В кольце твоих рук - Макалистер Энн - Страница 20

– Мне… пришлось уехать из города, – уклончиво ответила Роза, вынимая из вазы несколько цветков бессмертника. – Внезапно. Мне жаль, что я пропустила свадьбу. Наверное, чудесно все прошло.

Амбер сняла пальто и повесила его на вешалку.

– Чудесно? Вряд ли. Это было нечто. Кэш заявился, ворвался прямо в разгар церемонии, совсем как в кино!

Роза остановилась, разинув рот.

– Кэш это сделал?

– Сорвал свадьбу, – жизнерадостно сообщила Амбер. – А ты не знала? Где ты была? На Северном полюсе?

– Что-то вроде этого. За городом. Я же говорила. Рассказывай, что случилось.

– Ну, сначала все шло прекрасно. Вот только Милли немного злилась из-за того, что ты бросила на нее все эти цветы.

Роза пропустила шпильку мимо ушей.

– Продолжай.

– Но это не важно, потому что теперь об этом никто уже не вспомнит.

– Что же случилось?

– Священник только-только начал свою речь, как вдруг у входа поднялась какая-то суматоха, и один из друзей жениха воскликнул: «Эй, тебе сюда нельзя!», а Кэш ответил: «Посмотрим, как ты меня остановишь!» Короче, этот парень попробовал, и в следующую секунду он уже валялся на полу, а Кэш шел по проходу!

– Кэш ударил одного из друзей Майка?

– Что ж, вполне возможно этот приятель поскользнулся на льду, – серьезно заметила Амбер, и тут же улыбнулась. – Но сегодня он разгуливает с фингалом.

– О, Боже. – Роза сжала в руке бессмертник.

– Кэш перешагнул через него, подошел к алтарю, посмотрел Милли в глаза и заявил, что уйдет и не скажет ни слова, если она поклянется перед всеми этими людьми, что больше его не любит. – Амбер сделала многозначительную паузу.

– И? – не утерпела Роза. – И что?

– И она не смогла! Она расплакалась, и ее мама тоже, папа воскликнул: «Господи Боже!», а Мик ничего не сказал, и священник тоже промолчал. По-моему, он просто не знал, что сказать.

– Наверное, в семинарии они такого не проходили, – заметила Роза. У нее голова шла кругом.

Кэш это сделал? Кэш вернулся, ударил человека и сорвал свадьбу любимой женщины?

Как бы он поступил, если бы, вернувшись, узнал, что свадьба не состоится, потому что накануне ночью его приятель сбежал с невестой?

– Боже мой, – прошептала она.

Амбер сделала круглые глаза.

– Жуть, правда?

– Ты и не представляешь, – еле слышно произнесла Роза. Что скажет Шейн, когда узнает?

– Милли ревела в три ручья. А потом начала извиняться перед Майком, а Майк вроде бы собирался Кэшу морду набить.

– И не набил? – с надеждой спросила Роза.

– Нет. Только казался разъяренным. А потом сказал Милли: «Ты его хочешь? Прекрасно. Получай. Теперь я все понимаю». И он ушел. Все так и застыли, глядя на Милли и Кэша. Потом Кэш заявил, что незачем прерывать венчание. Нужен только новый жених. И его эта роль вполне устраивает. Милли крикнула: «Зато это не устраивает меня!» и влепила ему пощечину! Жалко, что ты не видела.

– Угу, – буркнула Роза. – А где сейчас Милли и Кэш?

– Кто их знает? Она умчалась вся в слезах. А Кэш пожал плечами, извинился за испорченный праздник и объявил, что если кто-нибудь соберется в «Бочку», выпивка за его счет. Кажется, он решил дать Милли возможность остыть.

– Умно.

Амбер кивнула.

– Так где же ты была?

– Э… просто… уехала на выходные с… одним человеком.

– В такой снегопад?

– Когда мы уезжали, мело не так уж сильно, – соврала Роза.

– Была жуткая метель. Но, видимо, парень того стоил.

– С чего ты взяла, что это парень?

– А кто еще? В противном случае ты не решилась бы на такое безумие.

– Это не безумие.

– Конечно нет, если парень – что надо, – согласилась Амбер.

Перед закрытием явился ее отец.

– Ты знала, да? – спросил он с порога.

Роза, занятая составлением праздничного букета и по уши погруженная в воспоминания о Шейне, непонимающе уставилась на него.

– Знала? Что знала?

– Что этот Каллахан собирается ворваться и навести шороху! Вот она – настоящая любовь! – Почтенный судья Джордж Уинтроп Гамильтон фыркнул не по-джентельменски и величавой поступью прошелся по магазину, едва не сбив пальму в кадке.

– Что ж, весьма романтично, – робко поддакнула Роза. Неужели даже отец не заметил ее отсутствия?

– Он говорил тебе о своих планах, да?

– Что? Нет, конечно, нет.

Отец остановился, повернулся и окинул ее пристальным взглядом.

– Тогда почему тебя там не было?

Значит, заметил.

– Я… э… ездила по делам.

– Долгое было дело, – коротко сказал судья. – Ты отсутствовала трое суток.

– Я была за городом, – поспешила ответить Роза.

Отец прищурился.

– Ты должна была прийти на свадьбу. Готовила праздничные букеты. По крайней мере, так ты мне говорила. А я сказал, что привезу с собой молодого Филлипса. Или ты из-за этого не явилась?

Роза покачала головой.

– Нет. У меня был важный заказ. Я… буду рада познакомиться с ним когда-нибудь, – сказала она. – Должно быть, он… очень симпатичный.

– Симпатичный, – повторил отец в сердцах. – С лица воду не пить! Филлипс – настоящий мужик. Старая школа. И голова у него варит. Когда-нибудь он станет самым влиятельным человеком в Монтане. Вот увидишь.

– Увижу.

Судья нахмурился и сделал еще один круг по магазину.

– Не важно, что тебя не было, – сообщил он наконец. – Филлипс тоже не приехал. У него была назначена встреча в Хелене. Хорошо, хоть позвонил. – Он окинул Розу яростным взглядом, давая понять, что не простил ее выходку. – Сказал, что заедет через пару недель. Я позвоню тебе, когда он назначит встречу. И тогда ты вернешься домой, чтобы познакомиться с ним. На этот раз никаких отговорок. Приготовишь ему хороший ужин. Жаркое по маминому рецепту.

– Папа, я не…

Он уперся ладонями в прилавок и склонился к ней.

– Это хорошая пара, Роза. Хороший человек. Хорошее образование. Хорошая работа. Его семья владеет половиной земель в округе. Он может стать отличным мужем. А ведь когда-нибудь ему понадобится хорошая жена. – Он выразительно взглянул на дочку.

– Может, он сам захочет выбрать себе жену, – рассудительно заметила Роза.

– Ему некогда, – ответил отец. – Он очень занят. Сам намекнул, что я мог бы помочь ему в этом.

Роза охнула.

– Папа, в наше время так не делают.

– Я делаю, – заявил судья Гамильтон своей единственной дочери. Он выдернул из букета увядшую маргаритку и швырнул в мусорное ведро. – Я позвоню, когда договорюсь о встрече.

– Мы думали, ты уже не вернешься.

– Что? – Шейн вздрогнул. Он смотрел в окно, но видел там не играющих в снегу детей, а Розу. Он не услышал ни слова из того, что сказала ему Дженни.

И что в этом нового? Три дня после его возвращения на ранчо он жил, как в тумане.

– Я говорю, когда ты не вернулся в субботу, мы подумали, что тебе надоело болеть. Мы решили, что ты уехал и натворил глупостей – например, поперся на родео.

– Нет, – ответил Шейн.

Да, он сделал глупость, но не эту.

– Я рада, – сказала Дженни. И улыбнулась.

Шейн выдавил в ответ блеклую улыбку и снова отвернулся к окну, пытаясь восстановить в памяти дни, проведенные с Розой. И не только часы их близости. Нет, он хотел заново пережить все: еду, улыбки, шутки, разговоры, снежки и заигрывания, серьезные беседы и тихие вздохи.

Он хотел этого с тех пор, как уехал и оставил ее. Он говорил себе, что сможет ее забыть. Он умел забывать, умел отворачиваться и продолжать свой путь. Он даже не мог вспомнить имена всех своих женщин.

Но вряд ли когда-нибудь он забудет Розу.

– …хорошо?

Внезапно Шейн заметил, что Дженни все еще здесь.

– А?

– Я спрашиваю, у тебя все хорошо? С тех пор, как ты вернулся, ты какой-то… не знаю даже… другой. Как пришибленный. – Она подошла ближе и пощупала его лоб. – Температуры вроде нет.

– Я не болен!

– Но и на здорового не похож.