деле встревожен.

— Ничего, пап… Солнце… Я устала. Давай купим всё побыстрее и пойдём домой, — капризно пролепетала Сара.

— Ага, — "папа" внимательно посмотрел на неё и повернулся к помосту.

Сара отрешилась от эмоций и тоже уставилась на рабов с брезгливым любопытством, как и должна была смотреть дочка богатея.

Спасибо, — шепнула Сара.

Пожалуйста, — Кальви тоже понизила голос, как будто Тьярми мог услышать этот диалог. Мне показалось, что ты сейчас сорвёшься и начнёшь тут всё громить.

Я была близка к этому.

Сара уже подметила нескольких рабов, подходящих по списку. Тьярми тоже их заметил, но в который раз проходил мимо, должно быть, сбивая цену. Останавливался, приценивался там и тут, качал головой, с вежливой улыбкой выслушивал божбу и заверения торговцев в высшем качестве товара и отходил.

Анима упорно таскалась за ним, хотя "отец" предложил ей подождать его в тени местной забегаловки, и разглядывала рабов. Смуглые здешние уроженцы. Белокожие, светловолосые и светлоглазые северяне. Люди, разрезом глаз похожие на китайцев, но тоже белые. Никого похожего на негров, а Саре первым делом при словосочетании "рабский рынок" представлялись именно чернокожие понурые рабы.