Башня Близнецов 1 (СИ) - Лунин Артем - Страница 39

— Может быть, тебе стоит отдохнуть? — поинтересовался меч.

— Я не нуждаюсь в отдыхе, — ответила Сара.

— Правда?

— Не знаю. Давай скажем так — пока не произошло ничего такого, что могло бы меня утомить.

— Эти слова звучат, как вызов, — вкрадчиво сказал меч.

— Возможно… и вы на него ответите?

— Обожаю вызовы.

Гранд Тьярми как раз втолковывал Варише, что во время боя негоже отвлекаться. Отвлёкся, что-то почувствовав, отвёл вторую ученицу в сторонку.

А в середине зала творилось действо. Сара начала двигаться, медленно, фиксируя каждый приём, раскладывая его на составляющие движения. Потом быстрее, уже вдумываясь в общий смысл финта, удара, связки. И ещё быстрее, отрабатывая до автоматизма и двигаясь как единое целое с мечом.

И совсем быстро, включая движение в неповторимый узор боя, комбинируя и импровизируя. Казалось, на аниму не действует инерция. Меч молнией сверкал, разил невидимых врагов, Сара шла в стальном вихре.

И когда замерла, опустив меч, Вариша совершенно по-дурацки уставилась на пол, ожидая увидеть десяток сражённых противников.

— Магнус сотворил совершенство, — зачарованно сказал мастер Тьярми.

Сара вскинула меч и потерлась щекой о его рукоять.

— Жаль, я сейчас несколько не в той форме, чтобы оценить твою ласку, — сказал Зорро. — С другой стороны, без тебя я был бы сейчас лишён всякой формы.

Сара прикоснулась к тускло блестящему лезвию, которое было закалено в крови мужчины и приняло в себя его дух…

…Тогда она, ощутив, что этот процесс идёт как-то неправильно, наклонилась и принялась нашептывать южанину, который всё ещё жил — с раскалённым клинком в груди. Она говорила про Зорро, защитника справедливости, великолепного фехтовальщика, отчего-то припутала ещё и Бетмена, вспомнила рыцарей из "Звёздных войн", Сирано де Бержерака, поэта и воина. Говорила о клинках её мира, японской катане и златоустовской шашке, тяжеленном шотландском клейморе и испанской эспаде.

И в какой-то момент поняла, что обращается не к телу, а к сияющей стали в его груди.

— Готово, — сказал всё это время промолчавший гранд Тьярми. — Не поверил бы, не увидав…

Девушка перевела хмурый взгляд с железяки на учителя.

— Я ничего не понял, но мне понравилось, — сообщил гранд. — Именно так надо творить магию — всем сердцем.

Сара только сейчас поняла, что держала речь на родном английском.

— Каким ещё сердцем? — буркнула анима. — Нет у меня никакого сердца… То есть оно есть, но творить им ничего нельзя.

— Ты же поняла, что я имел в виду.

— Кажется, да. Так я творила магию?..

— Да. Нет… не совсем.

— Час от часу не легче. Не совсем — это как?

— Сказать вовремя нужное слово — тоже магия.

— А он… — Сара покосилась на клинок.

— Да, он в полном порядке. Ну, насколько так можно сказать относительно к его теперешнему состоянию.

— А его сознание — как оно изменилось от превращения?

Тьярми поглядел остро, и Сара прикусила язык, — нашла что и кого спросить!.. дурочка, которую она отыгрывает, вообще не должна была заморачиваться такими вопросами!..

Тьярми сотворил мимоходом ещё один огонёк-проводник.

— Отнеси тело, нож и шкурку вниз и сожги в сиреневом пламени… потом возвращайся сюда, и я позволю тебе пообщаться с ним. Тогда сама попробуешь разобрать, насколько изменилось его сознание.

Сара сочла за благо молча поклониться. Тьярми вынул остывший клинок, помог ей завернуть мёртвое тело в шкурку. Девушка почувствовала острую тоску одеяния — словно пёс скулит рядом с мёртвым хозяином. Кажется, обычную шкурку можно передавать, эти создания могут привыкнуть к новому хозяину. Но это одеяние слишком срослось с ним, с его болью, и пропиталось магическим ядом.

Так что только кремация…

Сара без труда подняла мёртвое тело. В нём ещё таилась враждебная магия, смертный яд. Заклинание, вдруг лишившееся пищи, свернулось и "уснуло".

Светлячок полетел вперёд, указывая дорогу…

Пока она ходила, Тьярми собрал клинок, насадив на него крестовину и рукоять. Несколько раз взмахнул, довольно кивнул. Пробормотал что-то на южном наречии и передал Саре.

Она робко приняла. Не в первый раз держит в руках магическое оружие — но это нечто уникальное даже по меркам Дома Искусников.

— Эй, — осторожно позвала. — Ты тут, южанин? Ой, то есть…

— Я здесь, — ответил меч. — И говорить вслух не обязательно.

— А как мы понимаем друг друга?

— Не знаю.

Возможно, потому, что мы оба — личи, одушевлённые вещи, подумала Сара.

— Послушай, а как тебя зовут? — поинтересовалась девушка. — А то я всё "меч" да "меч". Ну, иногда южанин или "Зорро".

Меч бросил эмоцию удивления, и она пояснила последнее слово.

— Это значит "Лиса".

— Что ж, так и зови, ламия. Моё имя умерло вместе с телом, и твоё назвище мне вполне подходит. И спасибо, что проводила моё тело в последний путь.

— Пожалуй, это единственное, что я могла для тебя сделать…

— Не скажи. Если бы не твои заклинания, я бы не переместился в клинок, пробивший мне грудь, а вылетел из тела, как и положено в таких случаях.

— Всегда готова помочь убить ближнего своего, — грустно усмехнулась Сара, слегка помахивая клинком. Нахмурилась, что-то было не так.

— Да, я умер — но родился иначе.

— Мне это знакомо.

Первое. Клинок мог в какой-то мере сам управлять собой… или её рукой… или…

И второе. Она беседует с ним на привычной мысленной скорости, в несколько раз превышающей скорость человеческой речи.

— Верно, — подтвердил клинок. — Всё-таки я создан как боевой арт, что толку от обычной болтающей вещи? Я могу учить фехтованию, и могу фехтовать сам вместо хозяина. Чем не собираюсь злоупотреблять — что толку в заимствованном умении?

И насчёт мысленной речи ты тоже права. Мы теперь — существа если не одного плана, то в достаточной мере похожие, чтобы понять друг друга, даже если говорим на разных языках, и успеть сказать и услышать всё.

Он замолчал.

— Извини, я устал. Мне очень приятно было с тобой поговорить, но я хотел бы ещё кое-что обсудить с грандом Тьярми. Думаю, мы ещё пообщаемся.

— С удовольствием, Зорро, — ответила Сара, со вздохом сожаления передавая клинок его кузнецу.

…Сара прикоснулась к тускло блестящему лезвию, погладила травление у клинка, и изображение лисы извернулось, нацелилось крохотными зубками в палец.

— Ты отдохнула? Может быть, продолжим? — сказано это было таким тоном, что Саре мгновенно представилась она сама, утомлённо откинувшаяся на простыни, и вкрадчивый голос любовника рядом. Она хихикнула и не устояла перед искушением показать картинку Зорро.

Клинок засмеялся.

— Какая сладостная мечта, — сказал, любуясь. — К сожалению, это теперь не для меня…

— И не для меня.

— Отчего же? — спросил клинок. — Если твой облик…

— Давай не будем об этом, — перебила Сара. — И да, я отдохнула — то есть даже не уставала. Но продолжить не получится, сейчас тебя у меня отберут и отправят прочь.

— Почему? — капризно поинтересовался клинок.

— Нельзя же весь день махать железом… даже одушевлённым.

— Отчего же? если ты не устаёшь…

Тьярми забрал клинок, выслушал его и фыркнул. Вручил обратно и проехался насчёт того, что южане везде одинаковы — даже если их обратили в сталь, эта сталь будет по-прежнему волочиться за девушками.

И Зорро "волочился". Он учил Сару сначала простым вещам, потом всё более сложным, восхищаясь её физическими кондициями, позволяющими не уставать. В перерывах Вариша сама приносила ей еду и замирала у дверей, наблюдая за танцем стали. Иногда приходил Тьярми, тоже любовался, брал оружие и выходил против неё. Что-то советовал, о чём-то спорил с Зорро.

Однажды явился сам магнус, посмотрел, пофыркал и ушёл. Хаар не слишком жаловал боевые искусства, предпочитая им боевую магию и создание кукол.